Елена Малиновская - Провинциалка в высшем свете. Ни дыма, ни огня

Тегрей покосился на меня и чуть нахмурился.

– Впрочем, вам-то как раз опасаться нечего, – продолжила я, старательно удерживая улыбку на губах. – А вот вашему мужу стоит опасаться знакомства с его высочеством.

– Да уж, – невольно согласился со мной Фред и с отвращением передернул плечами. – В уме не укладывается, что король одобряет подобные мерзости, которые творятся прямо под его носом.

– Мерзости? – вопросительно прошелестел Тегрей, еще сильнее сдвинув брови.

– Сесилия рассказала нам о слухах по поводу герцога, – с явным неодобрением проговорила Милдред. – И мы все пришли к выводу, что если даже малая толика их верна, то это просто отвратительно!

– Я сгораю от любопытства. – В голосе Тегрея помимо воли проскользнула сталь. – И что же такого ужасного творит герцог Визгорд?

– Спит с мужчинами, – спокойно сказала я, изо всех сил стараясь не забулькать от душившего меня хохота.

В карих глазах Тегрея промелькнул сполох гнева. Он очень медленно перевел взгляд на Сесилию.

Девушка немного покраснела, но продолжала держаться с прежней уверенностью.

– Да, спит, – подтвердила она. – Мне отец об этом рассказывал. Да об этом на каждом званом приеме шушукаются! Особенно когда герцог дал отставку своей последней любовнице, леди Амелии Гойт. Бедняжка была с ним целый год, а он вышвырнул ее в один миг на улицу. И всего-то несколько месяцев назад.

Несколько месяцев? Я нехорошо прищурилась. Интересно, и когда произошло сие знаменательное событие?

– Простите, я не расслышал вашу фамилию, – сухо сказал Тегрей, обращаясь к Сесилии.

– А она вам ее и не говорила, – не утерпев, влезла я с ехидным замечанием.

Правда, тут же пожалела об этом. Теперь Тегрей одарил уже меня тяжелым немигающим взглядом. И я осознала, что шутка зашла слишком далеко. Да он в настоящем бешенстве! Как бы сейчас клочки по закоулочкам не полетели.

– Рейт, – проговорила Сесилия, которая явно не замечала угрозы, нависшей над ее хорошенькой, но, увы, глупенькой головкой. – Сесилия Рейт.

– В скором будущем Аскет, – добавил Фред и привлек ее к себе.

– Я запомню, – тихо, словно беседуя сам с собою, произнес Тегрей. Потом добавил уже громче: – Вы вроде бы обмолвились, что ваш отец – главный камергер? Странно, мне казалось, что им с недавних пор является Фердинанд Олтон.

Румянец на щеках Сесилии стал ярче. Она не удержалась и раздосадованно вздохнула.

– Вы ошибаетесь, – тем не менее после недолгой паузы строго возразила она. – Фердинанд – это так. Мальчик на побегушках у моего отца. Ему лишь позволено так называться. Но именно отец является тем, кто ведает всеми делами короля.

Тегрей не стал спорить, лишь как-то странно хмыкнул. А я поняла, что Сесилию только что поймали на лжи. Без понятия, кто там ее отец на самом деле, но он точно не камергер.

В этот момент по залу полились звуки вальса. Фред тут же заключил невесту в объятия и повел ее на середину зала, торопясь присоединиться к остальным парочкам.

– Позвольте пригласить вас, – вдруг обратился ко мне Тегрей и вежливо протянул руку.

– Простите, я отвратительно танцую. – Я виновато покачала головой. – Боюсь, что истопчу вам все ноги.

– Полноте. – Тегрей по-прежнему не опускал руку. – Вальс умеют танцевать все девушки. Главное: расслабиться и во всем подчиняться партнеру.

– Пригласите кого-нибудь другого, – продолжала я упираться.

– Я не хочу приглашать никого другого, – тихо, но с нажимом сказал Тегрей. – Я хочу пригласить вас.

– Альберта, ну что ты в самом деле! – неожиданно поддержала его Милдред, которая наблюдала за этой сценой с нескрываемым удовольствием. – Развейся. Я понимаю, что ты любила своего мужа. Но нельзя же в твои годы превращаться в затворницу, как огня чурающуюся любого мужского внимания. – И добавила, обращаясь уже к Тегрею: – Представляете, господин Треон, Альберта за все время, что провела у меня, ни разу не приняла ни от кого даже приглашения на чашечку чая.

– Это очень похвально, – проговорил он, довольно улыбнувшись. – Подобная скромность украшает девушек.

Осознав, что в покое меня все равно не оставят, я неохотно приняла предложенную руку. Ладно, Тегрей сам виноват. Я предупредила его, что танцую неважно. И это еще мягко сказано! Как частенько шутила моя матушка, мне в детстве медведь на ушах не только потоптался, но и попрыгал от души.

Выведя меня на середину зала, Тегрей ласково положил одну руку мне на спину. Второй он сжимал мою ладонь.

– Запомни, моя дорогая Альберта, – прошептал он. – Не отводи от меня глаз и на миг. Не бойся. Я не позволю тебе споткнуться или упасть. Расслабься и получай удовольствие.

Легко сказать – расслабиться! Я была сейчас напряжена до предела. И не из-за страха опозориться, о нет. Просто сбылся мой самый страшный кошмар…

И в то же время – моя самая затаенная и отчаянная мечта, в которой я боялась признаться даже себе.

Во взгляде Тегрея сейчас не было злости или раздражения. Он искрился от затаенного смеха, в нем угадывалось неподдельное восхищение, будто я была для него сейчас единственной на свете и самой любимой.

– Так кто такая Амелия Гойт? – спросила я, вспомнив слова Сесилии.

– Ревнуешь? – вопросом на вопрос ответил Тегрей. И плавно закружил меня в танце.

Стоило признать очевидный факт: партнер из герцога получился преотменный. Он вел меня мягко, но решительно, ни на миг не ослабляя контроля. Благодаря ему я не совершила ни малейшей ошибки, ни разу не оступилась и не споткнулась.

Как-то неожиданно наша пара оказалась в центре внимания. Другие пары расступились, давая нам необходимое пространство. Как будто от Тегрея исходила невидимая сила, не позволяющая другим приблизиться.

Краем глаза я заметила, что Сесилия с Фредом прекратили вальсировать, как и прочие. Девушка наблюдала за нами, то и дело досадливо кривя губы.

На миг отвлекшись, я чуть не поплатилась за это, перепутав шаги. Но Тегрей ловко исправил положение, внезапно крутанув меня за талию и заставив опасно откинуться на его руке.

Я чуть не взвизгнула от испуга, осознав, что чуть ли не горизонтально повисла над полом и лишь ладонь герцога удерживает меня от падения.

И в тот же миг скрипки смолкли, знаменуя окончание вальса.

– Ну вот, – прошептал Тегрей, нависая надо мной. – А утверждала, будто не умеешь танцевать. Альберта, о такой партнерше, как ты, можно только мечтать.

Я смущенно молчала. Что скрывать очевидное, я даже не предполагала, что вальс доставит мне столько удовольствия. Правда, на щеках теплился румянец от осознания, что я невольно стала центром всеобщего внимания.

Тегрей подвел меня к Милдред, которая чуть ли не приплясывала на месте от восторга.