Петр Хомяков - Т А Й Н А Ц А Р Я И О А Н Н А

– Ваши парадоксы бывают интересны, но в последнее время вам все чаще отказывает чувство меры.

– Так время такое. Конец эпохи Рыб, начало Эры Водолея. Все идет в обратном порядке. Империи рушатся. Православные становятся гностиками и арианцами, арианцы язычниками.

– А язычники?

– Неоязычниками, технократическими и, я бы сказал, биологизированными. Язычниками, отбросившими большую часть архаичных обрядов и мифов.

– Ладно. Это интересно, но мы отвлеклись. Ваши предложения.

– Я их уже сказал.

– Не боитесь быть таким цинично откровенным?

– Да за это меня и ценили всегда. И вы, кстати, тоже. В вашей гнилой системе должны быть люди, умеющие видеть и говорить правду.

– В вашей? Я не ослышался?

Епископ тонко улыбнулся.

– В вашей, генерал, в вашей. Еще вопросы есть?

– Нет. Вы свободны.

Епископ встал и, повернувшись к вельможе, перекрестил его.

– Благословляю тебя, сын мой. Да пребудет мир в твоей душе.

И повернувшись, с достоинством покинул кабинет.

Берега Кипра уже показались на горизонте в утренней морской дымке.

Патрик и Кузнецов стояли на маленькой прогулочной палубе.

– Знаешь, дружище, на какой мысли я сейчас себя поймал? – спросил Кузнецов.

– Не представляю.

– Я подумал, что стал по отношению к тебе таким же, как Виталий и Алексей по отношению ко мне. Не задаю вопросов, полон оптимизма и энтузиазма. И доверия шефу.

– Святослав, я для тебя не шеф, а скорее нечто среднее между адъютантом, начальником охраны и офицером связи. В иерархии Белого Интернационала ты займешь место гораздо выше меня.

– Иди ты? – иронично ухмыльнулся Кузнецов.

– Не прикалывай, Михалыч. Я не шучу.

– Тогда доложите наши планы, адъютант. И чтобы точно, быстро, исчерпывающе. А то генерал может рассердиться.

Патрик рассмеялся.

– До чего же ты оригинальный мужик, Михалыч!

– До чего же ты похож на русского, Петя-Патрик.

– Стараемся. Впрочем, ладно. Что тебя волнует, я же вижу, ты не с проста задал начал этот разговор.

– Нет, начал я его без задней мысли. Но теперь понял, что это не так. Подсознательно меня гложет одна проблема.

– Какая?

– Я никогда не кидал людей, с которыми был в одном проекте. Мне сдается, что мы поедем еще дальше. Вопросов не задаю. Но Мыльникову наши дальнейшие путешествия совершенно не нужны. Его участие в проекте закончилось. Рассчитайтесь с ним. Выполните все свои обещания, Патрик.

Я на этом настаиваю.

– Нет проблем, но предстоит работа с рукописями. Нам нужно участие княжны. Как рассчитаться с Мыльниковым и просить остаться с нами княжну?

– Это их личное дело. А вот, кстати, и сам герой нашего разговора.

На палубу с решительным выражением лица вышел Мыльников. Бросил взгляд по сторонам, и, увидев, Патрика и Кузнецова, направился к ним.

Он не успел дойти до того места, где они стояли, как на палубе появилась Тамара. Она устремилась вслед за Семеном. Если бы не грациозность и совершенно неподражаемая пластика ее движений, можно было бы сказать, что она мчалась за ним вприпрыжку.

Было ясно, назревает семейная сцена в присутствии третьих лиц.

– Патрик, – решительно начал Мыльников.

– Погоди, Сеня, – прервала его слегка покрасневшая от быстрого движения Тамара.

– Нет, не погоди! Мне это надоело.

– Семен, не надо скандалов, – сказал Кузнецов. – Я точно знаю, что ты хочешь сказать. И вот мой ответ на твои справедливые претензии.

Мыльников напряженно слушал.

– Расчет с тобой будет произведен на Кипре. Пять миллионов долларов и американский паспорт. Так, Патрик?

– Так.

– Когда это будет сделано? – спросил Кузнецов.

– В течение трех дней.

Мыльников заметно остыл. Но вдруг задумался.

– Интересно получается. Вы дадите мне деньги и паспорт и вышвыриваете меня, как котенка. Я по-английски, извините, как конь по телефону. Да и вообще.

– Семен, мы давали обещания учить тебя английскому, покупать тебе дом, нанимать финансового управляющего, адвоката? Нет? Вот и чудненько. А если ты скажешь, что это не по-людски, то я тебе отвечу так. Ты хотел стать гражданином США с пятью миллионами долларов в кармане? Ты им стал. И изволь вести себя как американец. Где каждый за себя.

Если бы ты был в нашей игре, мы бы продолжали заботиться о тебе, как о своем сотруднике. Но ты наемник, как ты сам многократно говорил. Наемник, а не соратник. Так что получи расчет и покинь территорию фирмы.

Но я понимаю твои сомнения. И, кроме того, нас все же многое связывает. Не столько меня с тобой. Сколько моих соратников, душевный комфорт которых я ценю. Поэтому советую и предлагаю тебе следующее.

Пока мы здесь, можешь рассчитывать на мою помощь. Я помогу тебе открыть здесь в банке счет и купить дом. Здесь многие говорят по-русски, и поэтому тебе будет достаточно просто. Затем, постепенно научишься английскому. Но лучше все же жить здесь как гражданину США с миллионами в кармане.

В Штаты тебе лучше пока не соваться. Освойся в качестве западного человека здесь.

– А Тамара?

– Тамару мы просим нас пока не оставлять. Нам нужна будет ее помощь при работе с библиотекой и для выработки решения как ее использовать в дальнейшем. С ней мы рассчитаемся немного позднее.

Ты согласна, княжна?

– Да, – после некоторого колебания ответила Тамара.

– Но я же пошел на все это ради тебя! Чтобы жить с тобой! Чтобы ты была моей женой! И ты обещала!

– Господин Мыльников, – сказал Патрик с некоторой холодностью, – разве мы вам гарантировали сохранение ваших отношений с княжной Полоцкой? И потом, становитесь американцем. У нас женщин не принуждают к принятию решений под давлением.

– Сеня, – сказал Кузнецов, – не надо строить из себя жертву. Пять миллионов баксов, американское гражданство, дом на Кипре, это что жертва?

– Да я бы эти миллионы и этот дом в аппарате МВД заработал бы года за четыре безо всякого риска и приключений на свою задницу!

– Сеня, это при Орлове за четыре, а при Галлиеве лет за десять. Так что до пенсии не заработал бы, – сказала Тамара.

– Значит ты с ними, ты меня предаешь!

– Нет, Семен, нет. Покупай дом, живи здесь. Отдохни. Я приеду к тебе через… Когда я освобожусь, Патрик?

– Месяца через полтора.

– Вот, через полтора месяца мы поженимся. И переедем в Штаты. Я владею языком. Мы там сможем освоиться довольно легко. И потом, я не прерву отношений с организацией, представляемой Патриком, и у меня будет некая поддержка. Так, Патрик?

– Так, княжна, именно так.

– А тебе Семен, говорю при всех. Я от своих обещаний не отказываюсь. Князь или колдун, нарушающий слово, теряет свою силу. Понял? Я дала тебе слово. И я его сдержу. Я приеду к тебе и стану твоей женой. Но так же при всех я обещаю, если ты будешь по отношению ко мне таким же, как в последние месяцы, будешь моим рыцарем и поклонником, я тебя никогда не брошу. В противном случае, я справедливо буду считать себя свободной.