Анна Дашевская - Тайна Симеона Метафраста

Впрочем, деваться старому актёру было некуда, без согласия на работу частного сыщика его бы в родной труппе с кашей съели, и он отбыл, уговорившись о времени встречи.

Было ли то результатом усталости после долгого перелёта, нервов из-за важной встречи или особой мягкости тёмного раухбира, но спали сыщики, словно младенцы. И никому не мешало то, что один храпел, другой говорил во сне, третьему же явно снилась погоня. Проснулись они поздно, спали бы и дольше, но в распахнутое по случаю тёплой погоды окно влетела птичка магвестника. Кулиджанов вынужден был пробудиться, а следом за ним и его товарищи: спать под звонкое возмущённое чириканье было совершенно невозможно.

Капитан-лейтенант открыл письмо, услышав последнее возмущённое «квиррр!», прочёл и вздохнул:

– Экземпляр «Метафраста», который попал к нам в руки, к королю Сигизмунду Августу никакого отношения не имел. Пометок нет.

Хмыкнув, Алекс потянулся, вскочил с кровати и пошёл в ванную, сказав лишь:

– После завтрака всё обсудим.

Торопиться им было некуда, и завтракали неспешно и обстоятельно. Когда в бездонном желудке инспектора Никонова исчез последний кусочек белой сосиски, Алекс сказал ехидно:

– Между прочим, шкурку полагается оставлять на тарелке, её местные не едят.

– Слушай, я всю ночь голодал! – с искренним возмущением ответил инспектор. – И неизвестно, когда удастся поесть следующий раз. Этот изверг ведь сейчас работать заставит, – и он кивнул в сторону Кулиджанова, как раз в этот момент о чём-то шепчущегося с хозяином.

– Заставит, – согласился Алекс, задумываясь, не съесть ли ещё сосиску.

От размышлений его отвлёк капитан-лейтенант, бодрой походкой вернувшийся к их столику:

– Пошли работать. Господин Шульце принесёт нам ещё кофе для бодрости.

То ли у герра Шульце был тайный ход, то ли он пользовался порталами – неизвестно, но, когда сыщики пришли в свой номер, на столе уже стоял поднос с кофе, сливочником и горкой кренделей, называемых в Монакуме «брецель».

– Отлично! – сказал Кулиджанов, усаживаясь. – Итак, для начала о твоём беглом учителе. Я запросил городскую стражу Кракова о подробностях дела.

– И что, уже ответили?

– Разумеется! – в голосе представителя службы магбезопасности прозвучала явная нотка гордости. – Итак… Василий Таунен был арестован городской стражей Кракова по подозрению в краже, совершённой в доме известного коллекционера Мечислава Войтыцкого. В настоящий момент Таунен отпущен по подписку о невыезде, так как за него поручился уважаемый гражданин Кракова.

– И что он пытался украсть? – с долей скепсиса спросил Алекс.

– И кто этот уважаемый гражданин? – в тот же момент поинтересовался Никонов.

Они сердито посмотрели друг на друга, капитан-лейтенант усмехнулся и ответил:

– Уважаемый гражданин – владелец антикварно-букинистической лавки пан Тадеуш Красницкий. Он поручился за подозреваемого и поселил его в своём доме. А украсть он пытался, по словам Войтыцкого, большой раритет, драгоценную книгу 1558 года издания Эльзевира, «Готская руническая письменность…». Ваш хороший знакомый, Симеон Метафраст.

– Что, опять? – простонал Алекс. – Мы от этой книги никогда не избавимся…

Кулиджанов развёл руками. Он сохранял суровый вид истинного розыскника, но глаза смеялись.

– Так получается, что книга не в Монакуме, а в Кракове? – поинтересовался Никонов.

– Слушай, был напечатан тираж! Пятьсот экземпляров, конечно, совсем немного, но и покупали нашего Метафраста только маги. А они живут долго, и книгами не разбрасываются, поэтому могла сохраниться большая часть тиража. Мы ищем следы не просто «Готской рунической письменности», а том с пометками короля Сигизмунда Августа.

– И не только мы, – меланхолически заметил инспектор и протянул руку к последнему кренделю.

Алекс опередил его, быстро схватил выпечку и откусил краешек.

– Солёный, да со сладким кофе – красота! – сказал он. – Ты прав, Глеб, не только мы. Так что было бы лучше, если бы эта книга оказалась у Монтегрифо, её бы конфисковали, да и дело с концом.

Тут у Кулиджанова просигналил коммуникатор, он посмотрел на экран и ответил. Разговор был явно неприятный, капитан-лейтенант повторял только «да» и «нет» и мрачнел с каждой фразой. Наконец он отключил коммуникатор, отложил его в сторону и сообщил:

– Класхофен ушёл от наблюдения, избавился от фиксирующего амулета и исчез из Москвы.

Верещагин выругался, инспектор с досадой плюнул.

– Ну ясное дело, эти обалдуи расслабились… Говорил я, надо его за решёткой держать! Нет, разрешили домашний арест, как же – пожилой человек, вдруг плохо станет…

– Надо будет, когда снова Класхофена возьмём, сообщить ему, что его охарактеризовали как пожилого! – развеселился вдруг Кулиджанов. – Авось сдохнет от злости!

– И когда это произошло?

– Примерно в тот момент, когда мы устраивались поудобнее в дирижабле.

– Погоди, но это ж позавчера! А почему только сегодня сообщили?

– А потому, что этот… пожилой антиквар, прострел ему в поясницу, сказал, что заболел, простудился, плохо ему, и попросил не беспокоить. Амулет показывал, что он на месте, вот ребятки и уважили просьбу.

– Лопухи, – подвёл итог Никонов. – А мы предупреждали…

В этот момент в открытое окно влетел магвестник и приземлился на стол перед Алексом.

– Надо же, какая у нас сегодня активная переписка! – хмыкнул он. – И что тут у нас?

Белая птичка превратилась в записку: в витиеватых выражениях господина Верещагина просили пожаловать в особняк Маноло Пабло Эстебана Монтегрифо к семи часам вечера, дабы завершить обсуждение сделки. Приписка рекомендовала вечерний костюм, так как господин Верещагин приглашается также и на коктейль в дружеской компании, который последует после переговоров.

Приглашённый счастливым не выглядел.

– Тю-ю! – присвистнул он. – Вечерний костюм! Я с собой смокинг не брал, только джинсы и куртку…

– Ерунда. Если не найдём в прокате, заглянем в нашу костюмерную, – махнул рукой капитан-лейтенант. – Полагаю, в запасниках Службы магбезопасности найдутся три комплекта нужного размера.

– Тогда лучше с костюмерной и начать, – предложил Никонов. – Не знаю, как у тебя, а мои командировочные аренду смокингов и фраков не предполагали, а Алекс и вообще за свой счёт поехал. Экономить будем!

Когда Суржиков проводил гостя, часы показывали начало одиннадцатого. Он вздохнул, но достал коммуникатор и набрал номер господина Шнаппса.

– Альфред Францевич, если я через час подойду, сможет супруга ваша уделить мне время? А к вам бы я вечером подошёл, уже с отчётом.

– Приходите, Владимир Иванович, с Лоттой я поговорил, ждёт она вас. А отчёт… Эх, неудобно мне вечером, дела семейные. Давайте завтра с утра? В восемь, а?