Людмила Шевцова - Операция «Крон»

Рой Норманн не спал несколько ночей подряд.

Бесконечные схемы, таблицы и формулы молниеносно возникали на дисплее его компьютера и также быстро исчезали, уступая место новым. На столе сгрудилось несколько чашек выпитого кофе. Но возбуждал его вовсе не кофе, а внутренний огонь, раскаливший и без того перегруженный мозг. Его лицо осунулось, под глазами залегли темные круги. Несколько дней добровольного заточения давали о себе знать.

Состояние Роя очень беспокоило его дядю, Дэвида Вильсона. Он подошел к дверям кабинета племянника и услышал его голос.

– Мы сможем открывать временные окна в параллельные пространства, но для этого необходим новый вид энергии…

Дэвид несколько минут не решался заглянуть в кабинет. Он сомневался, стоит ли нарушать неизменное требование племянника не отвлекать его во время работы. И все же, обеспокоенный его состоянием, голосами за дверью, решил войти. Рой настолько был увлечен работой, что даже не заметил его присутствия.

– Вопрос только в том, профессор, – спорил с кем-то вслух Рой, – какой содержательный смысл вы вкладываете в это понятие. Что такое, собственно, энергия?

Дэвид вздохнул, взглянул на часы, стрелки показывали без четверти четыре, он молча вышел из кабинета.

В последнее время Вильсон стал замечать, что Рой, погружаясь в работу, как бы отключается от внешнего мира. В такие минуты до него невозможно было достучаться. Дело в том, что способности мозга Роя были уникальны. Он мысленно переносился в ту эпоху и место, где жил его оппонент, даже если его давно не было в живых. Он видел его, разговаривал с ним, вступал в спор. Эту странность Дэвид впервые обнаружил, когда Рою исполнилось десять лет. Он привел племянника в университет познакомить со своим близким другом – профессором Тейлором.

– А я знаю этого мистера, – неожиданно сказал мальчик, показав на портрет Альберта Эйнштейна в кабинете профессора. – Два дня назад мы с ним бродили по берегу озера…

– Не сочиняй, Рой, – усмехнулся Дэвид детской фантазии. – Этот мистер умер 70 лет назад, когда меня еще не было на свете.

– Я не сочиняю, – обиделся Рой. – Вы, мне не верите? И он с поразительной точностью описал характер, манеру разговаривать и даже одежду Эйнштейна.

Вильсон и Тейлор переглянулись. Они решили, что мальчик нуждается в серьезном обследовании.

С кем только Дэвид не консультировался! Кому только не показывал своего единственного племянника! Но даже самые именитые профессора разводили рукам, объясняя странности мальчика не иначе как его богатым воображением. И только Ицхак Фрайд, профессор университета из Лос-Анджелеса, специалист по изучению мозга, после всестороннего и глубокого исследования Роя сказал: «Мистер Вильсон, ваш племянник наделен необычайным даром аккумулировать в своем сознании не только окружающую его информацию, но и те факты и события, свидетелями которых были предшествующие поколения. Как ему это удается, я не знаю. Да и вряд ли сегодня кто-нибудь сможет это объяснить. Пока это загадка природы. Бытует мнение, что такие люди – посланцы космоса. Способности вашего мальчика могут сделать его или великим ученым, или самым несчастным человеком на земле. К сожалению, может случиться и такое. Берегите его, мистер Вильсон».

С тех пор Дэвид потерял покой. Он взял подписку с Ицхака Фрайда о неразглашении результатов исследования и старался не выпускать племянника из поля зрения, чтобы не вызывать к нему нездорового интереса окружающих.

Дэвид еще несколько минут постоял за дверью кабинета, слушая спор племянника с каким-то воображаемым профессором.

– Господи, не лишай его рассудка! – прошептал Вильсон, покинув кабинет, и тут же нос к носу столкнулся с домработницей. Несмотря на запрет Дэвида, она несла добровольному затворнику кофе и сэндвичи.

– Энни! Унеси это немедленно! Рою нельзя пить столько кофе. К тому же до завтрака еще далеко. И почему ты не спишь? Сейчас глубокая ночь.

– Простите, мистер Вильсон, но мое сердце не способно выдержать такой пытки, – памятуя о запрете, Энни сразу же перешла в наступление. – Он тает прямо на глазах! Вот уже второй день я уношу нетронутую еду. Мальчик совсем загнал себя! А вы равнодушно наблюдаете, как бедное дитя превращается в призрак. Я не намерена больше терпеть вашего бессердечия и сейчас же силой впихну в него этот сэндвич!

– Вернись на кухню! – потребовал Вильсон. – Я только что был у Роя. Он даже не заметил моего присутствия.

– Бедный, бедный мальчик! – снова запричитала Энни. – Он три дня ничего не ест.

– Не такой уж он и мальчик, – смягчился Дэвид. – Если ты не забыла, сегодня ему двадцать пять.

– Забыла? – обиделась Энни. – Для меня Рой родной сын! Помните, когда ему было три года, он тайком съел четыре порции мороженого и заболел. Я не отходила от него ни днем, ни ночью.

– Тайком? Ты всегда потакала его слабостям. И сейчас продолжаешь угождать его прихотям, как будто Рою все еще три года!

– Простите, мистер Вильсон, для меня он навсегда останется ребенком. Я так переживаю за его здоровье. – Энни наклонилась поближе к Дэвиду и вполголоса поведала ему свою тайну. – Я слышала в его кабинете голоса, приоткрыла дверь и увидела, что Рой один. Он бледен, размахивает руками, с кем-то спорит. Уверяю вас, наш мальчик болен.

– Рой иногда разговаривает вслух. Так, видимо, ему легче работать, – Вильсон взял под руку домработницу и развернул ее к лестнице. – Вот подумываю, не устроить ли нам вечеринку в честь дня рождения Роя. Надеюсь, она немного отвлечет его от работы.

– Прекрасная идея, – обрадовалась Энни, – устроим небольшой семейный праздник. – Ну что ж, – улыбнулся Дэвид, – это и твой праздник, Энни. Ты ведь заменила Рою мать.

– Спасибо, мистер Вильсон! После смерти моего мужа у меня нет никого ближе вас. Растроганная Энни, удалилась на кухню. Без малого тридцать лет она служила у Вильсона. И Дэвид не представлял свой дом без этой толстой, ворчливой и бесконечно доброй негритянки. Она стала ангелом-хранителем этого дома.

Двадцать пять лет своего супружества Пол Саммерсон и его жена Николь одна из первых красавиц Нью-Йорка, решили отметить на острове Эспаньола. Здесь, на побережье Атлантики, в тени экзотических пальм, они приобрели роскошную виллу по соседству с резиденцией знаменитого на весь мир кутюрье Оскара де ла Рента.

Он был вхож в дом Саммерсонов. В свое время Николь выходила замуж в платье от Оскара. Кстати, он-то и порекомендовал Полу приобрести виллу в этом поистине райском уголке земли, где Атлантический океан сливается с Карибским морем. Здесь можно было отвлечься от городской суеты. Не бояться вездесущих папарацци, искупаться обнаженным в океане, полежать под его убаюкивающее дыхание на нежном, как шелк, жемчужно-белом песке…