Жанна Светлова - Крис – камень, меняющий судьбу

Интересно, подумала я, а куда поедет Олег? Или он теперь безвыездно живет в своей глуши? С кем он? Я взглянула на камень и увидела Олега, сидящего у окна поезда. «Электричка», – подумала я, – «жесткие сиденья и кругом люди». Любимый транспорт моего мужа. За поезд, экспресс или автобус ведь надо платить, а электричка для него – инвалида войны – бесплатная.

Интересно, в Москву или из Москвы он едет? Экран показал Курский вокзал. На перроне мой драгоценный супруг встретился с молодым человеком. Этого человека я не знала. Мужчины пожали друг другу руки, незнакомец передал Олегу папку с какими-то бумагами и пошел к выходу в город. Олег же снова сел в поезд и открыл книгу. Значит, сразу – обратно.

Неужели пять часов пути в один конец и столько же обратно – все это только для этой встречи? Все-таки, какой он странный, и какие мы разные. Будучи за ним замужем, я как-то не задумывалась об этом.

Электричка стала наполняться народом, к Олегу подсела женщина с двумя корзинами. Он встал, поставил обе корзины на полку и стал разговаривать с женщиной. Точнее, говорила что-то она, буквально без умолку. Потом она пододвинулась ближе к Олегу и чмокнула его в щеку.

Так, значит, эта деревенская баба и есть моя замена! Мне стало противно. В жизни я всегда руководствовалась принципом, что если уж любить, то короля.

Я бросила надоевшую игрушку в сумку и отправилась за продуктами. При этом мысленно я решила, что «кино» смотреть буду очень редко – только в исключительных случаях. Ведь нужно быть полной идиоткой, чтобы без конца любоваться на подобные сцены из чужой жизни. Нужно вообще не уважать себя! А зачем мне это?

Я стала усиленно внушать себе, что все это проделки нечистой силы, а значит постоянно пользоваться такой опасной «игрушкой» нельзя. Поскольку я человек верующий, то подобные доводы мне были по душе, и я приняла решение спрятать камень и забыть о нем. Правда, я с самого начала прекрасно понимала, что это решение с родни решению похудеть, для чего нужно не есть, не пить и все время заниматься гимнастикой. В особенности это решение было явно неисполнимым, если учесть мою страсть ко всему необычному.

В последние годы мода на все сверхъестественное, магическое, непонятное заполнила умы большинства населения страны. Свободно стали продаваться книги и газеты, пропагандирующие эту ересь, и мы набросились на такую литературу, как стая голодных волков на одинокого путника.

Теперь, если хочешь приворожить кого-то, разлучить кого-то с кем-то, навести порчу – покупай наказы бабушки Степановой или другой сибирской целительницы и делай все, что душа пожелает. В их книгах даются все необходимые советы начинающим ведьмам. Когда их берешь в руки, то по неволе понимаешь необходимость инквизиции.

Отсутствие всякой цензуры на сей счет приносит неисчислимые беды и тем, на кого это делается, да и тем, кто это делает. Ибо существует безотказное правило: посланное кому-то зло возвращается к пославшему его в десятикратном размере. Но народ не задумывается о чистоте национальной ауры. Безрассудное ее загрязнение негативными посылами вызывает природные катаклизмы, обнищание, террор, жестокость, наркоманию и алкоголизм. Всем этим страдают люди с пробитой аурой…

Вот такие тяжелые мысли поселились в моей голове и поэтому, придя домой, я решила завернуть свою находку в тряпочку и спрятать даже не в квартире, а в общем коридоре. Засунув в самый дальний угол коридорного шкафа находку, я вошла в квартиру и решила провести обряд очищения с помощью свечей и святой воды. В квартире повеяло свежестью.

Ночью нас разбудил телефонный звонок. Какая-то сотрудница моего бывшего мужа вопрошала, где он есть, т.к. на работе он числится, но найти его нигде не могут. Несколько дней назад на имя директора крупного архитектурного НИИ, где он трудится, поступила телеграмма, согласно которой он госпитализирован в другом городе. Однако ни в одной больнице этого города человек с такой фамилией не числится. При этом имя директора института посторонний человек знать не может, и мы должны объяснить, что все это значит. Ни больше, ни меньше – должны знать, что на уме у другого человека.

Отвязаться от назойливой дамы, находившейся явно под шафе, не удавалось в течение двух часов, несмотря на то, что часы показывали уже третий час ночи. Она бесконечно пересказывала историю с телеграммой и требовала от нас прямого ответа. На все наши уверения в полной нашей некомпетентности по данному вопросу ввиду ухода объекта ее интереса из семьи год назад, она твердила свое раз за разом. Наконец, дав ей телефон Юлика и пообещав, если что-то узнаем, позвонить, я положила трубку.

Последующее обсуждение разговора затянулось почти до утра, так что заснули мы часов в шесть, а в 7.30 зазвонил будильник. С больной головой, разбитые мы отправились на работу. Воспользоваться экраном было некогда, да и невозможно, поскольку необходимого для этого уединения достичь на работе не удалось бы.

Вечером, вернувшись домой, мы рано улеглись спать, но, проснувшись среди ночи, я на цыпочках пошла в коридор. Только я открыла шкаф, как заскрипели двери соседней квартиры. Я захлопнула дверь шкафа и метнулась в квартиру. На эти звуки проснулась дочь и стала спрашивать, что происходит, и куда это я ходила. Я ответила, что мне просто показалось, будто кто-то бродит в коридоре, и пообещала не выскакивать туда – мало ли что? После этого я попыталась заснуть, но не тут-то было!

Покоя не давал этот странный звонок об исчезновении Олега. Как такое могло случиться, если еще накануне он ездил в электричке и был вполне жив, здоров и даже влюблен? Впрочем, зная характер своего муженька и его склонность к разного рода авантюрам, я решила, что он просто решил спрятаться на время от своей основной работы, т.к. получил левый заказ, на выполнение которого ему нужно время. Такое бывало и раньше. Так, еще когда он жил с нами, категорически запрещалось звать его к телефону. Кстати, как нам сообщила звонившая коллега, муженек информировал всех о жутко ревнивой жене, запрещающей ему разговаривать по телефону и устраивающей мамаево побоище после каждого такого звонка, поэтому слезно просил от звонков ему домой, по возможности, воздерживаться. коллектив сочувственно отнесся к несчастному коллеге и звонил ему только в случаях крайней необходимости. Разуверять доверчивых сослуживцев я не стала. Пусть думают, что хотят.

Да, я даже не предполагала, какой тиранкой и стервой я была, избивая мужа и подвергая всяческим пыткам. Впрочем, эти новости меня не очень огорчили: за годы совместной жизни я уже привыкла быть козлом отпущения для супруга.

Не в силах лежать без сна, я снова предприняла попытку проникнуть к сокровищу, но опять потерпела неудачу – сосед как раз решил вывести собаку на прогулку.