Станислав Гагарин - Вторжение

Он поднял руку, и все услышали шаги за поворотом.

Сталин схватил Аркадия за рукав, выдвинул вперед, а сам укрылся за его широкой спиной. Остальные продолжали стоять по-прежнему, держа руки на автоматах.

Человек вышел из-за поворота, увидев людей, отпрянул, но узнал Аркадия Красногора, владельца фиолетового халата, успокоился. На нем было точно такое же одеяние.

— В чем дело, Аркадий Ионович? — властным голосом заговорил появившийся человек. — В такое позднее время… Кто эти люди? Новый караул?

— Внеплановый осмотр, проверка безопасности, — неожиданно прежним голосом ответил монстр-безопасник. — Есть основания, Лев Николаевич!

«Черт! — подумал Юсов. — Этого гада зовут как моего парня…»

«Спокойно, Николай, спокойно, — принял его мозг слова товарища Сталина. — Выдержка и бдительность, майор!»

— Бдительность — наше оружие, — ухмыльнулся Лев Николаевич, и тут вождь ступил в сторону.

При виде Сталина нового фиолетового перекосило, он в ужасе поднял вверх руки.

— Вы, — прошептал он помертвевшими губами, — вы… Но вас давно нет и быть не может!

— Опустите руки, — брезгливо бросил Иосиф Виссарионович. — Мы не собираемся брать вас в плен, и я знаю, что оружия, понимаешь, вы при себе не имеете.

Он повернулся к спутникам, заинтригованным этой встречей.

— Этот человек — сын моего лечащего врача, — пояснил он. — Именно его папаша помог мне по заданию ломехузов отправиться на тот свет. И отпрыск хорошо знает о папашиной роли. Потому он так, мягко говоря, и растерялся, увидев меня, здесь.

Успокойтесь, доктор, перед вами другой, понимаешь, товарищ Сталин. Хотя и его спровадили в небытие, правда, за много световых лет от Солнечной системы.

— А я тебя знаю, дяденька! — дурашливо жеманясь, вдруг воскликнул мальчишеским голосом монстр Красногор. — Ты заведуешь Омегой! Вот!

— Помолчи, Аркаша, — строго сказал вождь. — Товарищ Сталин и сам знает, кто стоит перед ним. Действуйте, завлаб, говорите пароль, пусть дежурный впустит нас внутрь, мы заберем вашего, понимаешь, клиента-пациента, и адью, гуд бай, до побаченья и прочий ауфвидерзеен. Усекли, доктор?

— Стараюсь, — овладев собой, ответил сын тираноубийцы.

— От меня вам ничего плохого не будет, — продолжал вождь. — Ибо товарищ Сталин абсолютно искренне, понимаешь, провозгласил: сын за отца не отвечает. Ведите нас к писателю Гагарину, доктор!

— Но пациент находится в трансе! — воскликнул Лев Николаевич. — Его нельзя так резко возвращать в действительность! Даже я не могу вам сказать, в каких он сейчас мирах… Это сложно и опасно! Я не могу взять ответственность…

— Мы и не собираемся его будить, — спокойно ответил Иосиф Виссарионович. — А всю ответственность берет на себя товарищ Сталин. Открывайте проход в Омегу!

На этот раз за бронированным стеклом дежурил рыжебородый монстр, весьма похожий, как определил Юсов, на Виктора Юмина. Сталин превратил его всего лишь одной стрелой-молнией. То ли заряды экономил, то ли решил, что по такому ничтожеству бить дуплетом не по чину.

Уже привыкшие к легким вспышкам, в которые превращались монстры, спутники, увлекаемые оживившимся Аркадием, за ним следовал Иосиф Виссарионович, а ослабевшего вдруг доктора держали под руки Дима и Николай, спутники вождя проникли в просторную комнату. Скорее она являла собой небольшой зал, в центре которого высилось сооружение, напоминающее гигантский сейф, выкрашенный в серебристый цвет. Сооружение было опутано проводами и кабелями разных диаметров, на нем помещалось множество разнообразных, непонятного назначения датчиков и циферблатов со стрелками и без оных.

«Почище чем в кабине истребителя», — подумал Юсов.

Сейф мерно гудел, поблескивал экранами осциллографов, дергались стрелки, не оставляло ощущение: перед ними живое существо или сложнейшая электронно-вычислительная машина, огромный универсальный мозг.

— Он здесь? — спросил Сталин у Льва Николаевича.

Тот стоял между Юсовым и Лысенковым, молча кивнул.

— Откройте! — приказал вождь.

Завлаб повиновался.

Он овладел собой и относительно твердым шагом подошел к овальному люку в торце сейфа. Но едва Лев Николаевич взялся за блестящий никелированный рычаг, голос монстра остановил его:

— Дяденька, вы забыли сигнализацию тревоги отключить…

— Ах, да, — пробормотал доктор. — Растерялся, знаете ли…

— Еще одна такая растерянность, и мертвее вас в этом доме человека не будет, — категорично промолвил Сталин. — Майор Юсов! Держите доктора на мушке и не пожалейте для него патронов.

Когда широкий люк распахнулся, они увидели за ним саркофаг со стеклянным верхом, за которым угадывалась человеческая фигура.

Все бросились к саркофагу. В нем лежал писатель Станислав Гагарин. Лицо его, обрамленное рыжеватой с проседью бородой, было бледным, глаза закрыты.

С минуту они рассматривали бесчувственного председателя «Отечества», за которым пришли, миновав опасные барьеры, и сердца их наполнялись гневом к ломехузам, затеявшим бесчеловечный эксперимент.

— Смотрите! — послышался вдруг голос монстра Аркадия. — Смотрите, дяденьки!

Люди повернулись и увидели, как позабытый ими в суматохе, вызванной обнаружением саркофага, Лев Николаевич подобрался к противоположной стене, украшенной пультом, и лихорадочно ищет рубильник, небольшой такой рубильник, который…

— Убейте его сейчас! — вскричал товарищ Сталин. — Стреляйте! Стреляйте, Дурандин!

Да, именно Геннадий Иванович находился ближе всего к завлабу, и тот был открыт для стрельбы с его стороны.

Мгновенно подполковник прижал к бедру автомат Калашникова и, не целясь, но твердо водя стволом, ударил очередью по туловищу доктора. Тот подпрыгнул, намертво ухватился за проходящую над головой штангу, судорожно вцепился в нее, ноги Льва Николаевича слегка оторвались от пола.

Автомат в руках Дурандина вновь задергался. Подполковник бил короткими очередями в одно и тоже место, едва поводя стволом, чтобы пули шли узким веером, и все до одной попадали в цель.

Стрелять бывший ракетчик умел…

Остановил его лишь опустевший магазин.

Лев Николаевич по-прежнему висел на штанге, так и не отпустив ее коченеющими руками.

И тут они увидели, как принялась отваливаться нижняя часть перерезанного пополам туловища. На стерильный кафель секретной лаборатории потянулись перебитые пулями кишки, теряющие кусочки полупереваренной пищи и задержавшегося кала.

Зрелище было не из приятных.

Дурандин отбросил автомат с пустым рожком-магазином и отвернулся.

— Крепитесь, товарищ, — улыбнулся ему вождь. — Вы же оператор-ракетчик… В ваших руках было оружие куда мощнее, понимаешь, этой тарахтелки. Миллионы жизней держали на прицеле. А тут какой-то теперь надежно мертвый пособник ломехузов… Возьмите себя в руки, подполковник.