Софья Эл - Истории Эписа. Призванный

– Валери, серьезно? Эта пустышка не нужна тебе, дорогая. Все, что необходимо для того, чтобы быть собой, у тебя уже есть, – он швырнул Книгу в сторону, – или моя дочка еще не наигралась в Его игры? – гость посмотрел на небо и прищурился.

Проводив взглядом Книгу, я снова посмотрела на незнакомца. Тянуть время и подходить ближе. Портупея недалеко от него. Сделав еще один осторожный шаг, я заговорила.

– Я даже не знаю, как тебя зовут, – не отрывая от него взгляда, сказала я.

Гость засмеялся, обнажив белые зубы. Стараясь не дернуться от ужаса, я сохраняла спокойствие. Это потом мой разум попробует все это осознать. Не сейчас. Сию секунду важно просто выжить.

– О, Безмолвная, Всевышний, вы это слышите? Этот ребенок нагло врет мне в глаза, – зацокав языком, он прищурился, – не то стало воспитание в Доме. Ой, не то.

Приподняв бровь, я поняла, что невольно отзеркалила его выражение лица. Разве можно быть настолько похожей? Копией. Практически неотличимой его версией.

– И все же, папа, – выплюнув последнее слово, постаралась не подавиться. – Я же могу знать твое имя?

– Оливер, детка, – он улыбнулся, кинув взгляд на мою портупею, – но все вы предпочитаете называть меня Чудовищем.

Пожав плечами, я постаралась унять дрожь в руках. После, Валери. Сейчас надо выбраться. Ты подумаешь об этой реальности позже.

– Видимо, у нас есть повод, Оливер, – сказала я, кивнув на лес.

– «Папа» мне понравилось больше, – сморщив нос, Чудовище поднялось с земли, – какие-то странные родительские инстинкты, не находишь? Одних детей любят, других бросают.

– Как ты меня, например? – по блеснувшим глазам гостя я поняла, что попала.

– Не говори о том, о чем не знаешь, – скрипнув зубами от злости, прошипело Чудовище.

– Мне восемнадцать, Оливер. А я вижу тебя в первый раз. Зато твоих созданий регулярно. Это родительская забота? – засмеявшись, я ударила по воде руками. – Они чуть не убили меня, Оливер. Несколько раз. Это родительская любовь?

Кулаки Чудовища сжались. По лицу заходили желваки, выдавая его бешенство. Он закрыл глаза, чтобы не видеть меня. А мне только это и было нужно. В прыжке выскочив на берег, я подхватила портупею и перекатилась у самых ног Оливера. Рука, схватившая меня за волосы, безжалостно тянула наверх. Закричав от боли, я попыталась вырваться, но ничего не могла сделать.

– Да, вы вырастаете в настоящих зверей, Валери, – злые слова полетели мне в ухо.

– Зато ты прямо-таки приближенный Всевышнего, – знакомый голос Осириса раздался совсем близко.

Чудовищной силы удар выбил меня из рук Оливера. Он засмеялся, отводя руку в сторону. Секунда. Вытащив первый попавшийся нож, я загнала его под лопатку Оливера. Чудовище засмеялось еще сильнее, поворачиваясь ко мне.

– А вот это было очень хорошо, девочка. Ни секунды колебания. Браво, – не успела я проделать этот трюк второй раз, как Оливер просто исчез, растворившись в пространстве.

Повалившись на землю, я растянулась на траве, широко раскинув руки в стороны и глядя в чистое голубое небо. Ничего не изменилось. Я все та же Валери. Воин Бесконечной войны, ребенок Дома. Сглотнув слюну, я подняла руку. Очень вовремя, так как в этот момент мне в лицо прилетела моя одежда. Заспанный Крейн упал рядом, протянув мою Книгу.

– Ребенок, наши родители не определяют, кем мы будем, – голос Эрика звучал успокаивающе, даже с какой-то ленью, – не думай об этом.

