Гаянэ Степанян - Книга аэда

– Тише?! Если здесь есть те, кто работает на службы, – Агнеда прокричал в зал, обращаясь к несколько смущенным таким шумом посетителям, – передайте этим ничтожествам, что Руквола использует портрет президента Кольдера Аддара и его приспешников как мишень в тире!

– Может, выпьем? – вкрадчиво предложил рассудительный Оруба. – Сейчас нам нальют отменного ханшелльского. Посидим, поговорим, что-нибудь придумаем…

– Например?! – Агнеда и не собирался понижать голос. – В министерстве науки мне объяснили, что на раскопки в Ханшелле денег нет и не будет! Что я должен, как последний прожектер, открыть денежный сбор в рете! Так и написать: «Подайте денег на зарплату ханшелльским рабочим, потому что по местным законам Агнеда Руквола сам копать не имеет права, хотя готов! Бесплатно!» Мне всего лишь надо оплатить клятых рабочих!

– Заказывай выпивку, а я попрошу универсалов позвонить Лис.

– Ни один фонд, ни одно правительство, ни одно министерство, ни одна сволочь не сочла нужным дать денег на уже доказанное открытие! Туда надо просто приехать с лопатой! И ведь еще полгода назад – столько обещаний, столько предложений! А как дошло до дела… – не унимался Агнеда, уже садясь за столик к затихшим приятелям, которые предпочли бы притвориться, что вовсе его не знают. – У одних бюджет уже расписан, у других нет бюджета и самим бы кто подал, третьи не уверены в коммерческом успехе и не готовы так рисковать!

Он швырнул на зеленое сукно игорного стола увесистую папку.

– И теперь это можно спустить в нужник, потому что другого применения нет!

– А ты думаешь, Вальдерасу было легче, когда он рунный принцип открывал? – робко попытался кто-то разрядить обстановку.

Уловка удалась: Агнеда всегда включался в любые разговоры о своем кумире. Вот и теперь он ухмыльнулся:

– Господа, ваши данные устарели! Теперь открытие рун модно объяснять помощью Шести! Если б не они – он бы ни одной руны не открыл!

Официант наполнил шумному гостю бокал.

– За вас, господа! И за проныру Вальдераса, обдурившего Шесть!

Агнеда залпом опустошил бокал. Он смотрел на раскрасневшиеся от вина лица, но мыслями был не здесь. «Прости меня, Вальдерас, прости меня, мой кумир, что я непотребно использую твое имя на потеху невеждам и бездарям. Ты отчаянный поэт и мудрый воин… Но как, как в твою голову пришла мысль о рунах? К кому обращался ты в своих молитвах, светловолосый царь смуглых ульмийцев?! Ты, такой же временный сгусток дхарм, как и любой из нас, как ты понял, куда устремиться мыслью и чувством?»

Агнеда осушил еще бокал, и еще. Давние сомнения, тенями скользившие по горизонту мысли еще со студенческих времен, гонимые разумом многие годы, вновь набирали силу и плоть… Как Вальдерас совершил невозможное?! Как Агнеде совершить невозможное?!

Его отвлекло прикосновение точеной мраморно-белой руки…

– Лис?

– Я была неподалеку по делам… Мне универсалы позвонили. Не вышло?

Агнеда коротко кивнул.

– Ты ведь знала, что так и будет, когда предупреждала, что разрыв с Альтирэ дорого мне обойдется?

– Я знала, что с ней поток дхарм очень быстро принес бы тебя к Ксантии.

– Но как?! Альтирэ – невероятно талантлива, однако она всего лишь мастер аэдических искусств нашего университета, она не состоит ни при одном министерстве, а связей у нее столько же, сколько у него! – кивнул он в сторону официанта.

– У него, может, даже больше… – улыбнулась Лисантэ. – Но есть второй поток, и мы сейчас в нем. И… Я не знаю, ничего подобного в жизни не испытывала, но он как будто устремлен за пределы всего известного, куда-то, что не постичь…

– А Ксантия? Он принесет нас к Ксантии?

– Я не знаю, Агни. Но ты совершишь нечто непостижимое…

Нечто непостижимое… Он закрыл глаза. Лис хоть и одаренный стратег, но все же влюбленная женщина: может, и нет никакого потока, а она просто пытается его ободрить. Нет, не его дело доверяться потокам и выискивать лучший. Он великий Агнеда Руквола, он аэд, в его власти менять карту течений, а не выбирать между ними. Что ты сделал невозможного, Вальдерас, что не смог сделать никто после тебя?!

Почти непроизвольно, почти не отдавая себе отчета в своих фантазиях, он представил древний альгирдовый портал Ярмионского храма и каждую руну Шести на его окружности. Впериваясь в них внутренним взором, Агнеда сосредоточился на безграничном отчаянии и безумной надежде. «Шесть! Ни один аэд, начиная с первого, не взывал к вам! Мы свергли ваших халитов, мы отказались приносить вам жертвы, мы правили Шестимирным Ульмом, пока не опьянели от собственной власти! Ни логики, ни вы не осилили бы нас – только внутренний червь, подтачивающий основания нашего здравого смысла и чувства реальности… Но сейчас, Шесть, я, ваш давний, ваш страстный враг, оспоривший у вас право распоряжаться движением дхарм, я призываю вас к перемирию…»

– Молитва, меньше всего походящая на моление… Я бы даже назвал ее высокомерной, если б не ваше отчаяние, господин Руквола.

Агнеда вздрогнул от неожиданности и открыл глаза. За столиком сидел незнакомец с настолько невыразительной внешностью, что восстановить в памяти черты его лица не получилось бы, стоило отвернуться. Пожалуй, такое лицо вообще можно было назвать двухмерным пятном, если бы не слепяще яркие, альгирдово-зеленые зрачки.

Лисантэ и обычно рассудительный Оруба смотрели на незнакомца так же ошарашенно, будто тоже не понимали, как он появился.

– Вы ведь осознаёте, что неудача постигла вас вовсе не из-за Серого Тирана! – невозмутимо продолжил тот. – Вы же сами отказались от очевидного пути до Ксантии, хотя дхармы вас туда несли задолго до вашего рождения. Вы играете с потоками, природу которых не постигли, и надеетесь произвольно менять начертания вселенной, минуя последствия?

– Я не понимаю… ни кто вы, ни что хотите сказать…

– Я… я турист. В Антарионе проездом. И я зашел сыграть. Это ведь игорный дом?

– Так играйте!

– Я за вашим столиком, господин Руквола. И играть намерен с вами.

– А я не намерен! Найдите других, – грубо отрезал Агнеда.

Незнакомец привстал и, нагнувшись над столиком, вкрадчиво прошипел в ухо Агнеде:

– Но звали-то меня – вы… Портал Ярмионского храма, руны Шести перед мысленным взором… – И, снова усевшись, он уже громко, так, чтоб все слышали, добавил: – Соглашайтесь, господин Руквола! Пути в Ксантию неисповедимы!

– Агни, это опасная затея, – шепнула Лисантэ. – Пойдем домой.

– У меня тоже дурное предчувствие, – присоединился рассудительный Оруба. – Пожалуйста!

Агнеда колебался. Незнакомец устремил на него пронзительный альгирдовый взгляд:

– Еще и вправду не поздно отказаться, господин Руквола. Но тогда забудьте про Ксантию. Ее течение продолжит свой ток уже без вас. Спросите у нее, она подтвердит! – кивнул он на Лисантэ.