Анна Неделина - Хранитель Книги тумана

Как я и говорил, хоть Ругр и охранял Звонкий бор, но иногда покидал его: в ненастную пору выходил в поля. То ли страх его гнал, то ли напротив – любовь к безумству стихии. Бывало, он подбирался к самой защитной границе Дома, подолгу бродил вокруг, принюхивался и утробно рычал… Я неоднократно был тому свидетелем и не сомневался: Даль с Люцием рано или поздно тоже увидят лесного духа. Пусть тогда попробуют спорить о том, что бывает, а чего – нет.

Тем не менее, обида все же затаилась в душе, и я предпочел скрываться от гостей. Себя я убедил в том, что просто привык к одиночеству и теперь, когда в Доме-в-тумане стало неожиданно много постояльцев, чувствовал себя неуютно. Особенно напрягала необходимость совместных трапез, грозивших дальнейшими расспросами. С меня их было достаточно на сегодня. Поэтому к обеду я предпочел не выходить и на этот раз меня никто не искал.

***

…Когда к Лоделю подступает зима, первые – всегда внезапные – заморозки убивают припозднившиеся цветы на клумбах, которые столичные жители устраивают во дворах своих домов в надежде придать городу красок. И то правда, в пору цветения садов город пестрит яркими оттенками, будто в нем каждодневно праздник. Но к началу зимы Лодель вновь становится серым, безликим, покрывается коркой льда. Морозы случаются такие сильные, что поутру некоторые хозяева обнаруживают во дворе дивную картину: заледенелые цветы, замершую жизнь…

В один из таких вечеров я пробираюсь по скользким от наледи улочкам в поисках двоюродного брата. Он в свои годы все еще имел привычку прятаться от меня и подначивать: мол, дядин прихвостень, посадить тебя во дворе на цепь, да конуру поставить – выйдет неплохой сторожевой пес… если лаять научусь, конечно.

Глориан обнаруживается возле городской аптеки. Он стоит в стороне от крыльца и разглядывает замерзшие цветы, что-то бормочет себе под нос. Я подхожу ближе и он, развернувшись ко мне, криво усмехается. Ты слабак, говорит он мне. Ты слабак, слабак, слабак, тебе нипочем не справиться, нечего и пытаться. Куда это ты смотришь? Никак думаешь, будто существует девушка, которая обратит внимание на Отменяющего проклятья? Да ты же сумасшедший, демоны тебе друзья, разве ты не слышишь, как они зовут тебя каждую ночь? Что ты можешь ей предложить? Или она для тебя – лишь жертва? Желаешь ей смерти, как и всем остальным? Ну, скажи, скажи, скажи!

В ушах звенит от этих слов.

…Я сам словно леденею. Перед глазами – ослепительно сияет солнечный свет, вмерзающий в непобедимый, вечный лед. И даже если зажмуриться – все равно свет выжигает все! Слышу в отдалении крик, но это меня не волнует. Открываю глаза и вижу, что весь город – это сгусток тумана, смешанного со снежными искрами. Я еще улавливаю очертания Глориана, протягиваю руку – и туман отступает, хрустит ледяная крошка под ногами. Аптека начинает таять на моих глазах.

И тогда во мне зарождается злость, слепая и сокрушительная. Несколько взмахов руками – и туман превращается в ватные клочья. Вместе с тенями домов…

За туманом действительно нет города, только обожженные руины. Поначалу мне кажется, что город мертв. Но нет. Среди почерневших остовов зданий стоит Стелла: босая, в платье из простого некрашеного полотна. Она похожа на каменную статую, которую не тронул огонь. Только ее рыжие волосы – сами как сполохи огня – развеваются на ветру, гоняющему пепел над обломками. Стелла смотрит на меня, а я страшусь приблизиться и обнаружить в ее глазах страх…

Она начинает говорить. И я угадываю слова, будто девушка прямо передо мной: «Ты ведь не хотел этого, Олли?»

«К чему сожаления? Эти люди никогда не поняли бы тебя», – слышится из-за спины вкрадчивый шепот.

… я распахнул глаза.

Сон?!

Так и есть. Я снова уснул в ледяной гостиной! Дядя в шутку называл так комнату, неизменно покрывавшуюся с морозами коростой инея. Из этой комнаты часто слышны странные звуки – похожие на горестные вздохи, тихие шаги, покашливание. И все же я каким-то образом вновь и вновь оказываюсь в ней, будто Дом подшучивает надо мной и временами открывает двери сюда из самых разных комнат.

За окном смеркалось. Вокруг Дома опять сгущался туман.

Скрип раздался неожиданно. Отвратительный, режущий слух. Будто кто-то провел острым по стеклу. За окном мелькнула тень и тут же пропала. Я подошел ближе. В тумане привычно растягивались тени деревьев. Среди них двигалась кособокая фигура, лишь отдаленно напоминавшая человеческую…

Кому в голову пришло в такую погоду гулять в саду?

Я мотнул головой. Никого там, в саду не было. Воспоминания о духе Звонкого бора сыграли со мной злую шутку. Иногда случается. В тумане легко увидеть то, чего там быть не может. Ругр не способен подобраться так близко, потому что вокруг Дома установлен защитный барьер. Хоть какой-то, но положительный момент.

Я снова потряс головой, отгоняя остатки приставучего кошмара. Пойду, перекушу. Надеюсь, в столовой никого не обнаружится.

Гости оказались очень аккуратными – в столовой уже было убрано. Может, хоть на кухне еще найдутся остатки обеда… или ужина?

Я развернулся и только теперь обнаружил, что в углу клубиться густая тьма, в которой проскальзывают очертания человека. Миг – и на меня уставились знакомые желтые звериные глаза. Я почувствовал направленное на меня недовольство. Ощутил так отчетливо, что даже не подумал сомневаться.

– Ну, а тебе что не нравится? – спросил я у Уха раздраженно. Почему-то я его совсем не боялся. Конечно, Люций сказал, что фантом почти не связан с этим миром, но ведь он хранитель, а значит – обладает какими-то силами. Но Ух не казался мне таким опасным, как Таро. Подозрительно… если он общается «мыслеобразами», может, и чужими мыслями способен управлять? Усыпил мою бдительность, выбирает момента, чтобы напасть… Я прислушался к себе. По-прежнему, только раздражение.

Фигура из тьмы вытянула руку, будто указывала на меня. Что бы это значило? Я – причина его недовольства?

– Да-да, я плохо приглядывал за Домом, – проворчал я и осекся. Ну, точно! Хитрый фантом все же на меня воздействует.

– Знаешь, Ух, – заметил я. – Было бы неплохо, если бы Дом мог передавать свои мысли также как ты. Хоть иногда.

Ух молчал. Никаких новых мыслей или ощущений у меня не появилось. Прислушивался я к себе, но различил лишь эхо тихих шагов в коридоре. Кто-то подслушивал наш разговор? По спине побежал холодок.

Призраки бесшумны, эльфийке нет причин таиться, а вот Таро, должно быть, уже проснулся. И тоже решил заглянуть в столовую в поисках еды?

Шаги стихли или, может, мне все же показалось. Я взглянул в угол, но Уха там уже не было.

Раньше мне казалось тягостным одиночество. А теперь выяснилось, что наличие в доме соседей не обязательно приносит облегчение!