Андрей Кузьмин - Заброшенная территория

– Деньги на адвоката нужны,– кисло улыбнулся Анисимов,– А то, «расстрельную» точно в этот раз подведут!

– А расстрельной сейчас нет. Мораторий!– ласково успокоил приятель детских лет с черной иронией в голосе.

– Ни за хрен всю жизнь парится на нарах!?– выдохнул Анисим,– Устал, Ген!!!

– Чего случилось, то, у тебя?– Леший внимательно посмотрел на суетящиеся руки Анисимова и пригласил на другое крыльцо стоящей выше на склоне маленькой жилой избушки испить чая. Избушку эту он поставил тринадцать лет назад, как временную. Благодаря высотному положению, из окна ее просматривалась трасса и значительная часть окраины Лудье(Фабричного). Виделось отсюда и подворье Анисимова. Непосредственный сосед отгородился от Лешего высоким, сплошным забором. Соорудил он его после одного случая: Лет десять назад, майским теплым вечером Леший и заглянул в гости к этому самому, отгородившемуся в дальнейшем Антипову. Зашел взять газету со статьей о деноминации рубля. Цвела черемуха, аромат онной вкупе с запахом всего, пробудившегося к жизни разнообразия цветов, кустов и трав, насыщал собой прогревающуюся с каждым днем вечернюю атмосферу, сквозь толщу которой к людям пробивались тонкие лучики появляющихся далеких звезд. Крупный, даже для кавказца, пес дернулся в сторону входящего в калитку Геннадия, но, не успев рыкнуть, стопорнулся и, как-то обмякнув, повернулся к миске с только что принесенным ужином, сонно захлюпал огромной пастью, равнодушно пропустив к входной двери Лешего. Вышел хозяин. Вачура, взяв газету, посозерцал некоторое время животное.

– У тебя собака сегодня сдохнет!– уверенно произнес Леший.

Сосед натужно рассмеялся. Он был из тех, кто в былые временна, обращался к Вачуре, не комплексуя,– «Леший».

– Да брось ты, Леший! Кабелю три года. Здоров, как Ирландский мерин!– Антипов не верил ни в Бога, ни в черта!– Ты что, моего Беркута втихушку дичью подкармливаешь?– строго спросил он.

– Да, нет. А что?

– Беркут тещу близко к калитке не подпускает. А недавно Гришку-соседа чуть не порвал на его территории…, а тебя?!

– Делать мне нечего, своих кормить нечем! Сдохнет твой Беркут сегодня!

– Вачура, не гони!– соседи распрощались.

Часа в три ночи Антипова разбудил собачий вой и громкий звон толстой стальной цепи. Мужик выскочил на крыльцо и увидел, как светло-серый кавказец, разогнавшись, хрипло дернувшись шеей, вырвал длинную цепь из столба у будки. Звонко волоча ее за собой, огромными прыжками преодолел освещенный полной луной огород, пробил грудью забор из свежего штакетника, и бросился под фары редкого для трех часов ночи автомобиля. Глухой удар, визг тормозов и животного – услышал изумленный Антипов. И тишина. Антипов, застыв, стоял посередь огорода. Водитель вышел, глянул на лежащего в придорожной канаве, дергающегося в предсмертных судорогах пса и, подергав помятый бампер, медленно уехал. На следующее утро хозяин похоронил друга-сторожа на склоне, вбив, по совету жены, деревянный крест в темный холмик. Лешим Вачуру больше не называл. При встречах быстро проходил мимо, отвернув взгляд, кивал головой. Вачура, улыбаясь глазами, кивал в ответ, произнося: «Гм…м»!

Анисимов рассказал, как ночью в дом ворвались промокшие опера с какой-то теткой. Перевернули все в столах, шкафах, погребе. Ничего не нашли, но его забрали в отдел, где забросили в камеру к сумасшедшему, агрессивному амбалу, каждый час, выдергивая на допрос.

Леший взглянул на сопку. В лучах солнца на ней алел пушистый клен. Чуть выше, густой, темной хвоей, выделялись верхушки двух кедров на фоне желто–коричневого ковра из уже мертвой, но еще цепко держащейся за ветки, засыпающих на зиму деревьев, листвы.

– Не надо было бегать тогда и продавать Силинский мотоцикл!– сказал Вачура.

– Так Силин тогда пропал, я и…

– А ты откуда узнал, что он пропал?– Гена хлебнул из почерневшей аллюминевой кружки чуть приостывший чай. Выпущенный из камеры сделал то же. Темно-синие ягоды элеутерокка, заваренные кипящей колодезной водой, крепко бодрили.

– Так он меня сам перед тем просил продать этот УРАЛ.

– Нет у меня денег!– Леший нахмурился,– Все родственнику месяц назад занял…. Да так и с концами! А когда труп Вечерова нашли, говоришь – вчера?

– Менты сказали, что вчера утром. Вроде бы как, брат Вечерова поехал на Темную спасать от дождя спрятанные там орехи, да собака и отрыла бывшего хозяина,– Саша Анисимов задумался,– Нашел Славу верный пес!– как-то ностальгически медленно промолвил он. Они с Вячеславом Вечеровым были близкими приятелями. Даже бегали к одной и той же одинокой женщине.

– Оно так и было. Его брат от соседа моего ментам звонил…. Я его видел.

– Что, что рассказывал?– глаза Анисимова возбужденно сверкнули.

– Что, что рассказывал,– в упор посмотрел на него боксер-тяжеловес,– Ты убил, говорит!

Степан Анисимов улыбнулся, сделав крупный глоток из такой же, как у Шурмы, почер-невшей аллюминевой кружки.

– Тут и так хреново, хоть самому стреляйся, а ты, Ген, со своим черным юмором!

– Некогда мне, зайди потом! Картошку с огорода спускаю. А денег сейчас нету!– Вачура направился к калитке. Анисимов поставил кружку с недопитым чаем на периллу крыльца и поспешил следом.

– Меня ж посадить могут!

– Если б садили, то б сидел!– Геннадий Вачура подошел к тропинке у гаража, круто подымающейся вверх, к огороду. На этом огороде Леший выращивал по совету Отшельника экологически чистые овощи и картошку, не применяя синтетических удобрений. Как ни странно, здесь каждый год вызревал умеренный урожай средних по величине плодов, вне зависимости от погодных условий. Бывало редко, выдастся на полях и подворьях района небывалый урожай картофеля, а у Шурмы на верхнем огороде все такой же. За то, в засуху или дожди, нет урожая у других, а у Лешего все такой же – не плохой!– Да то же и говорил,– остановился Леший,– Собака нашла. По одежде, по ремню, ботинкам и зубам узнал. Да и старый пес не мог ошибиться. Он эту лайку всегда в тайгу брал, а в тот раз она под колеса попала. Лапу повредила. Лапа зажила, он долго еще хозяина искал. С утра в тайгу убегал, ночью возвращался. Потом брат Гришка его к себе забрал, пес и успокоился. Но хозяина все-таки нашел, молодец! А денег у меня пока нет, – И Вачура медленно пошел на подъем по уходящей в чащу деревьев тропинке. Анисимов почесал затылок и, развернувшись, быстрым решительным шагом двинулся куда-то.

В сентябре в этих краях еще очень тепло, а днем даже жарко. На протяжении всего пути от Владивостока до Кавалерово стояла солнечная, безветренная погода. «Ниссан-Цедрик» на скорости 100 км: ч ровно урчал своим почти трехлитровым дизелем.