Ирина Ваганова - Счастье – обман

За кривляньями и застала северянку распорядительница, заглянувшая, чтобы пригласить в столовую. Это была дородная сорокалетняя дама с двойным подбородком и закрученной вокруг головы косой.

– Пожалуйте ужинать, ваша милость, – сказала она с нарочитой почтительностью, сверля взглядом перекошенное лицо претендентки в принцессы. – Прикажете пригласить лекаря?

– Не-е-ет! – замахала рукой Майра. – Поболит и перестанет, у меня всегда так!

Сочувствия во взгляде распорядительницы не появилось, мелькнула, скорее, брезгливость. Женщина наклонила голову и попятилась, приглашая девушку следовать за ней. По пути на первый этаж провожатая поведала, что остальные участницы отбора уже два дня как собрались, ждали только графиню Майру Рутт.

– Майру Вела Тойр, – машинально поправила женщину Майра и снова удостоилась презрительного взгляда. Хмыкнула, но промолчала. В родном городе, хоть жили они с отцом бедно, и ей приходилось зарабатывать на жизнь плетением кружев, соседи и богатые заказчики смотрели на неё уважительно. Здесь же на словах патокой поливают, а во взглядах – один горький перец. Неприятные мысли улетучились, как только она вошла в зал с длинным столом по центру. Вдоль стен стояли девять девушек, которых легко было принять за близнецов. Майра поймала дежавю. Такое же неуютное чувство она испытала, войдя однажды в зеркальную комнату Дуллы Мот. Правда, в тот раз отражения были одеты одинаково, а сейчас наряды девушек пестрели самыми разными цветами.

Соперницы выстроились с двух сторон от длинного стола, но не спешили занимать места. Во всех обращённых к ней взглядах Майра заметила любопытство. «Ну как, – будто спрашивали они, – ты тоже удивилась?» Разумеется, она удивилась.

Стоявшая ближе других высокая девушка поманила новенькую, указывая на свободное место рядом, и, когда Майра подошла, сказала со смехом:

– Признаться, я как увидела остальных, подумала, что мой папашка прогулялся по всей стране и наделал одинаковых дочек!

– Одра! – одёрнула болтушку распорядительница. – Будьте так любезны, приготовьтесь к молитве.

Она прошла вдоль всего стола и замерла в торце, воздев руки и устремив глаза к потолку. Все девушки последовали её примеру, только Одра, прежде чем принять благопристойный вид, успела шепнуть:

– Щедрую Благу почитают. Но это здесь, в Гостевом. Король за Всесильного Готома стоит. Так что – двоебожие. Если у тебя другие, лучше помалкивай.

Майра кивнула, ответив девушке благодарным взглядом. Хоть какая-то поддержка в непривычной обстановке. Одра была ей симпатична своей открытостью и отсутствием лукавства. Об остальных пока никакого впечатления не сложилось. Одинаковые позы, поднятые вверх глаза и беззвучно шевелящиеся губы.

Предупреждение о здешних ограничениях было сделано Одрой не напрасно. Считалось, что каждый человек волен выбирать кому молиться, но, как правило, подчинённые старались подражать начальникам. На деле свободой выбора обладали только высокопоставленные или очень богатые люди да бедняки, которым нечего терять. Остальные предпочитали приспосабливаться. Во всяком случае, на словах. В столовой происходило именно это. Майра была уверена, что у приехавших из разных городов претенденток имеются семейные традиции почитания одного из богов, и вряд ли это Блага, однако все они с показным чувством повторяли слова молитвы за распорядительницей, и никто не смотрел в сторону. Северянка прикрыла глаза и помолилась:

– Благодарю Тебя за помощь, Премудрый Восх, а теперь прошу вразумить Твою глупую почитательницу. Я не понимаю происходящего. Почему приглашённые девушки на одно лицо? Нас для этого рисовали в прошлом году? У короля настолько однозначное представление о красоте?

– Майра! – резкий голос распорядительницы выдернул её из молитвы, можно садиться.

Действительно, остальные девушки успели занять места за столом, а разносчики уже катили тележки, позвякивая расставленной на них посудой.

Перед сном полагалась прогулка. Назавтра намечены смотрины, девушки должны выглядеть свежими. Распорядительница сидела на веранде, чуть возвышавшейся над разбитым позади Гостевого дворца цветником, и, подобно старому полководцу, проверяющему ход войсковых учений, наблюдала за подопечными. Майра и Одра остановились около хризантем, усыпанных жёлтыми, похожими на бабочек-лимонниц, соцветьями. Мимо, хрустя мелким гравием, фланировали остальные девушки, неизменно скашивая глаза на стоявшую с независимым видом Одру. Она посмеивалась.

– Сторонятся, как прокажённой. Ты первая отважилась со мной разговаривать, – усмехнулась она вслед очередной паре, направлявшейся к соседней клумбе.

– Почему?

– Говорю, что думаю. Не хотят, чтобы Ныта связала их со мной.

– Ныта?

Одра кивнула в сторону веранды. Майра, обернувшись, перехватила взгляд распорядительницы.

– Теперь и ты вольнодумщица, – засмеялась новая подруга. – Можешь попрощаться с перспективами.

– Ты уже попрощалась, я смотрю? – тоже хихикнула Майра.

– Мне с самого начала ничего не светило.

– Почему?

– Леота видела? Он мне едва до уха. Я только из кареты вышла, Ныта сказала, что такой дылде королевой не бывать.

– Можно было развернуться и уехать?

– Почему бы не пожить за королевский счёт? На самом деле решает его величество, завтра он меня отчислит, вот и уеду.

– Хорошо бы меня тоже отчислил, – вздохнула Майра и приподнялась на носочки, стараясь сравниться в росте с подругой.

Нет, долго она так не выдержит. Придётся изображать флюс в надежде, что перекошенную претендентку тоже отбракуют. Пока она размышляла о том, как вести себя на смотринах, Одра пересказывала сплетни о королевской семье. Старшие принцессы вышли замуж и разъехались по соседним странам. Восемь оставшихся жили обособленно и ждали своего часа. Все были сосватаны ещё детьми.

– …Леот болезненный от рождения. Никто не ожидал, что он до совершеннолетия дотянет, поэтому до сих пор ни с кем не обручили.

– Что же за болезнь такая? – сочувственно поинтересовалась Майра.

– Кто же тебе расскажет! С голосом у него беда. Ребёнком ещё говорил, а сейчас только шепчет.

– Как это?

– Я сама с чужих слов знаю, – пожала плечами подруга. – При дворе специальную должность завели: ухо и голос. Слушает человек, что его высочество прошептал, и для всех повторяет. Но всё равно Леот больше помалкивает. Угрюмый он какой-то.

Майра поморщилась и посмотрела на стоявших в отдалении участниц отбора:

– Всё-таки удивительно, что все мы так похожи.

– Я просила Ныту объяснить этот феномен, она сказала, что воля короля не моего ума дело.

Распорядительница, словно почуяв, что разговор идёт о ней, встала и позвонила в колокольчик, который всегда носила при себе: