Ксения Эшли - Хизер убивает вампира

Зрение у него было воистину кошачьим. Элин боялась разводить костер, чтобы жители деревни не нашли ее тайное укрытие, но мужчина легко ориентировался в темноте. Он словно видел сквозь мрак. Он открывал глаза, осматривался, находил глазами девушку и просил пить. Элин тут же бросалась ему на помощь с кувшином воды, незнакомец делал несколько жадных глотков, а затем со стоном недовольства откидывал голову назад и снова проваливался в тяжелый сон. Девушка понимала, что почему-то он не может напиться, но не знала, как ему помочь.

Однажды Трюггвин принес в пещеру крохотный котелок с какой-то жидкостью и велел Элин дать его незнакомцу.

– Что это? – поинтересовалась девушка, любезно принимая из рук старца сосуд.

– То, что поможет ему встать на ноги. Он обретет силы хотя и ненадолго, но этого будет достаточно, чтобы уйти отсюда.

Элин вспыхнула и потупилась. Она надеялась, что ночной мрак скроет от друида ее волнение. Она знала, что как только мужчина станет здоровым, покинет и эту пещеру, и ее саму. Девушка понимала, что для незнакомца будет лучше навсегда исчезнуть отсюда. Но эгоистическое желание быть с ним как можно дольше тревожило душу, спутывая мысли.

Дрожащими руками она взяла у Трюггвина котелок и открыла крышку. В нос ударил знакомый, но неприятный запах.

– Что это? – удивилась она.

– Свиная кровь, – спокойно ответил друид и, видя испуг в глазах подопечной, добавил: – Охотники подстрелили в лесу кабана. Но тот оказался на редкость крепким и убежал от преследования. Он нашел свою смерть недалеко от моей хижины.

– Но… – Элин растерянно захлопала глазами.

– Дай ему, – приказал Трюггвин.

Она перевела недоверчивый взгляд с него на незнакомца, но, увидев, как участилось дыхание последнего, подчинилась друиду. Она села на колени, одной рукой подперла голову мужчины, а палец другой руки обмакнула в кровь и провела им по губам болезного. Незнакомец поморщился, принюхался и облизал губы. Тогда Элин наклонила котелок к его рту, и алая жидкость потекла по губам и подбородку. И, о, чудо, мужчина выдохнул, обхватил обеими руками кувшин и стал жадно глотать его содержимое. Кровь!

Элин отпрянула и прижала руку к губам, со смесью ужаса и неверия наблюдая за больным. А в это время мужчина кончил пить и отбросил кувшин в сторону, с такой силой, что тот, ударившись о каменную стену, разбился вдребезги и оставил на камне кровавый след. Незнакомец открыл глаза и ошалелым взглядом стал водить по пещере. Несмотря на кромешный мрак, он четко видел всех, кто находился с ним рядом. И они его явно не порадовали.

– Кто вы такие? – ожесточенно набросился он на девушку и старика. – Что вам от меня нужно?

Он был еще слаб. Об этом свидетельствовал тот факт, как безнадежно мужчина пытался подняться с земли. Он сопел, тужился, но смог лишь слегка приподнять спину, опершись на локти. Но в нем уже чувствовалась не дюжая сила, готовая вот-вот прорваться наружу. Элин была так ошарашена поведением человека, который еще недавно называл ее «богиней», а теперь ожесточено глядел. Но больше ее поразило, с каким ненасытным желанием незнакомец только что поглотил кровь, и та вернула его к жизни. Ни забота Элин, ни отвары Трюггвина, а кровь!

Находясь в смятении, она не смогла вымолвить ни слова, за нее ответил друид:

– Меня зовут Трюггвин, мой дом расположен в лесу возле моря, у берегов которого тебя нашли. А эта девушка, – он указал на Элин, – спасла тебе жизнь.

Незнакомец вперил на нее пораженный взгляд, и земля уплыла у нее из-под ног. Никогда ни один мужчина, даже Руэри, не смотрел на нее так. Это был взгляд проникновенный, пронзающий, оценивающий и тревожащий одновременно. Она безнадежно прижалась к стене, ища в ней опору, и судорожно сглотнула.

– Как тебя зовут? – прошептал незнакомец чуть мягче.

Он быстро думал и анализировал. Не прошло и пары минут, как незнакомец пришел в себя, а уже понял, где он, и что эти люди не принесут ему вреда.

– Элин, – с трудом выдавила девушка.

– Элин, – повторил незнакомец, и голос его изменился. И не только. Слишком многое вдруг поменялось в нем. Перед девушкой, казалось, вновь появился тот поверженный воин, красивый, но глубоко несчастный, за которым она ухаживала все это время, и не чувствовала в нем опасности.

Трюггвин, внимательно следивший за всем, обратился к больному, заставляя его тем самым оторвать взгляд от девушки.

– Если бы не она, ты бы давно был мертв, – произнеся это, старик как бы задумался над своими словами и добавил: – Хотя полагаю, едва ли ты жив .

По тому, как изменилось лицо воина, друид понял, что угадал.

– Помни об этом, человек . Помни, кто помог тебе остаться на этой земле. Не смей причинить ей вреда. Даже когда черная тень твоей падшей души полностью проглотит тебя. Когда жажда наживы заполонит твой разум, когда все низменные инстинкты восстанут в одном желании утолить голод, помни, кто дал тебе второй шанс.

Элин, вжавшись в стену, переводила испуганный взгляд с друида на незнакомца и наоборот. Кости Христовы! О чем говорит Трюггвин? Что он имеет в виду? Поскольку кулаки воина сжались, его взгляд, обращенный на старца, ожесточился, стиснутый рот превратился в тонкую линию, и а вены на шее вздулись, она поняла, что незнакомец знает, о чем говорит друид.

– Я помню, – выдавил мужчина с трудом… с видимым трудом.

– Я хочу услышать от тебя клятву, человек ! – потребовал Трюггвин. – Поклянись о своих словах.

Рот незнакомца скривился в усмешке, цинизм испортил лаванду глаз.

– Ты просишь от меня клятвы, старик? – зло усмехнулся он в ответ, и Элин стало не по себе. – От меня? Безжалостного чудовища, проклятого церковью? Поверишь ли ты клятве того, кто назван такими монахами, как ты, демонической тварью, и обречен быть уничтоженным огнем и мечом во имя спасения Божьего мира?

Но, кажется, старца, в отличие от девушки, не напугала свирепость воина, с коей он набросился на него. Мужчина держался из последних сил. Пот ручьем бежал с головы, дыхание участилось. Но все же в нем чувствовалась такая мощь, способная одним ударом тяжелой руки превратить в пыль всех, кто находился в пещере.

– Я не монах, я друид, – ровно ответил Трюггвин. – А ты человек! Все еще человек. И да, я поверю твоей клятве, ровно как и ты поверишь ей, покуда она в самый темный час будет теплиться в твоей душе, не давая забыть, что и у тебя есть сердце.

Воин несколько долгих мгновений буравил взглядом друида, а затем посмотрел на Элин. Сердце ее билось, словно раненая птичка, угодившая в капкан. Взгляд незнакомца изменился, в нем появилось нечто, чего она не видела ранее.

– Клянусь, – прошептал он и потерял сознание…

Ингрид ненавидела это чувство. Слабое, едва уловимое, зарождающееся внутри, но уже подающее легкие сигналы. Паника? Нет, скорее недовольство тем, что нет возможности тотально, всеобъемлюще контролировать происходящее. Однажды уже было так, когда-то очень давно. Ингрид тогда заигралась, думала, что она всемогущая, и упустила то, что было для нее важным. Мысли о Жулиане вызвали в ее душе давно забытую тоску. Нет, прочь грустные мысли! Теперь у нее есть Вальгард, и она не упустит и этого мужчину.