Виктор Семёнов - Рассветы над Вавилоном

Буров подошел к стойке.

– Все готово. Ваш номер на тридцать втором этаже. Лифты справа от входа. Вон там.

Она показала Давиду направление, и он, взяв электронный ключ, двинулся в нужную сторону. Второе сообщение от Васи пришло в тот момент, когда Буров подходил к номеру. Оно содержало новый восьмизначный код, и Давид с облегчением выдохнул, введя его в программу отслеживания. Через секунду на экране его книжки вновь загорелся маячок, указывая на то, что объект поисков Бурова пребывал здесь же, в гостинице, на цокольном этаже. Давид спустился вниз, чтобы определить, где именно находился Дима. Это оказалось несложно: план этажа и идентификатор местонахождения Хоченкова были синхронизированы настолько хорошо, что Буров уже через несколько секунд стоял у двери ресторана «Тритон», задумчиво разглядывая ее. Перед ним оставался ряд вопросов, без ответа на которые он не мог двинуться дальше. Первый и самый главный – что он обнаружит, войдя в ресторан. А точнее, кого. Хоченков ужинает один или со своим другом? А может, большой компанией? Буров отошел от дверей ресторана и, присев на удобный мягкий диванчик, стоявший чуть левее входа, погрузился в раздумья. И тут, как это часто бывало, Бурову помогла фортуна: дверь заведения распахнулась и из нее выкатился Дмитрий. Немного рассеянный взгляд и покачивание при ходьбе говорили о том, что ужин у бывшего капитана транспортной полиции прошел в обстановке праздничной, в которой наверняка имел место алкоголь, и, скорее всего, алкоголь крепкий. Хоченков не обратил никакого внимания на сидевшего на диване Давида и нетвердой походкой направился к лифтам.

– Дмитрий Сергеевич! – крикнул ему Буров.

Поднявшись с дивана, Давид устремился к Хоченкову. Тот замер от неожиданности, а потом совершил нечто странное – бросился бежать по коридору в сторону пожарного выхода.

– Стоять! – приказал Давид.

Его голос, страшный и громкий, пригвоздил Хоченкова к полу.

Давид не спеша подошел к беглецу, а тот в свою очередь так же медленно повернулся вокруг своей оси и уставился на Бурова. Глазки Хоченкова бегали из стороны в сторону со скоростью, превышавшей все допустимые для этого нормы, а на высоком лбу блестели капельки пота.

– Вы из службы судебных приставов? – испуганно спросил он.

– Да, – мгновенно отреагировал Давид, – пристав-исполнитель Буров. Отдел взысканий Центрального района города Нарима.

Дима вытер рукавом светлой свободной рубашки пот со лба и пробормотал, отойдя на шаг назад:

– Как вы меня здесь-то нашли?

– Мы работаем в связке с полицией. А теперь еще и ФСБ подключилась. Хорошо, что я раньше добрался. А то ничего бы с тебя уже не получил.

– ФСБ?!

Дмитрий отступил еще на шаг.

– Да. Девчонок с поезда зачем сняли?

– Девчонок? – закрутил глазами Хоченков.

– Девчонок, – повторил Давид. – У одной из них отец заботливый. Да хотя у второй, скорее всего, тоже, но здесь уж так карта легла. Ты наличными будешь платить?

– Дай мне уйти, – прошептал Дмитрий, – а я тебе еще сверху накину.

– Не надо сверху. Расскажи лучше, где девчонки. И где коллега твой?

– Пашка в номере, – затараторил Дмитрий, – дрыхнет. А девки и студент в соседнем корпусе. Там пятый этаж весь выкуплен Викторией Викторовной. У нее там и бизнес-пространство, и апартаменты, и чего только нет.

– Кто это?

– Виктория Викторовна?

– Да.

– Удивительная женщина. Женщина-загадка. Женщина-бронепоезд. Но сейчас ее нет, завтра приедет. Рори за нее.

– Охраны сколько?

– Два бойца всего. Мы с Пабло девок проводили до апартаментов. А Рори домой уехал. Утром только явится. Там вообще все очень навороченное в плане безопасности, поэтому и двух бойцов много. Давай с карты снимем, а? С наликом беда.

– Пойдем присядем, друг.

Давид кивнул в сторону диванчика, и Хоченков обреченно поплелся за ним. Они сели, и Дима, заполнив большую часть дивана, проникновенно посмотрел на Бурова.

– Смотри, – сказал тот, разглядывая капельки пота, стекавшие по выдающемуся лбу собеседника куда-то в сторону не прекращавших беготню глазок, – я тебя обманул. Я не пристав. Я частник. Меня наняли, чтобы девчонок найти. Картина ясна?

Хоченков замотал головой, изображая непонимание.

– Мы их только три часа назад с поезда сняли. Никто не может знать, что они исчезли. Маяков на них нет. Мы проверяли, – растерянно проговорил он.

– Дима, не льсти себе. Всё все знают. Все. И скоро будут здесь. Давай сделку: ты помогаешь мне их вытащить из этих чертовых апартаментов, а я отпускаю тебя на все четыре стороны. Я очень быстрый. Ни полицейские, ни контора раньше завтрашнего утра сюда не доберутся. У тебя фора будет, часов шесть точно.

– Я без Пабло не поеду.

– И это очень, очень похвально, – улыбнулся Буров. – Это характеризует тебя как человека порядочного. Уедешь со своим Пабло. Мне до него дела нет. Но сейчас мы его будить не станем. Ни к чему прерывать хороший сон. Не полезно.

– Он плохо спит. В последнее время один и тот же кошмар видит. Как будто садится в вертушку, а там его какое-то чудовище засасывает и на молекулы и на атомы разрывает. Он от боли дикой орет и просыпается…

– Интересно… – задумался Буров.

– Его в последнее время в вертушки вообще не затащить. Боится.

– Ясно, – резюмировал Давид. – Слушай, ну тем более не надо будить. Пусть хоть какое-то время поспит нормально. Пошли.

– Куда? – не понял Дима.

– В апартаменты. Мне они не откроют, а тебе – возможно.

– Ладно, – грустно вздохнул Дима и поднялся с дивана. – Пошли.

За ним встал и Буров, и они медленно направились к лифтам.

Никто из тройки узников так и не заснул, хотя Рори, показывая им комнату, высказался вполне однозначно:

– Слушайте сюда, котятки! Вот ваши койки. Очень даже удобно. Выбраться и не пытайтесь – невозможно. И стены крепкие, и мужички за этими стенами. Поймаю при попытке к бегству – накажу. Сурово. Ясность есть?

Молчание было ему ответом, и он продолжил, приняв его за знак абсолютного согласия:

– А завтра приедет Виктория Викторовна и определит вашу дальнейшую судьбу. В большей степени это касается, конечно, тебя, студент… С девчонками-то все более или менее понятно…

Рори сверкнул глазами в сторону Глеба.

– Короче, всем спать! Ясность есть? – рявкнул он напоследок и вышел из комнаты.

Щелкнул замок, и Глеб тут же кинулся к двери и принялся ее осматривать. Но не обнаружил ничего, даже ручки. Дверь представляла собой абсолютно гладкую металлическую поверхность, открывавшуюся исключительно с внешней стороны. Девочки разбрелись по койкам, а Глеб минуты две возбужденно побегал по десяти квадратным метрам комнаты и тоже лег на оставшуюся койку с правой стороны от двери. Еще через шестьдесят секунд погас свет, управление которым также осуществлялось извне. Так они и проворочались каждый на своем месте где-то около часа молча, а потом Валентина все-таки подала голос: