Наташа Ридаль - Атрия. Камешки в пустых ладонях

– Для меня честь познакомиться с вами, господин Трис, – с поклоном сказал Дания Кристи и протянул руку. – Ученики зовут меня Дан. Кажется, в вашей министерии есть такое озеро?

– Д-да, – пробормотал Трис, пожимая руку мастера наставников.

– Я горжусь своим племянником, – улыбнулся Сентурион и, извинившись, удалился, чтобы отдать слугам последние распоряжения.

– Мастер, вы ведь незнакомы с младшим сыном министра закона? – проговорил Кит, выискивая глазами Гаюса. – Он тоже готовится стать целителем. Идёмте, я вас представлю.

– Дорогая, ты составишь компанию господину Трису? – спросил Кристи, ласково глядя сверху вниз на свою маленькую жену.

– Конечно. Ступай.

Кит и Кристи направились на другую сторону площадки, а Ромула внимательно посмотрела на Триса своими грустными широко посаженными глазами.

– Вы не против немного пройтись? – предложила она, и мальчик неуклюже подставил руку, чтобы она могла опереться.

В глазах Ромулы отразилась благодарность. Взяв его под руку, она зашагала по дорожке к фонтану со львом.

– Никто не воспринимает меня всерьез, – призналась Ромула, когда гости министра уже не могли их услышать. – Они думают, что я обуза для Дании, что он тяготится моим обществом и поэтому торопится вернуться на остров… Но это не так. Он добрый человек и любит меня… По-своему, конечно.

– Он мне тоже понравился, – сказал Трис, не зная, как реагировать на внезапные откровения пожилой женщины, которая увидела его впервые четверть часа назад.

Они остановились у фонтана. Ромулу, казалось, что-то тяготило. Она задумчиво смотрела на красных рыбок и как будто забыла о присутствии Триса.

– Дания всегда так заботлив и внимателен… – бормотала она. – Вот и он это заметил, понял, что муж прислушивается ко мне… Но как он мог подумать, что я совершу такую подлость! Я догадываюсь, чем это может обернуться для Дании… Нет-нет, я не сделаю того, о чем он просит…

– Кто просит? – не понял Трис. – Госпожа Ромула?

Вздрогнув, женщина испуганно посмотрела на мальчика.

– Что? Ах, о чем это я? Неважно… Так, значит, вы – пасынок министра войны? Наверное, знаете Кассия Пода, мастера секретных дел?

– Да, – насторожился Трис.

– Славный человек, – вдруг улыбнулась Ромула и, снова взяв озадаченного Триса под руку, увлекла его за собой к аркаде. – Однажды он оказал Дании неоценимую услугу.

– Мастер Под?

– Да, мастер Под. Дания обязан ему жизнью. Но вы ведь сохраните это в секрете, правда, господин Трис?

После ужина было еще светло: в министерии Сентуриона солнце садилось позже, чем в министерии Карра. Кит, Трис и Гаюс вдыхали воздух, пропитанный запахами моря и цветущего сада, и, облокотившись на мраморные перила балкона, пытались разглядеть на горизонте остров Целителей.

Мальчики успели вдоволь накупаться в бассейнах, почти забыв об основной цели своего путешествия. Но сейчас, когда на небе замерцали первые звезды, их вновь охватил трепет перед предстоящим обучением.

– Кит, Трис, вот вы где! Я искал вас, – в дверном проеме возникла невысокая фигура Сентуриона. – Гаюс, хорошо, что и ты здесь, – министр подошел к перилам и устремил взгляд на теряющийся в дымке горизонт. – Я несколько дней обдумывал этот разговор и хочу, чтобы вы услышали то, что я должен сказать, прежде чем вы отправитесь на остров.

Сентурион помолчал, а когда заговорил вновь, его голос зазвучал по-другому:

– Вы, наверное, не раз задавали себе вопрос: за что? Чем вы провинились, что вас отсылают из дома так далеко и, быть может, навсегда? Но это не наказание. Вам повезло, в отличие от многих. Знаю, сейчас вам трудно поверить в то, что вы – избранные. Но придет время, и вы это поймете. Если бы звезды послали мне второго сына, я бы не задумываясь отдал его в целители.

Министр снова замолчал, ветер развевал его седые волосы. Трис смотрел на дядю и вдруг внезапно осознал, что видит его в последний раз. Он не мог объяснить, откуда взялось это предчувствие, но ощущение утраты было таким реальным, что у Триса от боли перехватило дыхание.

– Я много слышал о Фароне Старрике и не случайно пригласил его из Тарфа, – продолжил Сентурион, по-прежнему глядя вдаль, хотя над морем быстро сгущались сумерки. – В Атрии нет целителей, равных ему по одаренности и мастерству. Лучший из его учеников однажды займет пост верховного целителя. Но жаждущий власти никогда не будет лучшим, запомните это, – министр наконец повернулся к ребятам и добавил, пристально посмотрев на племянника. – Вы станете теми, кем должны стать. А всё, что для этого нужно, уже здесь, – с этими словами Сентурион коснулся двумя пальцами лба Триса.

На море внезапно опустилась ночь.

Друэлл набрал в легкие побольше воздуха и нырнул на дно бассейна. Вода уже остыла. Лунный свет заливал круглую комнату с высоким куполом.

Можно было подождать до утра и искупаться после завтрака, но Друэлл хотел смыть с кожи запах Веры. То, что между ними произошло, разумеется, ничего не значило. Оба это понимали. Поддались минутной слабости – с кем не бывает?

– Как голова? Не болит?

Моргая и отряхивая с волос капли, молодой человек разглядел в дверном проеме белки глаз своего темнокожего целителя. Отец Закабии Магга был воином, покинувшим Тарф ради службы покойному министру казны. Закабия родился в Хорте, на четыре года раньше Друэлла. Они дружили с детства.

Министр вылез из бассейна и потянулся за полотенцем.

– Я чувствую себя прекрасно. Лучше, чем когда бы то ни было, – улыбнулся он.

– Подозреваю, что это не моя заслуга, – наигранно вздохнул Закабия. – Кто на этот раз? Сестра первого мастера закона?

– Заткнись! – Друэлл начал натягивать штаны на влажное тело. – Женщины – как свитки. В большинстве – всего несколько строк: прочитал и знаешь, что тебя с ней ждет изо дня в день до конца жизни. Чем длиннее свиток, тем интереснее женщина. А когда текст на незнакомом языке…

– Я уловил твою мысль, – рассмеялся Закабия, подавая другу рубашку. – Ты любишь разворачивать длинные свитки, в которых много непонятных слов. Вынужден огорчить тебя, Дру: ты никогда не женишься.

– Иди спать. Я прогуляюсь по саду.

Друэлл шагал вдоль парапета из дикого камня. Ветер теребил его русые кудри и раздувал широкие рукава рубашки. Закабия знал свое дело: головные боли действительно прекратились. Молодой министр не держал зла на Тита, они неплохо поладили, хотя Друэлл и не разделял своеобразные взгляды наследника Липпа.

Парапет оборвался у скалы, которая одиноко возвышалась над обрывом. Природа столетиями трудилась над ее причудливой формой: скала напоминала гигантский гриб с плоской шляпкой. Каким-то чудом на ней вырос платан. Друэлл засмотрелся на дерево и едва не наступил на серый комок, издавший пронзительный крик.