Ланиус Андрей - Кукловод

Мы расположились за столом. Место для каждого из нас я наметил заранее. Собственно, мы сидели рядышком, спиной к двери.

Я разлил коньяк и с тонкой иронией заметил:

– Дорогая Алина! Никогда прежде мне не приходилось общаться с очаровательной женщиной в ситуации, когда за нами подсматривают и подслушивают. Возможно, тут есть и жучок…

Она вскинула на меня потемневшие глаза.

Кажется, дошло…

– Но я вполне понимаю нашего хозяина, – продолжал я. – Сам поступил бы точно так на его месте. Осторожность и осмотрительность: без этого никуда. Доверяй, но проверяй, как говаривал один великий человек. Ну и ладно. Пусть контролируют. Лишь бы это не повредило концентрации моего биополя… За любовь, Алина!

Мы выпили и соединили губы, еще хранящие вкус напитка. Я придвинулся к Алине теснее, прижав ногой ее ступню к полу, и понес какую-то совершеннейшую околесицу насчет психоэнергетики и биоаналитики, отчего, по моим прикидкам, у подслушивающего нашу беседу Кителя минуты через три должны были завянуть уши.

Я же разом убивал двух зайцев. Во-первых, предупредил Алину. Во-вторых, дал знать Кителю, что раскусил его уловку. Это как минимум ослабит внимание соглядатаев. Они невольно придут к мысли, что я не осмелюсь на их глазах грести под себя. А мне только того и надо.

А за нашими ласками пусть наблюдают сколько угодно, если им интересно. После второго тоста я начал целовать Алину откровеннее. Долгими-долгими поцелуями. Припал к ее маленькому уху, лаская мочку языком. Она томно застонала, полузакрыв глаза. Нет, милая, сейчас это ни к чему! Не отрываясь от ее уха, я одновременно нажал на ее ступню и прошептал: «Когда нажму еще, слушай внимательнее и запоминай, поняла?»

Тут же резко отстранился:

– Нет, детка, ты меня слишком распаляешь. Давай потерпим до вечера, – и пристально посмотрел ей в глаза.

Я безудержно молол вздор, вспоминал десятки знакомых – существующих и вымышленных, затем в вольной интерпретации поведал историю посрамления Лорена. Моя болтовня преследовала четкую цель. Мне нужен был безбрежный поток имен, адресов и событий, чтобы в подходящий момент естественно втолкнуть в него ценную информацию, которая, возможно, спасет мою жизнь. И уж точно – свободу.

Закусив очередной глоток кусочком курицы, я заметил, как бы между прочим:

– Жестковатая цыпа. Я думал, у нашего хозяина повара пошустрее. Помнишь, каких божественных цыплят мы ели у старика Мамалыгина? – и чувствительно нажал на ее стопу.

– Мамалыгина? – сощурившись, переспросила она.

– Ну да, того самого боровичка, что живет на проспекте Космонавтов в доме-башне, – я снова подал тайный сигнал. – Он еще начал приударять за тобой, старый прощелыга! И, кажется, не без успеха. Сознаешься?

Наконец-то и Алина включилась в игру.

*

Ничего подобного! – надула она губки. – Вечно

ты выдумываешь! Если человек выдал пару комплиментов,

это еще не значит, что он начал волочиться.

*

Пару комплиментов?! – фыркнул я. – Ты это на

зываешь парой комплиментов? Думаешь, я слепой? Нет,

милая! Зрение у меня как у орла, и на память я пока не

жалуюсь. А дело было так. Я вышел на балкон покурить.

Тормознулс

я там, просто смотрел на вечерний город с

двенадцатого этажа, – еще один сигнал. – Но балконная

дверь-то была открыта, и в стекле все отражалось. Ты

думаешь, я не видел, как он гладил твои колени?

*

Колени! Ну, миленький… Почаще смотри в балкон

ную дверь, еще и не то начнет мерещиться. Да ты просто

хватил лишнего в тот вечер. Он гладил свою кошку!

Умница, она поняла!

Однако теперь надо было срочно вводить в разговор другие имена, чтобы Кителю не втемяшился в башку мой Мамалыгин. Цитата из Штирлица о том, что запоминается именно последняя фраза, имела широкое хождение уже тогда.

– Кошку? Хороша кошка! – Я сделал вид, что потихоньку прихожу в ярость. – Ну, ладно. А Олег? Что вы гладили вместе с Олегом? Твои трусики?

Алина тоже не стала отмалчиваться. Мы весьма натурально разыграли сцену бурной ссоры влюбленных, при этом я разразился такими неистовыми проклятиями в адрес мифического соперника, что всякий наблюдавший за нами должен был начисто забыть про какого-то там старикашку Мамалыгина, любителя женских коленок.

Наконец я подал Алине знак, что пора заканчивать комедию.

Последовала финальная сцена примирения.

А следом и зритель пожаловал, правда, в единственном числе. Китель – собственной персоной – посетил нашу темницу, превратившуюся на время в театр, чтобы засвидетельствовать свое восхищение нашими талантами.

– Ну, голуби, столковались? – Судя по его масленой роже, он наблюдал за спектаклем с самого начала.

– Вашими молитвами, – буркнул я.

Алина напряженно затихла.

*

Я спрашиваю: ты готов? – Он ткнул в меня коря

вым пальцем.

*

К сожалению, нет! – отрезал я. – Поле совсем сла

бое. Я даже не чувствую характерного покалывания в ладонях

, а это наивернейший признак.

Он недовольно поморщился:

– Так какого рожна тебе еще надо?! Я выполнил все твои пожелания, все до одного. А ты юлишь и юлишь, как та вошь. Последний раз спрашиваю: чего еще не хватает? Подумай хорошенько, прежде чем ответить, потому что я больше не потерплю никакой волынки!

Потакать его раздражению не стоило, и я кратко резюмировал:

– Алина, как моя ассистентка, пережила сильный стресс, и это не дает ей сосредоточиться. Вините своих олухов во главе с придурковатым Максом. Этот хам серьезно порушил ее психологическую гармонию…

*

В общем, так! – перебил Китель. – Завтра —

крайний срок. Или мы завтра едем к нужному человеку

или… сам понимаешь. Никаких твоих объяснений я слушать

больше не намерен. Что-то здесь жареным запахло. А я

рисковать не хочу. Я рискую там, где владею ситуацией.

*

В данном случае вы не рискуете ничем, – возразил я. – Абсолютно. Рискую я. И мне хотелось бы свести этот

риск до минимума. Только и всего.

Китель прищурил левый глаз:

– Итак, твое последнее слово.

Он снова загнал меня в угол! Я-то предполагал, что эту ночь мы проведем вдвоем с Алиной и в любовной кутерьме я успею шепнуть ей на ушко еще несколько нужных слов, в том числе номер квартиры Мамалыгина. Я не сомневался, что выторгую себе – якобы для поправки здоровья – еще хотя бы два-три дня. Но Китель, по сути, ставил мне ультиматум. Мои шансы резко понижались.

– Ладно, завтра так завтра, – вздохнув, согласился я. – И всё же надо кое-что предпринять. Для общего успеха. Тем более, что требуется совсем немного: Алина должна напитаться положительными эмоциями, только и всего. Отвезите ее в город прямо сейчас, и пусть она немного расслабится. Как сочтет нужным. Захочет выпить – пусть выпьет, захочет ширнуться – не возникайте, захочет потрахаться с первым встречным – ее право! Врубитесь: ей нужна полноценная психическая встряска! А завтра мы направим поток энергии куда вы пожелаете!