Зенон Тезарх - Чёрная

« Ничто так не противно спасению , и велико бывает торжество дьявола , когда ему удается оплести сердце монаха острой и безысходной тоской .»

Анатоль Франс .

Местные наглухо заколотили двери, но оторванные доски валялись рядом. Я открыл дверь и шагнул внутрь. В потолке храма зияла дыра, откуда за мной наблюдало осеннее небо. Вдали каркнул ворон.

Ступеньки наверх прогнулись, как пластилин, и несли на себе отпечатки тысячи ног. Ободранные стены разного оттенка – здесь торчит кирпичная кладка, здесь остатки штукатурки, правее – какая-то позолоченная стойка, за ней икона. На стенах кое-где сохранилась роспись. Странно, почему храм не разграблен полностью. Кое-где даже видна позолота.

Благоговения в этих святых стенах я не чувствовал – лишь впитавшийся в стены запах ладана, плесени и сухого камня…

***

Старушка, увидев фото Константина забеспокоилась. Видела, мол, его здесь два месяца назад – красная бандана с черепами, молодая самоуверенность, зеркальный фотоаппарат на шее. Он интересовался старым храмом на окраине деревни. С ним был худой паренек, от истощенного вида которого у нее появилось желание накормить его пирожками. Старушка отговаривала парней от посещения покинутой обители, и судя по тому, что меня наняли, безуспешно.

Говорит больше не видела их с тех пор, как напоила чаем, дала приют на ночь. На утро оба ушли, оставив на столе в благодарность записку и немного денег.

Я изучил профили Кости в соцсетях. Парень вёл канал на Ютубе. Тематика своеобразная: сверхъестественное, необъяснимое, диггерство, оккультизм, легенды.

Истории про оборотней, призраков, фотографии пещер и заброшенных станций метро.

Друг его вращался в похожих кругах – в профиле статьи по каббале, таро, астрологии. Заброшенные места, видимо, интересовали его меньше. Но все же он тоже был здесь. Его имя затерялось в заметках, не помню, как его звали: семья «худого» не платила мне за поиски.

Давно я хотел взяться за нечто необычное. Жены в поисках любовниц, сбор компромата, составление досье, генеалогические древа – все смешалось в ком горькой тошнотворной рутины. Возникали мысли пройти курсы бухгалтера или, может, сисадмина, чтобы сменить специальность. Сменить шило на мыло, возможно, но душа требовала перемен.

Детектив – образ романтический, но реальность всегда вульгарна. Похожие друг на друга дела, счета за коммуналку, продукты, еда для кота, засорившаяся раковина…

Никто из нас не живет в волшебном мире. Даже самый романтический образ блекнет, засаливается под натиском неурядиц и бытовых обязанностей.

И тут это дело. Интересное, прибыльное.

Не нужно было быть Шерлоком, чтобы понять где их искать. Взлом переписки через старые связи, бурное обсуждение деревеньки. Храм, который местные жители избегают как чумы. Если твои родители обеспечены, ты можешь позволить себе странные хобби. И детектива, если пропадешь без вести.

Восемь часов на машине, и я на месте.

Местные смотрели с недоверием. Когда показывал фото Константина, кто-то игнорировал, кто-то пожимал плечами, мол ничего не знает. Кто-то спешно уходил в дом, закрывая передо мной дверь. Старушку, приютившую «искателей», выдала крупная тётка за пятьдесят. Когда я поблагодарил её, она улыбнулась, блеснув стальным зубом.

Как житель мегаполиса, я понимал насколько чужд этой местности, кожей чувствовал подозрительные взгляды. Хотелось поскорее проверить зацепку, вернуться домой. Монотонная дорога и холодный прием – и первоначальный энтузиазм потихоньку выветривался.

О храме на окраине, люди говорить отказывались. Разрушили, мол, его большевики еще после революции, да что-то дело до конца не довели, так и остались руины.

Темнело. Я достал фонарь. Под ногами хрустели мелкие камешки.

Как я относился к мистике? Как обыватель иногда любил посмотреть ужастики, чтобы пощекотать нервы, в юности любил почитать что-нибудь из Кинга, Дина Кунца, По, Лавкрафта. Но чтобы вести блог и ездить на охоту за необъяснимым… Перебор. Ребячество.

В конечном счете, суровая реальность оказалась страшнее ужастиков, интересы мои изменились, стали более прагматичными.

Я поднялся по ступеням, и оказался в коридоре, если можно так выразиться, с высоким мозаичным потолком и украшенными стенами. Святые с хрупкими лицами тянулись к ангелам, держали книги с писаниями в тонких пальцах. Тут наверно рассказаны целые истории. Истории о святых, истории о грехе и искуплении.

Фонарь был излишним, еще было достаточно светло, но его луч успокаивал. Вокруг ничего особенного, руины. Храм будто был закрыт на реставрацию, но так и не открылся. Где-то не хватало стен, вместо очередной фрески взгляд падал на березы, терзаемые осенним ветром.

Начало казаться, что это пустая затея и пора было возвращаться. Свернув в очередной арочный проём, я уловил трупный запах разложения.

Я почувствовал собственное сердцебиение, зрение сфокусировалось, ладони вспотели. Адреналин. На меня не похоже. Гнетущая заброшенность этого места, следы истлевшей торжественности и значимости – мои нервы начали шалить. Услышь я сейчас пение псалмов и хора служителей в этих черных залах – это было бы хорошим испытанием для моей силы воли. Но кругом тишина – и пылинки кружащиеся в воздухе.

Покойник лежал лицом вниз у подножия мраморной лестницы. Я узнал красную бандану с черепами. Зацепка сработала. Либо у местных была мода на такие банданы, либо это – мой клиент. Осталось разобраться, как всё произошло.

Все было как-то слишком просто.

Тряпка на голове, рубашка в сине-желтую клетку, темно-бежевый рюкзак за спиной. Голова под неестественным к телу углом. Сломанная шея.

Прикинув положение тела и характер травм, нетрудно было догадаться, что парень упал с лестницы. Ступеньки были гладкие, отполированные посетителями, потерявшие первоначальную форму. Как и те, что у входа. В целом безопасная: чтобы слететь с такой и убиться, нужно нестись по ней, не глядя под ноги. Спина тоже под странным углом, выгнута – я перевернул покойника. Зеркальный фотоаппарат принял удар – пластик и стекло треснули. Фотоаппарат цифровой, фотографии я просмотрю позже.

Я надел одноразовые перчатки, перевернул тело, сравнил лицо с фотографией. Крысы объели уши, затылок, погрызли красную тряпку с черепками, но лицо осталось почти нетронутым. Следы разложения характерны для трупа полутора-двух месячной давности. Запах почти сбивал с ног.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».