Аркадий Мирошниченко - Жезл Юпитера

– Понимаю, – Потемкин встал с кресла и подошел к иллюминатору. С левого бока станции изящно пристроилась его красавица-яхта, эффектно подсвеченная розовым светом Юпитера. – Я понимаю, продолжайте, пожалуйста… Вы сообщили в полицию?

– Да, конечно! – грустно ответил мэр. – Конечно, сообщили. Только пока они долетят, пройдет недели три. А мы… мы теперь боимся, Иван Феокстистович, понимаете? Су сказал, что если подозреваемых нет – а их нет и быть не может! – то единственный человек, который может разобраться, это вы! Хотя я бы никогда не посмел вас беспокоить на краю света… Да и денег-то у нас нет. Очень неудобно вышло-с… Очень! Но Су послал сообщение сам, без меня-с…

Генрих Маркович неожиданно стал раздраженным, как показалось Потемкину. Но только на секунду. Потом мэр опять погрустнел и замолчал.

– Су правильно сделал, что пригласил меня. Я занимаюсь расследованиями исключительно из любопытства. Так что насчет денег можете не волноваться. Все, что мне нужно – это хорошая каюта с видом на Юпитер и достойная кухня.

– Даже не извольте сомневаться!

– Ну, и отлично…

Потемкин вернулся в кресло и достал небольшой изящный блокнот в кожаном с золотом переплете.

– Сколько всего человек на станции?

– Девять… было девять, сейчас восемь.

– Стало быть, восемь. И никто ничего не видел и не слышал?

Оба собеседника Потемкина покачали головами.

– Полная неожиданность, – сказал Чжан Су. – Да и происшествий не было. Разве только приятные…

– Какие же?

– Ну, это по работе, по работе, это, так сказать, геология, вам это не интересно, – быстро вмешался Генрих Маркович. – Не будем отвлекаться.

Граф отметил эту непонятную быстроту, но вопросов задавать не стал. В самом деле, мало ли какие у людей профессиональные тайны. Да и вряд ли он, Потемкин, разберется в их научных исследованиях, это правда.

– Все члены команды говорят по-русски?

– Да.

– Вы принимаете пищу вместе или раздельно?

– Обычно вместе, – ответил Су. – Но это личное дело каждого. Просто такая традиция хорошая сложилась – встречаться за обедом и ужином и обсуждать новости дня. Бет чудесно готовит. Гораздо вкуснее, чем наши сухие пайки и консервы, которые есть у каждого. И кафе у нас уютное. С музыкой, хоть какое-то развлечение… Так что любим там посидеть. Кто не хочет или не может – не приходит.

– В день смерти вашего коллеги все были на ужине?

– Нет. Было человек пять.

– А сам покойный… как его?… был на ужине?

– Ларсен. Тор Ларсен. Нет, его не было. Он сказал, что очень устал и это, по-видимому, была правда. Последние несколько дней он не вылезал из челнока. Мы сейчас проводим важные исследования поверхности Ганимеда. Наш биолог и планетолог буквально замучили Тора, заставляя его перевозить их из кратера в кратер. Работали по десять-двенадцать часов…

– Дело в том, – торопливо заговорил и мэр, – что у нас задача – облететь и исследовать все крупные спутники Юпитера. А их, как известно, четыре. Ио, Европа, Каллисто и Ганимед. И все чертовски интересные. Запас хода у станции невелик, летаем мы медленно, поэтому потихоньку собирались отправиться на Европу и наши ученые торопились доделать дела здесь на Ганимеде. Здесь мы были месяц и сюда уже вряд ли вернемся. Вот Тор и работал на износ…

– Но как вы тогда определили, что он умер после ужина, если его там не было?

– Бетти носила ему ужин в каюту, – сказал Су. – Она нас всегда жалеет, когда мы устаем, и всегда приносит еду сама. Особенно больным и уставшим. Так что Бет видела его в восемь часов вечера по нашему времени живым и здоровым. А когда пошла забрать посуду и поменять ему белье – он был уже мертв.

– Следовательно, – спокойно произнес Потемкин, – ваша повар или…э… экономка принесла ему еду, которой он отравился? Если мы не имеем ввиду суицид, конечно…

– Выходит, что так! – мрачно кивнул Чжан Су.

– Кто еще имеет доступ на кухню… или что там у вас вместо кухни?

– Блок с продуктами, холодильники и кухня открыты для всех, – задышал опять градоначальник. – Если кто-то захочет что-то взять из продуктов, у нас это совершенно свободно. Поэтому заходят все и не по одному разу в день…

Потемкин едва сдержал улыбку. Одного из «частозаходящих» вычислить было несложно. Но обстоятельства дела с каждой минутой радовали его все меньше.

– Есть ли у вас системы наблюдения и кто отвечает за безопасность станции?

– За безопасность, как раз, и отвечал Тор Ларсен, – ответил Су. – У нас на каждого возложено по нескольку функций. Людей мало, обязанностей много. Поэтому Тор, как бывший офицер, был не только капитаном планетолета, но и занимался вопросами сбора и архивирования данных внутреннего и внешнего наблюдения. Камеры видеонаблюдения установлены во всех отсеках общего пользования. Это требование Совета по Астронавтике…

– Мне об этом известно… – Потемкин опять встал и подошел к окну. Тело, уставшее от неподвижности перелета, требовало движения и активности. Может, закончить пока с беседами и пойти с Чжан Су в спортзал, размять косточки?

– Но вот как раз за день до смерти Тора в системе наблюдения произошел сбой…

Не отрывая глаза от Юпитера за окном, Потемкин поднял бровь.

– За день?

– Да, за день.

– И она что – до сих пор не работает?

– Нет. Видеоданных нет уже четыре дня.

– Откуда стало известно о поломке?

– Об этом сообщил сам Тор. А ему сказал наш инженер Петр Семенович за день до убийства.

– В чем причина, не выяснили?

– Не успели. Сначала все были перегружены работой, а потом вот… эта трагедия… Да и отношение к видеонаблюдению, честно говоря, у всех весьма скептическое. И формальное. Бытует мнение, что от него нет никакого толку. Им некому и некогда заниматься по-настоящему. Что может случиться в полностью закрытом пространстве? Наш случай – один на миллион, наверное… Так что камеры работают впустую. Разве вот только Призраков посмотреть от скуки…

– Кого, простите? – граф повернулся и недоуменно посмотрел на Су.

– Батюшка, Иван Феоктистович, – развел руками мэр. – Да неужто вы про Призраков не слышали за свои путешествия ни разу?

– Признаться, не слышал.

– Да они на каждой крупной посудине есть! В больших «городах» от них спасу нет просто!

– Вы шутите, надеюсь?

– Ничуть! Мы не на Земле, граф, мы в другом мире совсем. В другом пространстве у других небесных тел. И в этом мире масса непонятных и непостижимых вещей происходит… Так что уж поверьте, Призраки – это такая же реальность, как и мы с вами. Причем, на «Ужгороде» призраки человекообразны. Дама вот одна гуляет по ночам.

– «Безумная Грета» мы ее зовем, – кивнул Су. – Картина такая у Брейгеля была. Поет она каждую ночь у нас.