Софья Эл - Истории Эписа. Призванный

– Ма-а-а, па-а-а, – требовательный детский голос из коридора не дал расслабиться снова, – я хочу кушать!

Рассмеявшись, я спрыгнула с кровати, босиком шлепая в сторону коридора.

– Знаешь, Крейн, он во всем твоя копия. Даже в этом, – и, выглянув в коридор, по которому туда и обратно бегали Макс с Чиком, крикнула: – Мы уже идем!

Скинув огромные тома со стола, Бак тяжело опустился в большое кресло, стоящее посередине комнаты. Осирис явно устал, пока тащил все это на второй этаж в бывший кабинет Рэндала. Пыль, поднятая старинными фолиантами, тут же пробралась в нос, противно щекоча. Чихнув, я сняла ладонь, оберегающую мой кофе, с чашки и сделала глоток. Бак заявился, стоило мне только выйти из душа. Взлохмаченный, с горящими от вдохновения глазами, он просто прошел внутрь, не замечая никого на своем пути. Чик не оценил, облаяв гостя, но, поняв, что на него никто не обращает внимания, засеменил на кухню к мужской части семейства Крейнов.

Кинув взгляд на дверь, Бак от нетерпения стучал пальцами по столу. Светлые глаза бегали по предметам, разложенным на деревянной поверхности. Приятно было отметить, что никакого присутствия Рэндала в этой комнате больше не ощущалось. Фото Макса, вставленное в рамку, аккуратно стояло на самом краешке, не захламляя поверхность. Ручка да неизменный блокнот. Ничего лишнего. Полный порядок, в лучших традициях Крейнов.

Опустившись на диван, я поджала под себя ноги, поправляя прилипшую к еще влажной спине майку. Размяв шею, аккуратно прошлась пальцами по шраму. Мягкая вода и крем успокоили его, поэтому сегодня он меня не беспокоил. Больше рефлекс. Вредная привычка, от которой я не хотела отказываться. Всегда важно помнить, кто ты есть на самом деле.

Забежавший в комнату Макс с радостным криком тут же забрался на колени Бака. Осирис улыбнулся, усаживая ребенка удобнее. Крейн, вошедший через секунду, тут же зацепился взглядом за книги, лежащие на столе.

– Дядя Бак, а мы сегодня спали все вместе! – от торжествующего крика ребенка я подавилась кофе.

Закашлявшись, отставила горячую чашку в сторону, вытирая выступившие на глазах слезы. Вот это впечатлений у ребенка. Чуть мать не убил. Эрик издевательски легонько похлопал меня по спине. Удивленно приподняв бровь, Бак посмотрел на меня. Я пожала плечами, не понимая, что должна сказать.

– Макс, я уверен, что дяде Баку это не очень интересно, – сказал Эрик, опускаясь на диван рядом со мной.

– Так, парень, не слушай этих глупых взрослых, – щелкнув Макса по носу, произнес Осирис, – мне очень интересно, во всех подробностях и деталях. Но после, ладно? Сейчас у дядя Бака скучные взрослые дела, дай пять, – Осирис поднял руку, а Макс ладошкой звонко ударил по ней, рассмеявшись.

Сын подскочил с коленей Бака и бегом направился к выходу, где его звонким лаем встретил Чик. Откинувшись на спинку дивана, я прикрыла глаза. Бак сгорал от предвкушения, дразня мой голод своими эмоциями. Легонько потянув поток, почувствовала изменение. Да, Бак всегда был не так прост. Сейчас воздух буквально забило любопытство, исходящее от Осириса. Приподняв веки, я посмотрела на Бака.

– Хватит эмоционировать. Я хочу есть, – сказала я, глядя в светлые, почти молочного цвета радужки, лишь слегка окрашенные голубым.

– Прежде чем начнем, – друг Эрика кивнул на дверь, улыбаясь, – неужели эти двое передо мной наконец-то достигли взаимопонимания?

Крейн тоже смотрел на меня вопросительно, хитро прищурившись. Два взрослых мужика, а устроили детский сад. Закатив глаза, я отвернулась к двери, стараясь скрыть покрасневшее лицо. Мы тут, по-моему, Мир спасаем, а не нашу личную жизнь. Что за привычка любой разговор начинать с сеанса психотерапии.

– Да, Бак, мы теперь одна большая дружная семья, – проговорила я, противно растягивая слова, – как переспим, сообщу тебе голубиной почтой. На этом все?

Эрик беззвучно смеялся, прижав кулак к лицу, отчего ямочки на его щеках углубились еще больше. Кажется, кто-то совсем впадал в детство рядом со мной. Ну или в юность. Вспомнив сегодняшнее пробуждение, я надеялась, что не покраснела еще больше. Так ясности мыслей мы точно не добьемся. Бак улыбался, кружась в мягком кресле Рэндела.

– Не утруждайся, – Бак пытался придать лицу серьезное выражение, но получалось плохо, – просто позвони мне, Вел, – заговорщический шепот получался у Осириса гораздо лучше.

Потерев глаза, я кивнула на фолианты. Покрытые пылью книги интриговали. От них пахло чем-то знакомым. Какая-то едва уловимая нить. Безмолвная. Даже ее следы были на этих книгах. Изогнув бровь, я посмотрела на Бака.

– Рассказывай, – Эрик опередил меня, – какие мысли?

Бак кивнул, осторожно положив руку на одну из книг.

– Знаете, всю ночь разглядывая оставленные предметы, я задумался, а от чего именно пытается увести вас Оливер? Ведь он так узко обозначает границы, оставаясь всегда в тени. Чудовище превратилось в имя нарицательное. Мы привыкли, что он существовал всегда, ассоциировали его с Бесконечной войной, – Бак сглотнул слюну, – поражаясь его долголетию, поставили его в один ряд с Всевышним и Безмолвной. Но ведь не всегда было так, – Осирис нервно снял очки, потирая переносицу.

– Даже Безмолвная была человеком, – сказала я, внимательно вглядываясь в глаза Бака, – Осирис, Исида. Это имя носила Безмолвная.

Бак кивнул, нервно перебирая пальцами.

– Да, Вел. А ведь некроманты существовали задолго до рождения своей госпожи, как и река, которую после назвали именем утонувшей в ней девушки, – я почувствовала, как глаза округлились, – но сейчас не об этом. Тогда я и подумал, а что нам в принципе известно об Оливере?

Крейн поднял руку, тормозя Бака.

– Подожди, как не об этом? Тебе не кажется, что это важный момент истории, который тоже может повлиять на исход? – Крейн поднялся с места и взял в руки один из фолиантов.

Бак тяжело вздохнул, прикрывая глаза.

– Тогда коротко, – Бак вздохнул еще раз, – когда Валери рассказала, что открылось ей в видениях, – да, не рассказывать же Осирису, что я все это видела, когда Воскрешала его друга, – я немного покопался в том, что мы с тобой переворачивали в поисках информации об Исиде и связи между ней и Осирисом. Но прежде, чем я продолжу. Кто из вас помнит, сколько благородных, вышедших под свет солнца, были удостоены вздоха Всевышнего?

Мы с Крейном переглянулись. Эрика учили этому с самого детства, да и меня тоже. Просто не все, чему нас учили, в итоге оказалось правдой. Историю писал Всевышний и его приближенные, поворачивая и изменяя так, как ему было необходимо. Чтобы люди боялись и любили. Это можно понять. Но как тогда оценивать ту правду, что была нам известна. Пожав плечами, я ответила.