Динара Касмасова - Убийство в магических тонах

– А на меня ты магию пожалела, что ли – чтобы и я видел тебя как красотку? Тогда бы я спокойно общался с тобой, как ты и хочешь.

– С тобой все иначе, – она улыбнулась смущенно. – Ты особый, поэтому видишь меня, какая я есть. Да и если бы не это, я не хотела бы запудривать голову и лгать такому хорошему человеку.

«Если бы ты знала, что я собираюсь сделать с Клеверсом, ты бы так не говорила обо мне», – усмехнулся невесело Марк.

Он зашагал дальше по аллее, она шла рядом. Конечно же, она не шла, она лишь слегка задевала хвостом булыжник, будто плыла над мостовой, слегка шевеля плавниками и колыхая туловищем. Он даже загляделся, как эта большая рыбина переливается в свете фонарей и как поистине фантасмагорично она выглядит на обычной парковой аллее, среди стертых старых лавочек и ничего не замечающих прохожих.

– Так значит, ты можешь не только дышать, но и ходить? – спросил Марк.

– И не просто ходить, а под ручку со своим кавалером! – хихикнула она и прильнула к нему, опять обнимая его плавником.

Пиджак сбоку намочился, и Марк поспешил отстраниться от неё.

– От меня же будет пахнуть рыбой, – пробормотал он. Хотя он соврал, от неё почему-то не несло рыбой, от неё пахло морем – и только. – Все зрители будут от меня шарахаться.

– Так ты идешь в кино? – с восторгом спросила она.

– В театр, – нехотя ответил он.

– Тогда мне надо поизящней одеться.

Она как-то смешно растопырила плавники, а через пару шагов Марк услышал, как мимо проходящий парень присвистнул и даже обернулся, с восторгом глядя на рыбину.

И какие еще она там фокусы откалывает со своей внешностью? Марку стало интересно, как же её видят другие. А потом он вдруг со смехом подумал: – «Наверное, тот парень позавидовал, что у меня такая подружка».

Они подошли к проезжей части дороги, из-за поворота вынырнул, звякнув, трамвайчик, и Марк решил, что это хороший шанс сбежать от навязчивой «подружки». Пока ставрида подмигивала еще одному молодому человеку, с восторгом говоря Марку, что почаще бы ей вылезать из моря, ведь это так приятно – быть популярной, он заскочил на подножку трамвая. Марк оглянулся, рыбина стояла посреди ожидающих следующий трамвай людей, растерянно провожая его своим рыбьим взглядом. Но не тащиться же ему было с ней в театр.

Он перестал думать о ней уже на следующей остановке, а когда трамвай остановился на театральной площади, он был сосредоточен лишь на одном: как ему пробраться незамеченным вглубь театра. Может, даже удастся проскользнуть в гримерку Клеверса? Не зря же он сегодня взял пистолет – вдруг будет подходящая возможность? И тут он неожиданно осознал, что в глубине души надеется, что все же такой возможности ему не представится, по крайней мере сегодня.

К его удивлению, народу возле театра толпилось неимоверно много, люди с восторгом говорили о предстоящем зрелище и прославившемся во всех странах иллюзионисте.

Когда Марк подошел к кассе, билетерша сообщила ему, что все билеты проданы уже давно, даже на галерку мест нет.

– Это же великий Клеверс, мастер иллюзий! Да и представления он дает редко всего пару раз в год. На него за месяц надо билеты брать, – сказала она поучающе-строго.

Марк глупо стоял у входа, глядя, как люди просачиваются внутрь. Очередь все редела, улица пустела, вот-вот должен был прозвучать звонок. И он прозвучал, и швейцар у входа, с ухмылкой глянув на Марка, уже взялся закрывать двери, но тут раздался голосок:

– Стойте! – Плавник подхватил Марка под руку, таща к двери. – Вот наши билеты.

Марк не знал то ли радоваться, то ли огорчаться, что ставрида была так навязчива. Да, он попал наконец в театр – но вместе с рыбиной! Это противоречие не давало ему успокоиться.

Идя по фойе, рыба по пути беспрестанно трещала – мол, сначала она хотела вернуться обратно, в море, а потом подумала, зачем пропадать такому чудесному вечеру, тем более она же видит, Марку одному скучно, и даже печально. Очень уж у него кислое лицо, будто весь день только одни лимоны ест. А на ней, кстати, шелковое платье цвета лимона и золотое колье, она такое на театральной афише только что видела. А на какое представление они идут?

Марк продолжал злиться, и, когда они со ставридой пробирались на свое место, он даже не замечал, что отдавливает ноги зрителям.

Места оказались в одном их первых рядов, если бы он платил за них, у него бы на билеты ушла половина зарплаты. Рядом сидели господа в костюмах и их разряженные дамы, и Марк неловко себя чувствовал в своей простенькой рубашонке и пиджаке неопределенного коричневого цвета. Ладно хоть его спутница напустила на себя магический туман.

Когда он со своей рыбиной уселся в кресла, со сцены уже ушел конферансье под бодрые хлопки зрителей.

Марк, наверное, больше всех в зале ждал выхода фокусника, с таким нетерпением ждал, что даже забыл про свою необычную спутницу.

Не терпелось увидеть ненавистную ему физиономию, которую вскоре ему предстояло наградить по-особенному – пулей в голову. Марку вдруг стало важно, каким предстанет перед ним Клеверс. Таков ли он, каким его описывала Элен, или все же первое впечатление в ту встречу с Клеверсом в кафе было правдивей, он не настолько злобный тип, и это будет видно даже отсюда, с третьего ряда? «А вдруг я увижу одухотворенного артиста с небывалыми способностями, и это остановит мою руку?»

Шоу началось. Тяжелый занавес раздвинулся, открывая невероятной красоты декорации, изображавшие внутренние покои во дворце восточного падишаха. Арабский низкий столик, множество шелковых занавесей, фонарики, цветы. Заиграла восточная музыка, и с двух сторон стали выплывать прекрасные девушки в шароварах и полупрозрачных накидках.

Наконец, когда девушки уплыли, и осталась лишь одна блондинка с весьма современным каре, центральные газовые занавески распахнулась и на сцену вышел Альберт Клеверс. Зрители радостно зааплодировали. Клеверс был в чалме, длинной накидке-плаще, а верхнюю часть его лица закрывала маска.

В кафе, сидя рядом за столом, он представал обыкновенным, начавшим стареть богатым мужчиной, теперь же, на сцене, он выглядел моложавым, мистическим и загадочным, он казался выше ростом и во взгляде его подведенных будто черным углем глаз скрывалась тайна. Марк подумал, что улыбка и прищур у Клеверса выдают двуличного человека, а осанка и манера держаться говорят о высокомерии и пресыщенности, которые были порождены славой и деньгами. Но, возможно, все это Марк выдумал, ведь он не был ни физиономистом, ни психологом, чтобы читать по внешности тайны души. А может, Марк потому видел Клеверса таким, что знал, что этот богатый, известный человек задумал убить свою жену?

Клеверс совершил мелкие пассы, и в руках его вдруг появились голуби, которых он тут же выпустил в зал.