Роман Буревой - Олимпиец

Староста Краб погрузился в серую пену с головой – наружу торчала лишь дыхательная трубка. Заметив, что в комнату вошли, он всплыл.

– Я же велел… – начал он гневно и осекся, узнав Павла. – Как вы сюда попали?

– Вошел.

– Я запретил… – Староста начал подниматься из ванны, но рука соскользнула, и Краб плюхнулся обратно в жижу.

Павел посмотрел на установленные рядом с лоханью приборы. До окончания очередного курса регенерации осталось пятнадцать минут. Ему очень хотелось выдернуть все семейство из их тазиков и нагишом выгнать в общий зал, отдать на растерзание медленно умирающим колонистам. Одна загвоздка: никто этих избранных терзать не собирался.

– Как вы смеете! – донесся из соседней лохани женский голос.

– Спокойствие, мадам! – повернулся к ней Павел. – Заканчивайте процедуру и помалкивайте.

Женщина покорно замолчала и даже цыкнула на всплывших на поверхность деток. Турм медленно обошел все три лохани, держа бластер на изготовку.

– Легионер Турм! – окликнул его Павел.

– А они неплохо здесь устроились, – скривил губы Турм.

– Уберите его… пожалуйста… – прошептала женщина. – Здесь дети…

– У Лии было два выкидыша, – сказал Турм.

И вдруг повернувшись, наискось прорезал боевым бластером переборку внешнего круга. В щель серым облачком поплыл затхлый воздух из запертого коридора.

С визгом из ванны выпрыгнула женщина. Нагая, роняя на ходу густые хлопья налипшей пены, она кинулась к соседней лохани, вытащила за руку сначала девчонку, потом мальчугана и, причитая, шлепая босыми пятками, побежала в соседнюю комнату.

– Ваша доля отравы, господа! – хмыкнул Турм.

Краб тяжело перевалился через бортик, сплевывая попавший в рот раствор. Павел хотел отобрать у Турма бластер, но тот уже опустил оружие:

– Все нормально. Я должен был выпустить пар. Лучше в стену. Чем в живых.

– Охраняйте их! – приказал Павел. – Не дайте ни с кем связаться.

– Вот так всегда, только позволь всякому сброду вооружиться, – пробормотал староста, когда они уже очутились в соседней комнате. – Вся процедура насмарку.

Он закутался в махровую простыню и уселся на откидной стул. Босые ноги, все еще покрытые пеной регенерационного раствора, мелко дрожали. Жена и дети забрались в кровать под одеяло с головой.

Павел прошел к входной двери, отодвинул щеколду и раскрыл массивные створки. Похоже, это был бронированный шлюз с военного крейсера. Резаком такой точно было не взять – только гранатой.

Сулла и Корвин, дожидавшиеся в коридоре, тут же вошли.

– Как староста?

– Ругается.

– А его гость?

– Он там! – Павел указал на дверь, ведущую в странную кладовку.

Корвин почти бегом кинулся туда. Глянул на приборы.

– Это камера анабиоза! – Он хотел поменять настройки сам, потом передумал. – Сулла, вы говорили, на станции есть медик?

– Ну да, Тит!

– Срочно приведи его. Этот человек мне нужен живым!

Сулла в недоумении бросил взгляд на камеру и вышел.

– Старосту хорошо охраняют? – спросил Корвин.

– Там Турм.

– Пусть не спускает с этого Краба глаз!

Тит появился на удивление быстро. Видимо, был начеку. Уж неведомо, к чему он только готовился, – возможно, репетировал спектакль «Как я удивлен, что наши дорогие гости отравились „Пылью веков“!»

– Вы можете вывести этого человека из анабиоза?

Тит склонился над приборами, потом отрицательно покачал головой:

– Тело его живо, а мозг мертв. Это попросту большой холодильник.

– Не бойтесь старосты…

– Я не боюсь… то есть, может быть, и боюсь… но я говорю правду. Ничего нельзя сделать.

Марк стиснул кулаки. Они опоздали.

– Павел, вы можете вызвать медика с нашего корабля? – спросил Корвин.

– Могу.

– Ну так вызовите!

– Кто это? – спросил Сулла, склоняясь над крышкой и разглядывая недвижного человека внутри. – Похож на Эмилия Павла.

– Артур ЭП, – сказал Корвин.

Корвин развернулся и направился в спальню к старосте.

«Вы мерзавец, Краб!» – хотел он объявить с порога.

Но получил кулаком в лицо и отключился.

Когда он пришел в себя, то обнаружил, что лежит на кровати в своей комнатушке в поселке. Рядом никого не было. Он кинулся к двери. Та была закрыта… Неужели Турм их предал и перешел на сторону старосты? И этот чертов Краб! Он в самом деле оказался сильнее любого легионера!

Выходило, что староста их перехитрил! Почему бы и нет? Сумел же Краб три года держать поселок в кулаке! Он запихал пленника в камеру анабиоза, агрегат спрятал в технополисе и привозил немного реагента, чтобы выжить самому и спасти жену и деток. Он отказался от помощи метрополии. Он…

Дверь отворилась. На пороге стоял Сулла:

– Наш медик прибыл с корабля и хочет тебя осмотреть. Боится, что ты вот-вот отдашь концы.

В ячейку тут же протиснулся судовой врач.

– Что случилось? – спросил Марк, пока эскулап прилаживал ему на руку манжету медицинского тестера.

– Староста выстрелил в тебя из парализатора, – сообщил Сулла, – предварительно разоружив Турма. Силен оказался мужик. Этот состав из его ванночки творит чудеса. Правда, после процедуры сила быстро идет на убыль.

– Где теперь Краб?

– Заперт у себя. Население требует его немедленного освобождения. Угрожают взяться за оружие, а нас, злобных агрессоров, перебить.

– У них есть оружие? – усомнился Марк.

– Молчите! – приказал медик.

С минуту он следил за показаниями прибора.

– Все жизненные функции в норме. Но мне не нравится одна вещь…

– Что именно?

– Биологически вам около сорока. Хотя внешне вы не постарели. Разве что волосы…

– Что?

– Много седины.

«Там, в куполе технополиса, когда шлепнулась эта дура сверху… я мог порвать скафандр», – подумал Марк.

– А что Турм? – спросил он у Суллы.

– Погиб.

– Думаю, префект, вам надо срочно воспользоваться агрегатом, привезенным с «Калипсо», – вмешался в разговор медик. – Иначе старение ускорится.

Покои старосты охраняли легионеры с эсминца.

«Успеем мы покинуть это проклятое место или все умрем здесь? – подумал Марк. – К счастью, я успел отправить на Лаций мои соображения насчет бомбы и генокод Артура ЭПа. Все, что мог, я сделал. Успел… Теперь должны успеть они».

Староста держался молодцом. Как будто он был героем и благодетелем, а не преступником и подлецом. Забавно, но обреченные им на смерть люди тоже считали его героем.

– Мне стоило большого труда сохранить в секрете, что здесь произошло! – начал он тут же заготовленную речь, едва Корвин вошел в его комнату. – Думаете, я просто так не принимал корабли? Я боялся, что эту гадость разнесут по другим планетам, эти треклятые семена смерти. Но и своим людям я не мог сказать, с чем они имеют дело. Иначе началась бы паника. Я сообщил о хронобомбе, изолировал внешний круг и никого не пускал во Второй поселок.