Кивнув, я повернулась к Осирису. Эрик жмурился на солнце, прикрыв глаза рукой. Выглядит вполне здоровым. Даже несмотря на то, что его отец тот еще урод. А он с ним вырос. Так что самое лучшее – просто забыть об этом, как о страшном сне.

– И вообще, Вел, – Крейн смешно нахмурился, обидчиво надув губы, – я тут тяжело раненный кушать хочу, а ты валяешься, пока твой единственный и неповторимый напарник умирает от голода, – засмеявшись, я легонько пнула Осириса по ноге.

– Как, Эрик, скажи мне, как тебя вообще выносит хоть кто-то больше десяти минут? – закатив глаза, я пнула Осириса еще раз. – Ты будешь самым противным старикашкой в Мире. Лет через сто. Это же просто невыносимо, твое нытье от царапины! – закатив глаза, я повалилась на землю обратно.

– Да, да, и я тебя люблю, Вел. Ну правда, давай поедим, а? – приподнявшись на локте, Крейн смотрел на меня своими утягивающими куда-то вглубь серыми глазами.

– Сейчас поедим, – со вздохом поднимаясь, сказала я, натягивая футболку.

– Только не рыбу, пожалуйста, – улыбнувшись, я закатила глаза.

Началось.

Понежившись в кровати еще минут десять, Макс подскочил с кровати и побежал умываться. Откуда столько энергии в маленьких детях? Под звонкий лай Чика, вприпрыжку ребенок скрылся за дверью.

– Как-то мне не нравится, что ты ни разу ко мне не повернулась, – одним движением Эрик перевернул меня на спину, тут же оказавшись сверху, – это бунт, манти Крейн?

Тонкие пальцы тут же проскочили под рубашку, играя на моих ребрах. От щекотки я рассмеялась, дергаясь и пытаясь спихнуть с себя Осириса. Эрику было мало. Схватил мою ногу, тонкие пальцы прошлись по стопе, заставляя визжать от смеха.

– Эрик, перестань, – заливаясь смехом, тут же потянулась к своему мучителю, – это жестоко.

Хитрый блеск в глазах Осириса мне понравился. Крейн притянул меня к себе, сминая губы глубоким поцелуем. Подхватив мою руку, он прижал мою ладонь к затвердевшей мужской плоти, явственно выступающую сквозь легкую ткань.

– Жестоко – это то, что сейчас мы пойдем завтракать, Вел, – улыбнувшись, Осирис коснулся губами нежной кожи шеи, – до крика Макса осталось три, – прикусив, Крейн слегка потянул кожу на себя, тут же зализывая, отчего внизу живота сладко потянуло, – два.

Перехватив лицо Осириса, я коснулась его губ, не желая расставаться с ним ни на секунду. Скользнув самым кончиком языка, тут же убрала его, но Эрик перехватил, не давая закончить игру.

– Я умылся! – радостный крик и топот ног по коридору заставил нас обоих рассмеяться.

Крейн посмотрел на меня, убирая волосы с лица. Поймав его палец губами, я лишь слегка поцеловала его. Рваный выдох вырвался из груди Крейна. Прижав меня к себе, Осирис уткнулся носом мне в волосы. Мой Осирис.

– Я сейчас скажу сопливый ужас, а ты про него забудешь, ладно, – его дыхание приятно щекотало волосы, отчего я улыбнулась и тихо кивнула, – скажи, что это не сон.

Немного отодвинувшись от Осириса, чтобы видеть лицо, я положила ладони на его щеки, пальцами поглаживая так пугающие меня морщины. Эрик внимательно наблюдал за мной, но молчал. Потеревшись кончиком носа о его щеку, я прижалась сильнее.

– Знаешь, думаю, я скажу что-то получше, – поцеловав уголок глаз, где собрались гусиные лапки, прошептала, – я люблю тебя, Эрик Крейн.