Валерий Вайнин - Ученик

– Сколько прикажете, босс.

Воспользовавшись домофоном, Даша связалась с хозяевами квартиры, и те открыли дверь подъезда.

Квартира была роскошной. При входе располагался просторный холл с тропическими пальмами, мягкой мебелью и телевизором. Далее просматривались замысловатые интерьеры… Впрочем, дальше холла Дашу и Глеба никто не приглашал. Супруги Манько – Павел и Валентина – встретили «корреспондентов» в шортах и в майках без рукавов. Фигуры их вполне соответствовали эталонам их профессии, но в лицах не было ничего примечательного. Дашина красота, очевидно, произвела на них ошеломляющее впечатление, которое они тщетно старались скрыть. «Корреспондентов» заботливо избавили от верхней одежды, обули в тапочки и усадили на диван. Павел и Валентина расположились в креслах напротив. Рядышком работал телевизор: на канате ОРТ шла информационная программа «Время».

– Мы сможем уделить вам не более сорока минут, – объявила Валентина и посмотрела на мужа, как бы ожидая одобрения.

Павел кивнул.

– Завтра нам рано вставать.

Супруги были курносыми блондинами с водянистыми глазами.

Даша достала из сумочки диктофон.

– Сорока минут нам хватит, – улыбнулась она. – Только неплохо бы выключить ящик.

– Пока нельзя, – покачала головой Валентина. – В новостях культуры будут наших конкурентов показывать.

– Брат и сестра Селивановы, – уточнил Павел. – Слыхали про таких?

– Ну-у… вроде бы… – замялась Даша.

– Мы должны их знать? – вежливо спросил Глеб.

Павел фыркнул.

– Вот ещё! Интриганы колченогие!

– Любимцы старых пердунов! – хихикнула Валентина. – Но посмотреть их мы обязаны: они будут звонить.

В этот момент на телеэкране возникли два детских трупика, похожие на скелеты: мальчики полутора и трех лет. Они умерли от голода и были брошены родителями на помойку. Стиснув зубы, Глеб вперился в экран. Но сюжет этот длился не более двадцати секунд.

– И придется гладить их по шерстке, – подмигнул Павел, – говорить какие-то комплименты.

– А Женька Селиванова, между прочим, ложится под каждого члена жюри, – вернула Валентина.

Глеб встал с дивана.

– Где у вас тут можно покурить?

Даша бросила на него быстрый взгляд.

– А вон там, – поднялась с кресла Валентина, – пойдемте, я покажу, – она вывела Глеба за пределы квартиры. Здесь тоже был небольшой холл с двумя креслами, столиком и пепельницей. – Курите, только форточку приоткройте, – сказала Валентина, исчезая за дверью.

Глеб подошел к окну, послушно открыл форточку – и разрыдался. Два беззащитных детских тельца будто выжглись на сетчатке его глаз. Боль была нестерпимой. С этим надо было срочно как-то справиться. Глеб сконцентрировался, выровнял дыхание и прижался лбом к холодному стеклу. За окном плавно кружились редкие снежинки…

За спиной вдруг скрипнула дверь, раздался легкий цокот каблучков, и Даша тихо проговорила:

– Эй! Ты чего? Ну-ка, прекрати… Сейчас я в темпе их запишу, и сматываемся, – каблучки зацокали обратно, и дверь затворилась.

Когда Глеб вернулся с «перекура», телевизор был выключен, диктофон включен и мастера бального танца щебетали без умолку. Как им было трудно, в какой бедности они жили, какие в их искусстве интриги. Если б не помощь фонда, то неизвестно еще…

– Простите, – перебил Глеб, – о каком фонде идет речь?

– Международный фонд поддержки талантов, – пояснила Валентина. – Его недавно образовали. Года четыре всего, да, Паш?

Павел кивнул.

– Они сами нас разыскали, – охотно развил он тему. – Если б не наш… извините за нескромность, незаурядный потенциал, они б и связываться не стали. Во всем мире этот фонд выбирает только самых супер, самых бест и оказывает огромную поддержку…

– Кто возглавляет этот фонд? – вновь перебил Глеб. – Какими средствами он располагает, не знаете?

– Конкретно не скажу, – авторитетно произнес Павел, – но бабки там сидят неимоверные. Президентом там этот… как его, миллиардера этого? Сикейрос, вроде?

– Родригес, – поправила Валентина.

– Во-во, Родригес! Теперь они нам и гастроли обалденные устраивают, и участие в самых престижных конкурсах оплачивают…

– И требуют еще, чтобы мы рекомендовали им какие-нибудь новые таланты, – продолжала Валентина.

Муж посмотрел на нее осуждающе.

– Ё-моё, да кого здесь можно рекомендовать? Кто у нас вокруг, Валь? Шелупонь всякая.

Даша выключила диктофон.

– Спасибо, – вежливо поблагодарила она, – материала у меня достаточно. Если возникнут какие-то вопросы, я позвоню.

– Конечно, в любое время, – Павел откровенно пожирал ее глазами. – В марте мы выступаем в Олимпийской деревне, обязательно пришлем вам билеты.

– Придем с удовольствием, – пообещала Даша. – А вы не угостите нас кофе?

Глеб удивленно приподнял бровь.

Супруги обменялись взглядами.

– Конечно, выдавил из себя Павел.

– С удовольствием, – Валентина встала и отправилась на кухню.

Даша откинулась на спинку дивана и кокетливо произнесла:

– Как у вас тут хорошо!

Водянистые глаза танцора будто подернулись масляной пленкой.

– А вы это… вы приходите почаще, – предложил он, не обращая внимания на Глеба.

– Спасибо, я подумаю, – многообещающе улыбнулась Даша. – Скажите, вы не были знакомы с Ольгой Самарской?

Павел наморщил лоб.

– Вроде бы… А кто она.

– Журналистка тоже. Вы не давали ей интервью? Примерно, месяц назад.

– Как вы сказали? Самарская?.. Нет, не знаю такую.

Глеб пристально смотрел на танцора. Танцор не врал.

– Нет так нет, – махнула рукой Даша. – Будем пить кофе.

Поданный Валентиной кофе оказался растворимым и слабеньким. К этому пойлу мастера бального танца подали сухарики, вероятно, еще со времен Троянской войны. Даша свою чашку не допила, а Глеб и пробовать не стал.

– Что, собственно, мы тут делали? – полюбопытствовал он, когда они с Дашей выходили из подъезда.

Даша в раздражении достала сигарету и закурила.

– Вы меня охраняли. А я… простите, это мое личное дело.

– Простите, это глупо. Чтобы вас охранять, мне следует знать больше.

– Ой ли? Не надо набивать себе цену.

– Цена мне уже установлена, и за ее предел я не выхожу, – Глеб открыл свой «жигуленок». – Везти вас домой или куда-нибудь еще?

Она смотрела на него зелеными глазищами, и редкие снежинки опускались на ее непокрытые волосы.

– Не спешите, – сказала она, пуская дым колечками. – Вы уже покурили, теперь позвольте мне.

– А в машине слабо́?

– В машине сидите вы. Злой как старый черт.

– И вовсе я не злой. Просто пытаюсь вас напугать.

– Не пытайтесь: дохлый номер.

– Да ну? Сейчас проверим, – Глеб распахнул перед ней дверцу «жигуленка». – Вон, видите тот симпатичный «ниссан»? Он пасёт нас от вашего дома.