Клара Коваль - О нем

. – Идите в дом, данна, – шепнул он молодому генералу.

– Не видите что ли, господин кокосовки перебрал!

– Саске…

– Идите уж! Я с ним посижу.

– А как же…

– Никак! Уходите скорей, пока господину еще что-нибудь не померещилось.

– Проклятое зелье! – в сердцах бросил Санада и бросился в дом. Избавляться от всего, что там еще оставалось – волшебного и проклятого.

Новость, что и говорить, была неожиданной. И принес ее никто иной, как верный и вездесущий шиноби Саске.

– Мацунага Хисахидэ отбыл в Сацуму! – доложил он Наставнику.

Последний ничего не сказал, только недоуменно вскинул брови. Зато пребывающий рядом с ним Юкимура отреагировал более бурно.

– В Сацуму? – Молодой Тигр подскочил чуть ли не до потолка (буквально). – Что ему нужно в Сацуме?

– Что ты думаешь, Саске? – спросил Такеда, приводя брови, а так же и ученика в исходное положение.

Шиноби поудобнее устроился на ковре.

– Пока – ничего, – ответил он. – Но мои люди не спустят с него глаз и если он что-то предпримет, мы очень скоро узнаем.

Такеда Синген одобрительно кивнул.

– Вполне возможно, что князь ничего не предпримет, – сказал он, – Особенно, если обнаружит, что за ним следят. Но кое в чем ты прав. С ним ничего наверное не знаешь.

– Наставник! – Юкимура по новой взлетел к потолку. – Неужели и в Сацуме он намерен заняться своим гнусным промыслом?

– Не думаю, – задумчиво протянул лорд Каи. – Там вроде никаких реликвий не водится.

– Одна все таки есть, – вставил Саске.

– Какая? – хором вопросили Тигры.

– М-м, Симадзу! – ответил шиноби. – Он вполне за реликвию сойдет!

От этого ответа Юкимура рухнул с потолка и пробил пол. Саске резво метнулся к двери, однако там его уже поджидал Такеда Синген.

– Вот что, шутник ты наш, – сказал он. – Следи-ка лучше за языком… И за князем Мацунагой. В последний раз его видели в замке Адзути, откуда он ушел, между прочим с черепом Набунаги.

– Вы полагаете, Наставник, что на одном черепе он не остановится?

– Думаю – что нет. Дурной пример – заразителен. А Симадзу… Гм… Действительно, староват. – Может поэтому нам следует усилить и Вашу охрану?

– Я еще не реликвия!

– Вы уверены, Наставник? – осведомился вылезший из пролома Юкимура.

Наставник незамедлительно отправил его в тот же пролом. Затем снова обернулся к Саске.

– Я, пожалуй, напишу Симадзу, – сказал он. – И это… На всякий случай предупреди Кенсина. Он вроде тоже в возрасте.

Саске согласно кивнул, после чего, отправился выполнять поручение.

…А Мацунага Хисахидэ, тем временем, любовался морем, предвкушая чудесный и вполне заслуженный отдых на сацумском курорте.

Писать письмо – это вам не копьями во дворе махать!

Санада Юкимура очередной раз оглядел лист бумаги, затем посмотрел на кисть в чернильнице и на свои руки, вымазанные теми же чернилами, чуть ли не до локтей…

– Саске! – крикнул он в пространство. – Ты где?

На зов в полуоткрытую дверь просунулась рыжая голова.

– Ну, что еще, данна? – спросил шиноби. – До сих пор письмо пишите?

– Я его до вечера не напишу!

– Не преувеличивайте. Писать всего ничего!

– Саске, я… – Юкимура умолк и жалобно посмотрел на шиноби.

Тот вздохнул.

– Да ну, ладно вам! Всего то и нужно – несколько столбцов нарисовать!

– Саске! – глаза юного Тигра стали еще более жалобными и что еще хуже – наполнились слезами. Шиноби снова вздохнул.

– Что же вы так расстраиваетесь, а? Успокойтесь! Э-э, да что вы в самом деле… – Саске сел рядом с молодым господином, а господин, конечно, этим сразу воспользовался. То есть, поступил, как привык поступать еще ребенком – прижался к нему и обнял. Перепачканными руками.

Саске только охнул.

– Данна! Что вы делаете? Руки то! – Юкимура не ответил, только еще раз посмотрел на него заплаканными глазами. И шиноби сдался. – Все, все, будет вам! Не плачьте! Давайте, уж, я вам помогу… Что там надо написать?

В замке покойного Демона-Повелителя было далеко не покойно. От ночного ветра хлопали ставни и двери, противно скрипели полуразрушенные полы и звуки шагов, благодаря тому же ветру, разносились по всем этажам… А кроме этого там пребывало еще демоническое нечто, в виде огромных и очень противных рук.

– Откуда вы только взялись! – уворачиваясь от них, жаловался Санада Юкимура.

– В таком количестве?

– Это все Оичи! – ответил ему скорбный голос. – Во всем виновата Оичи!

– Ну, конечно, она, – сквозь зубы пробормотал Санада. – До такого ее брат точно бы не додумался!

– Брат! Брат! – Демонические руки судорожно задергались, разыскивая упомянутого брата и пропустили вперед во всем виноватую.

– Госпожа Оичи! – крикнул Санада. – Сколько уже можно шуметь? Ночь на дворе, а Вы все окрестности перебудили!

– Оичи во всем виновата…

– Я Вам верю, госпожа! Вы всегда и во всем виноваты!

Оичи задумалась. Демонические руки сложились вокруг нее очень ровными рядами.

– Брат! – протянула она вновь, через какое-то время. – Где он? Я должна его найти… Я должна ему сказать…

– Он тоже знает, что Вы во всем виноваты! – выпалил Санада.

– Знает?.. – Знает, знает! – горячо заверил ее Молодой Тигр. – Об этом уже все знают, госпожа Оичи. Можете не сомневаться!

– Правда?

– Правда, правда! Клянусь.

Оичи посмотрела в его честные глаза, удовлетворенно вздохнула и исчезла в развезнувшейся земле. Вернее – в разверзнувшимся полу. И в замке Демона-Повелителя, наконец, наступили тишина и покой.

Исида Мицунари видел все небо в алмазах и всю землю под властью несравненного Хадэеси-сама! А Хидэеси-сама тем временем созерцал совершенно обалдевшего генерала и слегка обалдевшего стратега.

– Что с нашим Исидой? – вопросил он Ханбея. – Он что – белены объелся?

– Никак нет, – отрапортовал стратег. – Он съел мои баклажанные оладьи…

– Ты ему свои оладьи подсунул? Зачем?

– Ничего я ему не подсовывал! – оправдывался Ханбей. – Он их без спросу употребил!

– Вот как? – хмыкнул Хидэеси. – Значит Исида решил самодеятельностью заняться? Ладно. Но смотри у меня! Если он не очухается, я с тебя спрошу! А то наготовил, блин, отравы и бросил на самом видном месте!

– Я не нарочно.

– Да, уж, не нарочно! Знаю я тебя! Вот, что Ханбей… Приведи его поскорее в себя и впредь лучше следи и за подчиненными и за… Ну, ты понял. Вечером придешь ко мне, отчитаешься о его здоровье. А заодно и о других делах поговорим. Меня в последнее время Мори беспокоит. Надо бы ему послать твоих оладушек, но без дури, а покрепче. Понимаешь?