Роман Углев - Тайны Кремлевской Либерии

– И что?

– Ровным счетом ничего. Медный кабель по правой стене. Приходит сверху. Уходит в пол. Ни пустот, ни ниш.

– Кабель под напряжением?

– Нет, конечно. Он, похоже, старый очень. Революционных лет.

– А внизу продолжение есть?

– Нет! – Груздев отрицательно мотнул головой. – Никакого продолжения, и ничего не прозванивается.

– Странно…! Тогда зачем кабель?

– Может быть, когда-то продолжение было нужно, а затем оборвали. Лет-то сколько прошло, – предположил Груздев.

Лавров какое-то время размышлял, потирая широкой ладонью лоб, а затем сказал: – Ну, ладно. Как есть, так есть. Наше дело маленькое; все проверим и, если ничего нет, доложим и зашьем. У тебя есть толковый парень, который мог бы грамотно составлять отчеты и относить их Борухину?

– Да, есть. Старший сержант Митрохин. Отличный парень.

Как раз в этот момент к ним подошел коренастый паренек среднего роста с лычками старшего сержанта на погонах.

– А вот и он, легок на помине. Старший сержант Митрохин к Вашим услугам, товарищ подполковник. Ну, докладывай, что там у тебя, вояка?

Митрохин отдал честь, цокнул каблуками и отчетливо доложил:

– В конце тоннеля под слоем штукатурки обнаружена кирпичная кладка. Судя по форме, кирпич военных лет. Прикажете разобрать кладку?

– Если этих лет, то кладка там, скорее всего, серьезная будет, – задумчиво проговорил Груздев. – А как ты ее обнаружил-то под штукатуркой? Я же там все смотрел, все одинаково было заштукатурено.

– Заметил разницу сигнала, когда прозванивали стены ультразвуком.

– Догада, Митрохин, молодец! Ну, что, будем разбирать кладку? – спросил он у Лаврова.

– Да, давайте разбирать, – ответил тот и, обращаясь к сержанту, сказал: – пойди, отдай приказ, а после подойдешь ко мне. У меня для тебя есть дело.

Когда Митрохин вернулся через минут пять, Лавров отошел с ним в коридор и, глядя ему в глаза, сказал:

– Я вижу, ты парень толковый. Сослужи мне службу. Если все сделаешь, как должно, я позабочусь о твоем самом раннем дембеле. Идет?

– Что прикажете делать, товарищ подполковник? – выразил свою готовность сержант.

– Мне нужно, чтобы ты грамотно составлял отчеты о том, что вам удается обнаружить, или не удается обнаружить, и относил эти отчеты к Борухину, но только, несколько с опозданием. То есть, то, что вы обнаружили кирпичную кладку, лучше сегодня не сообщать. Ты, кстати, нигде больше не замечал подобных изменений отраженного сигнала ультразвука?

– Замечал, но не внизу, а в этом помещении. Где-то в двух метрах от основного проема.

– Тогда, после того, как разберете кладку, займитесь проверкой этого места. Но об этом пока в отчете ни-ни. Понял?

– Так точно, товарищ подполковник.

Тиберию Слюсарю

Рекомендательное…

Рукописи «ваши» я посмотрел. С переводом, так уж и быть, помогу. Как ваш хоть и бывший, но все-таки учитель, хочу заметить, уважаемый Тиберий Петрович, что словом Либерия нельзя называть одну единственную рукопись, пусть даже и состоящую из многих и написанных в разное время, поскольку Либерией называется собрание разных книг и рукописей. Так что, поправьте свой вокабулярий.

Кстати, стилем изложения автора не впечатлен, но сами материалы интерес вызывают. С удовольствием их читаю. Они действительно открывают глаза на многие моменты, которые непонятны через прочтение евангелий. Лично мне мнение автора нравится, хоть он, конечно, и не литератор.

Ну, будьте здравы,

С глубоким почтением,

Полоний Маркович

В этот раз, перед тем, как войти в колонный зал, Андрей особенно не осторожничал. Никого не предупредив, он взял с собой еще более мощный фонарь, чем тот, который у него был, и достал его только тогда, когда они вошли в зал, освятив сводчатые потолки и громадные колонны мощным, как от прожектора, лучом.

– Ух ты! – воскликнула Лена, стоящая прямо за спиной проводника. – Вот это красотища!

Луч света выхватил из темноты незамеченные до этого детали, открыв взору весь масштаб помещения, которое было воистину огромным.

– Тише ты! Полушепотом попытался унять ее эмоции Влад.

– Ты все еще боишься подземного мышиного короля? – насмешливым тоном спросила его Тамара.

– Не-ет! – в тон ей сказала Лена. – Он боится шестилапого чудовища, обитающего в таких подземельях.

– Смеетесь? Тогда, что это, по-вашему?

В его голосе был такой несвойственный ему неподдельный страх, что все посмотрели туда, куда он показывал. Луч его фонаря высвечивал на полу огромный след какого-то крупного зверя, отпечатавшийся в пыли.

– Здесь стена, – доложил старший сержант Митрохин после того, как его солдаты сняли пожелтевшую деревянную обшивку со стены справа.

– И больше ничего? – спросил Лавров. В его голосе слышалось легкое разочарование.

– Похоже, что ничего.

Они находились в небольшом помещении, в два раза меньшим по размеру, чем подвальное помещение, которое было указано на чертеже. Этой комнаты на чертеже указано не было и, если бы ни внимательность Митрохина, о его существовании никто так и не узнал бы.

После того, как была разобрана кирпичная кладка в указанном на чертеже проходе, и там ничего обнаружено не было, кроме глухого тупика, Лавров отдал приказ, вскрыть паркет в том месте, где Митрохиным было замечено изменение ультразвукового сигнала, где и была обнаружена эта комната.

Помещение было обшито ровными дубовыми досками, которые, несмотря на давность лет, очень даже неплохо сохранились, поскольку были пропитаны каким-то защитным составом.

Удивительно было то, что прямо посреди этого дубового «подвального» подполья стоял экзотический резной табурет, пропитанный таким же составом, как и стены. Этот шедевр резного творчества, вызвавший удивление у всех без исключения, стоял прямо посреди вновь обнаруженной комнаты, как единственный представитель мебели и творческой жизнедеятельности человека, если не считать стен и комнаты, как таковой.

– Ух, ты! Вот это я понимаю! – воскликнул один солдат, который, когда отверстие в полу было открыто, заглянул туда с фонарем в руке.

Не дожидаясь, когда в помещение будет опущена лестница, он спрыгнул туда и пошел к табурету.

– Стоять! Замри! Лесков, ни с места!

Это был Митрохин, и его приказ был отдан таким тоном, что солдат тотчас повиновался, но возмущенно забубнил в ответ.

– Товарищ старший сержант, но это ведь только табуретка. Смотрите, какая красивая.

– Рядовой Лесков, немедленно вернитесь назад. Васильев, опустите ему лестницу.

Насупившийся Лесков вылез наверх как раз в тот момент, когда Лавров незаметно вошел в помещение и тихо остановился в дверях. Солдат был громадного роста, на голову выше Митрохина.