Динара Касмасова - Убийство в магических тонах

– Так будут фокусы! – с презрением протянула рыба и стала насмехаться над наивным, глупым зрителем, которого просто дурят. Это же и младенцу понятно, кролика не из шляпы достают, он находится под столом. А девушку вовсе не распиливают, в ящике их просто две.

На неё шикали зрители, кто-то даже сказал, что будет вынужден пожаловаться.

А Марку с каждой минутой становилось все скучнее и тягостнее сидеть в узком неудобном кресле и вынуждать себя таращиться на сцену. И дело было не в номерах фокусника, во время которых маэстро то пугал публику, то восхищал появляющимися из ниоткуда предметами. Марк понимал, что сидит он здесь зря. Прошло всего минут десять, а он уже не мог дождаться антракта, чтобы пробраться за кулисы.

Вдруг зловеще застучал барабан, и Клеверс сообщил, что сейчас совершит невероятный фокус, доселе еще нигде не демонстрировавшийся и который никто из фокусников всего мира не сможет повторить. Клеверс предложил своей ассистентке забраться в неказистый зеленый, с железными углами, чемодан, захлопнул крышку и после пассов и усилившегося барабанного боя распахнул крышку и поднял чемодан за ручку, показывая всем его пустое нутро. Но не успели зрители в полную силу удивиться, как фокусник указал в центр зрительного зала – а там уже сидела его ассистентка!

Публика зашлась аплодисментами, и Клеверс, давая в полной мере зрителю восхититься собой, сдернул с лица маску. И тут произошло нечто странное.

Клеверс скользнул глазами по головам зрителей и вдруг остановил свой взгляд на спутнице Марка. Широкая улыбка фокусника застыла, и Марку показалось, будто он, как и Марк, видит не магический мираж, а огромную рыбину, восседающую в зрительском кресле. А может, фокусник очаровался красотой, которой прикрывалась ставрида?

Клеверса отвлекла ассистентка, и тут же Марк боковым зрением заметил, что кресло по правую руку от него опустело. Рыбина исчезла. Клеверс еще кидал озабоченные взгляды в сторону Марка, будто вопрошая, что же было рядом с ним, но потом фокусы его окончательно отвлекли. Правда, он стал рассеянным и то заговаривался, то ронял предметы.

Опоздавший зритель зашел в зал, и Марк заметил в чуть приоткрывшуюся дверь блеск чешуи, будто рыбина расхаживала по коридору. Ему бы плюнуть на эту рыбу и с облегчением вздохнуть, что она исчезла, но ему стало любопытно, что же произошло. И он потихоньку вышел из зала.

– Вы как будто с Клеверсом знакомы? – спросил он её.

– Знакомы? – хохотнула нервно она. – Нет.

– Тогда чего ты испарилась?

– Да ты посмотри. Разве это фокусы? Обман какой-то.

– Что?.. – не понял Марк. – Фокусы и есть обман. Поэтому и называются – иллюзия.

– Да? Хм. Ну, у них не все фокусы – иллюзия. Некоторые – настоящая…

Позади него вдруг раздались голоса, шорканье, возня, и Марк обернулся.

Из двери, что вела в служебные помещения театра, охранник и парень в клетчатом костюме выталкивали здоровенную даму. Когда даму чуть оттеснили в сторону и молодого человека стало видно, Марк признал в нем Яна, с которым Клеверс пил в кафе. Видимо, как предположил тогда Марк, он не был другом Клеверса, он работал на него.

Марк чертыхнулся. И зачем он вообще пошел на представление? И Клеверс, и Ян его увидели. Да и внутрь не пробраться. Ему надо было выбрать другую тактику.

– И заберите букет обратно, мистер Клеверс ненавидит полевые цветы, – Ян вручил даме огромную охапку ромашек, колокольчиков и прочих простодушных васильков и повел ее к выходу из театра.

– Но я лично знакома с Альбертом! – кудахтала взволнованно дама. – Он выгонит вас вон, когда узнает, как вы со мной поступили!

– Конечно, конечно, – успокоил её Ян, выталкивая за дверь.

Устало выдохнув, он отряхнул руки от лепестков и сделал выговор охраннику, чтобы тот впредь был внимательнее и следил, кто проходит во внутренние помещения театра.

Ян заметил Марка и, подойдя к нему, с удивлением спросил:

– Марк? Что ты здесь делаешь?

– Пришли на представление, а моей спутнице плохо стало. Мы выйдем на воздух.

Ян внимательно посмотрел на рыбу и вдруг приосанился, улыбнулся:

– Позвольте представиться. Главный помощник самого великого и известного в мире иллюзиониста Альберта Клеверса – Ян Милевич, для друзей просто Ян.

Ставрида не спешила представляться.

– Так как ваше имя? – Ян с надеждой глядел на нее.

– Какие милые усики. Как у сомика! – хохотнула вдруг рыба.– Только для сомика вы худоваты, – опять хихикнула она. – А вы любите плавать? Ночью.

Ян ошалел и, казалось, позабыл обо всем. Он смотрел на ставриду так, будто перед ним стояла самая прекрасная из кинодив. Может, так оно и было.

– А-а… – он пытался что-то сказать и, открывая и закрывая рот, стал и вправду похож на какую-то рыбу.

– Мне уже пора идти, – кокетливо сказала ставрида.

Она развернулась и, взяв Марка под ручку, заскользила к выходу из театра. Марк с сожалением обернулся, все надеясь хоть как-то задержаться в фойе, но увидел, что Ян так и остался стоять, мечтательно глядя вслед рыбе.

– Ишь как он тобой очаровался, – сказал Марк, когда они оказались снаружи.

– Девушки его слабость. Но чем бегать за ними, лучше бы предложил что-нибудь интересное своему боссу. У этого сомика есть искра неординарности. А то у них все зайчики да платочки.

– А что ты хотела сказать про фокусы там, в фойе? Что они настоящие? – спросил Марк.

– Не все. Сначала был просто обман. Иллюзия, как ты говоришь. А вот потом…

– Что?

– Магия.

– Магия? – усмехнулся Марк. – Ты так говоришь, будто магия существует.

– Магия один из главных элементов природы.

– До встречи с тобой я бы в такое не поверил, но сейчас… Черт его знает, чего только не может существовать, – сказал Марк. – А как ты поняла или увидела, что это не фокус, а магия?

– Я могу видеть истинную суть вещей, мой взор не затуманить ни ложным словам, ни заклинаниям.

– Хорошая особенность, – без энтузиазма сказал Марк. Он заметил, что швейцар, стоявший около театра, с подозрением глядит на них, будто подслушивает.

Марк прошел дальше по улице и остановился, думая, что же теперь ему делать. Возвращаться в театр обратно было уже нельзя. Но и уходить ни с чем не хотелось.

– А хочешь, и ты будешь видеть истину? – спросила его рыба.

– Что это значит? – Марк отвечал ей машинально, размышляя о своем.

Мимо прогуливались празднично одетые люди, и они с рыбой отошли к вазонам, в которых ярко оранжевели бархатные цветы.

– Видеть ложь и правду. Это особая магия, – сказала она.

– Наверно, от этого жизнь станет грустной. Ведь вся вежливость – это ложь. Но, в общем, неплохое умение. А что, всякий может такому научиться?

– Ты не всякий. Так что если хочешь…