Лариса Чистова - Лунь

– Вот козел!– не выдержал я, и в моих глазах снова потемнело.– Чтоб он сдох!

Я искренне желал ему смерти. Я не мог больше ни о чем думать. Может вернуться назад и добить его, если он еще жив? Я ненавидел его всем сердцем.

Олеся затихла, наблюдая за моей реакцией. Ее слезы высохли, но глаза были красными. Губы немного припухли и влажно блестели. Я неуместно сосредоточился на них и не выдержал. Притянув ее голову к себе, я с наслаждением поцеловал эти прекрасные губы. Я ощутил такое облегчение и радость, что трудно описать. Как будто я получил долгожданный подарок, нечто такое ценное, чего нет ни у кого больше. Ее ответная реакция вдохновила меня – я почувствовал ее доверие, любовь, радость. Я долго целовал ее, я не мог остановиться. Мне никогда не доводилось испытывать ничего подобного, мое сердце колотилось, как сумасшедшее. И еще – мне не хотелось отпускать ее. Я мечтал, чтобы она все время была рядом.

– Ты можешь простить меня?– наконец прошептал я.

Ее глаза сияли в темноте, но она молчала. Я догадался, что она не знает, как ответить на мой вопрос, потому что он не объяснит ее чувств ко мне. Что значит, простила? За что простила? Я бы на ее месте не смог сейчас ответить. Она любила меня, и тоже не хотела расставаться.

– Не было ни дня, чтобы я не думал о тебе. А ты?– я с волнением вглядывался в ее лицо.

– Я всегда о тебе думаю,– чуть слышно ответила она.

– Поедем ко мне,– мой голос чуть не дрогнул от радости.

– Я не могу,– с тревогой проговорила она.– Я теперь живу с родителями. Они будут беспокоиться.

– А завтра?– с мучением спросил я.– Давай выходные проведем вместе?

– Ладно.

– Я заеду за тобой,– пообещал я.– А теперь я отвезу тебя.

Я поцеловал ее еще раз. Потом завел машину и поехал в ее город. Теперь я мчался, желая, чтобы поскорее закончился этот кошмарный день, и наступило завтра. Я подъехал к ее дому, даже не сообразив, что не должен был знать, где она живет. Олеся пока не обращала на этот факт никакого внимания. Она пребывала в полнейшей безмятежности. Всю дорогу мы бросали многозначительные взгляды друг на друга, изучая настроение и догадываясь о мучавших нас мыслях. Я вновь притянул ее к себе и поцеловал. Какая жалость, что сейчас нам приходится расстаться. Я не в силах был отпустить ее. Мы вышли из машины вместе, потому что мне хотелось проводить ее до квартиры. Я знал, что ее подъезд четвертый, туда и вел ее. А в подъезде я, как мальчишка, прижал ее к стене и снова целовал. Не знаю, как далеко бы я зашел, но нас прервал мой мобильник. Звонил Ник. Я поспешил сбросить вызов, звучно поднимавшийся вверх по этажам подъезда, и момент страстного порыва был упущен. Олеся заторопилась домой.

– Пока, Сергей,– тихо проронила она.– И спасибо, что спас меня.

– До завтра,– я хотел уже уйти, как кое-что вспомнил.– М-м, Олеся, не говори пока никому, что случилось в той машине. Даже Алине.

– Я никому не скажу. И если этот придурок умер, я тебя не выдам,– в ее голосе зазвучал металл.

Я криво улыбнулся, и на этом мы расстались. Домой я несся на бешеной скорости. Мне хотелось лечь спать, чтобы быстрее наступил следующий день. «Два дня вместе,– мечтал я. Поедем на дачу, одни. Надо купить продукты, там ничего не осталось».

Мои грезы рассеялись, когда я увидел на шоссе полицейский патруль и «скорую помощь». Они стояли около ненавистного мне «Ниссана». Я сбросил скорость, тщательно вглядываясь в темноту, прорезанную фарами спецслужб. Мне стало не по себе, когда я увидел тело стукнутого мною типа на носилках. Неужели все кончилось плохо? Нет, не может быть. «Разве можно умереть от удара в лицо? Да нет же!– убеждал я сам себя.– Тело не накрыто. Если бы он умер, тело прикрыли бы простыней». Я не мог ехать дальше, не узнав, что сделал. Поэтому я решился на свой маневр еще раз. Я проехал вперед, исчезая из зоны видимости полиции, развернулся и поехал по их полосе. В темноте плохо видно и не разобрать, дышит ли тот тип. Я не торопился, чтобы разглядеть больше и получить необходимую мне информацию. Жив или нет? Я заметил, что врач отходит от тела со шприцом. Так, значит, ему сделали укол, следовательно, он жив. Я проехал дальше и вновь развернулся. Пострадавшего погрузили в машину, а полиция осматривала место происшествия. Один полицейский залез внутрь машины. О-о! Как я не подумал об этом – там есть мои отпечатки. Я ведь открывал машину, прежде чем ударить его. Конечно, я же не думал, что так получится и ничего не планировал. Теперь уж ничего не поправить.

Больше я не стал кружить, я поехал домой. Будь, что будет. Главное, Олеся не пострадала. А узнать все я смогу, когда она выйдет в понедельник на работу. Он же ее начальник, и об этом случае все должны знать. Но только Олесе придется уйти с работы. Я не могу позволить, чтобы она продолжала работать в этом месте. Завтра же позвоню дяде и узнаю, не нужен ли нам еще один бухгалтер. Это было бы здорово, если б мы работали вместе. Она может жить у меня, ей не надо никуда ездить по вечерам. Больше ее никто не обидит. Я прослежу за этим.

Дома я не думал о том, что сотворил с ее начальником. Я лег в кровать и мгновенно отключился.

Уже утром я вспомнил, что не перезвонил Нику. И еще я обещал позвонить Алисе. Я не забыл о ней. Я взял сотовый и послал ей вызов.

– Сергей?– она сразу ответила на звонок.

– Это я, привет. Как ты вчера добралась домой?

– Отлично. Села в метро и доехала.

– А почему не на такси?– я покривился от мысли, что не позаботился об этом.

– Метро было рядом, мне так удобней. Как у тебя прошло, можно узнать?

– Я помирился,– коротко, но счастливым голосом произнес я.

– Я рада за тебя.

– Спасибо тебе, Алиса. Если бы не ты, я не решился бы поговорить с ней.

– А как зовут девушку?

– Олеся. А как там Виолетта, не знаешь?

– Мы еще не созванивались с ней. Но надеюсь, что у нее все хорошо. Мне кажется, что Ник не сможет ее обидеть. Ей как раз нужен рядом такой человек.

– Какой?

– Бескорыстный, добрый, легкий.

– Как интересно ты его охарактеризовала. Я бы назвал его легкомысленным, любящим гульнуть в женском обществе.

– Возможно, и это есть. Но он безобидный, и мне кажется, что внутри он порядочный.

– Как ты это поняла? Ведь вы виделись всего два раза,– меня поразила ее наблюдательность.

– Некоторых людей видно сразу. Ник открыт, поэтому не нужно особого таланта, чтобы понять, что он за человек.

– Здорово. А я, по-твоему, какой? Могу я обидеть или нет?

– Ты не простой, но хороший. Я вчера сказала тебе об этом. Но мне кажется, что ты импульсивный, горячий. Ты можешь поддаться эмоциям.

– Верно,– задумчиво произнес я.– Только я не знал этого до недавних событий. В последнее время я сам себя не узнаю. А ты смогла это увидеть так быстро. Ты талант, Алиса. Тебе надо было идти не в архитекторы, а в психоаналитики.