Станислав Гагарин - Вторжение

А Шкипер с короткоствольным автоматом в руках, сопровождаемый телохранителями, возник вдруг в музыкальном салоне.

Один из бандитов дал очередь над головами музыкантов. Оркестр резко оборвал игру.

Растерянные лица пассажиров выбледнили фон, окружавший головорезов, выполнявших волю почившего в бозе доцента Головко.

— Слушайте сюда! — закричал Шкипер. — Группа демократически настроенных граждан захватила власть над «Великой Русью». Теперь на этом корабле капитан я! Зовут меня Шартрез Валентинович, фамилию имею Бобик… И я пущу сейчас пулю в лоб тому, кто по этому поводу ухмыльнется…

Повторяю: советской власти на «Великой Руси» больше нет! На борту теплохода присутствует президент нашей организации, в недалеком будущем президент государства. Его я представлю вам, когда придем в иностранный порт.

Соблюдайте спокойствие! Расходитесь по каютам и не вздумайте показаться на палубах и коридорах… Это приказ! Любой, кто его нарушит, будет расстрелян на месте! Мы — демократы, а потому за железный порядок и чрезвычайные меры. Кровавый террор для непослушных и инакомыслящих! Вопросы есть?

Вопросов ни у кого, естественно, не было. Шляпа в горошек попытался протестовать, правда, шепотом:

— Это же нарушение прав человека! — шептал он, обращаясь то к одному, то к другому пассажиру. — Надо протестовать! Выйти всем на митинг… Телеграмму в Москву! Или лучше сразу в ООН… Защитим права человека!

Его заметил Шкипер.

— Это что там за чучело маячит? — спросил. — Разберись, Батончик.

Огромного роста бандит ленивой походкой направился прямо на шляпу в горошек. Тот попятился, но двигаться было некуда.

Батончик рывком натянул шляпу на нос.

Горошек вскинул руки в приветствии, и громко закричал из-под шляпы:

— Да здравствует демократия! Долой коммунистов и КГБ!

«Необходимо показать в фильме эпизоды, в них пассажиры, подталкиваемые бандитами, расходятся по каютам, — устало подумал Станислав Гагарин. — И самому надо отдохнуть, собраться с силами. Захват «Великой Руси» стоил мне большого расхода нервной энергии… Что еще? Да, необходимо дать, как пассажиры по-всякому воспринимают сообщение о том, что судно направляется в иностранный порт. Интегральный, понимаешь, подход…»

Тем временем, Шкипер объявил, что часть пассажиров останется в музыкальном салоне в качестве заложников.

Реакция пассажиров на подобную информацию была самой различной.

Шляпа в горошек оказался в заложниках тоже.

А вездесущий юнга Александр выскользнул на палубу.

— Справитесь? — спросил у писателя вождь.

Станислав Гагарин, находясь в обличье майора морской пехоты, собрал в каюте еще недавних — вчерашних! — десантников, неумело утешал плачущую Олю — жалко ей было упавшего за борт автомата, с беспокойством поглядывал на растерянную Елену Сергеевну.

За парней он был уверен, эти не подведут, на подобных сынков Батя мог положиться.

— Вы о чем? — мысленно спросил писатель Иосифа Виссарионовича.

— Отобьете «Великую Русь«? — деловито осведомился вождь.

— И эту освободим, — усмехнулся Александр Ячменев, — и ту, которая без кавычек. При том, что на Бога надеяться не будем, в обоих случаях. Сейчас прикинем — с чего начать.

— Вы, с двух сторон моряк, вам и карты, понимаешь, в руки, — резонно заметил Иосиф Виссарионович. — На всякий случай имейте в виду: монстров на борту «Великой Руси» нет. Ничего сверхъестественного! А с обыкновенными смертными разберетесь самостоятельно. Действуйте!

Товарищ Сталин отключился.

Майор Ячменев внимательно оглядел боевых товарищей и вздохнул.

«Хотя бы завалящий ножичек иметь», — подумал он, сокрушаясь общей безоружностью.

— С чего начнем, Александр Иванович? — подал голос Андрей Павлов.

— Руки бы чем-нито надставить, — промолвил комбат. — Неуютно голыми руками бой начинать…

— Так вы ж нас к иному приучили, — возразил Олег Вилкс. — Морской пехотинец без оружия стоит троих-четверых «надставленных», а вооруженный десантник может вырубить взвод обычной пехоты. Разве не так?

— Для начала раскрыть чемоданы и одеться по форме! — приказал майор.

…Торжествующие бандиты в каюте люкс отмечали успех операции.

Неожиданно появился Бровас.

— Встать! — скомандовал Шкипер.

Бандиты вытянулись, не выпуская из рук бокалов.

— Господин президент! — принялся докладывать Шкипер. — Подменная вахта группы захвата отмечает нашу победу! Виват в честь господина президента!

— Виват! — заревели боевики.

На глазах Броваса возникли слезы умиления и радости. Он подошел к Шкиперу и дважды поцеловал его.

— Так держать, мой капитан! — распорядился Автандил Оттович.

И снова каюта комбата. Она уже превратилась в штаб по освобождению теплохода «Великая Русь».

— Значит, начнем с того, — продолжал выстраивать план операции майор Ячменев, — о чем я вам уже сказал. Андрей Павлов и Олег Вилкс приступят первыми, потом подключимся мы, Алеша Камай страхует, только пусть оставит в каюте стихи Есенина, как бы не зачитался, — улыбнулся Александр Иванович.

Елена Сергеевна забилась в угол каютной койки, завернувшись в цветную шаль. Ее знобило.

Ребята настроились по-боевому. Они уже переоделись в форму морских пехотинцев.

Четверо в лихих беретах, а Гончаренко в полевой камуфлированной шапочке с козырьком.

— А где же твой берет, Иван? — спрашивает десантника Батя.

— Хлопчику из Казачьей бухты подарил, — отвечает Гончаренко. — Дюже гарный хлопчик… Як мой меньшой братчику у Киеви.

— Куда подевалась Оля? — спохватился вдруг майор.

Елена Сергеевна встрепенулась, поднялась с койки, отбросила платок.

— Я поищу ее, Саша, — сказала молодая женщина и вышла из каюты.

— Быстро найди ее и возвращайся… А вы приготовьтесь, — распорядился майор.

Ячменев вдруг — может быть и не ко времени? — вспомнил, как Этьен Кабе в утопическом сочинении «Путешествие в Икарию», которого командир батальона никогда не держал в руках, доказывает, что коммунизм может быть установлен исключительно силой общественного мнения, силой убеждения. Кабе полагал, что можно в социальных переменах обойтись без насилия.

«Наивный Кабе считает, — усмехнулся майор, нисколько не удивляясь тому, что размышляет о сомнениях человека, про которого не слыхал прежде, — Кабе убежден: угрозы и насилие не могут приблизить торжество истины и потому бессмысленны… Чтобы он сказал в нынешнем положении, когда ничем, кроме насилия — и еще какого насилия, чертям сейчас будет тошно! — нельзя ответить захватившим «Великую Русь» бандитам?! Пожалуйте к нам на подмогу, месье Этьен!»