Василий Шахов - Тень Уробороса. Эпоха лицедеев

Наконец автомобиль остановился. Водитель, тоже «синт», вышел наружу — открыть дверь пассажирам.

Антарес и его гость пошли по выложенной каменными плитами дороге к светлому дому в конце парка. Кругом, покачивая макушками и шумя сочно-зеленой листвой, высились незнакомые деревья.

Внезапно двери дома раскрылись, и на ступеньки выбежал народ. Элинор заметил, что все это искусственные существа — такие же, как слуги на катере, пилот флайера и водитель автомобиля Антареса. Но вот телосложение у половины этих «синтов» отличалось от привычного фаустянину. Проходя мимо них, выстроившихся вдоль дорожки и кланявшихся хозяину, послушник с любопытством разглядел одно из таких «нестандартных» созданий.

На этом «синте» было надето что-то вроде короткой, подпоясанной белым кружевным фартучком рясы очень странного фасона. Бедра существа, едва прикрытые подолом, казались шире нормальных человеческих. Но больше всего послушника удивили небольшие вставки в районе груди: под синей тканью топорщилось два холмика. Ну и мода! Элинор усмехнулся. Неужели они считают, что это красиво?

— С возвращением, господин Антарес! — наперебой говорили «синты».

— Максимилиан! С возвращением, дорогой! — вдруг раздался высокий мелодичный голос.

Элинор вздрогнул. В проеме распахнутых дверей стоял… стояло…

Юноша не понимал, кто это. Оно являлось человеком, не «синтом». При его появлении слуги замолчали, словно по команде. Оно было во всем светлом: в белых облегающих брюках и серебристо-кремовой блузке, небрежно завязанной под грудью. Под грудью?..

При ярком свете Тау тонкая узорчатая ткань просвечивала насквозь. Да и кроме этого узла блузку ничего не удерживало на теле существа. И то, что Зил принял у «синта» за нелепые вставные «холмики», у звонкоголосого чуда оказалось частью тела. Упругие, тяжелые, покачивающиеся в такт ходьбе полушария магнитили взгляд, и еще под воздушно-серебристым орнаментом одежды было видно нежно-розовые маленькие бутоны, которые…

Элинор отогнал нахлынувшую ниоткуда жаркую «волну», не позволил ей ударить в голову. А заодно привычно подавил незваную и очень сильную щекотку в паху.

Что это означает? Кто это?

Существо в полупрозрачном одеянии подпорхнуло к Антаресу, обвило золотисто-смуглыми руками шею посла и поцеловало прямо в… в губы.

— Я рад, что ты дома, дорогая, — небрежно бросил посол. — Мне сейчас нужно отлучиться. Вот тебе твой охранник. О нем я и говорил.

«Дорогая», кем бы она ни была, оглянулась и сделала вид, будто только-только заметила Элинора. Хотя юноша чувствовал, что краем глаза она не переставала изучать его с первой же секунды своего появления. Зачем ей нужно это притворство, фаустянин не понял.

Посол вправил в глаз нечто очень маленькое, тихо заговорил с кем-то невидимым и направился к дому. «Дорогая» подошла к Элинору, который теперь старался не смотреть на ее тело. Заслонившись ладошкой от солнечных лучей, поприветствовала:

— Привет, фаустянин! Муж рассказывал мне о вас, — очаровательно-нежное лицо улыбнулось, а пальчик свободной руки вскинулся вверх, к небу. — Как тебя зовут?

— Ах, да! Извините, минуточку! — Антарес выглянул из-за двери и быстро, с нетерпением, проговорил: — Это Зил Элинор, послушник из монастыря на Фаусте. Это — моя жена, Сэндэл. Да, господин Лассаль, простите… Да, хорошо… — голос удалился.

Сэндэл скорчила рожицу, показавшуюся фаустянину одновременно и смешной, и милой.

— Макси всегда так «любезен». Да ну его! — она сурово поглядела на прислугу. Тон ее стал раздраженным: — Ну, и что вы пялитесь? У вас нет дел?!

Создания тотчас разошлись в разные стороны. В тот момент, отметил Зил, красавица стала очень похожа на Антареса.

— Зил, мне очень приятно приветствовать тебя на Эсефе. Я никогда не видела живого монаха!

Зил слегка испугался: неужели ей показывали только мертвых монахов?!

— Хм, а ты, наверное, впервые видишь женщин, — продолжала щебетать Сэндэл, потом почему-то погрозила ему пальцем: — Слышала я о вас кое-что! Слышала!

Элинор подумал, что чем-то провинился перед нею, но чем — так и не понял. Сэндэл, однако, тут же улыбнулась и поманила его в дом.

— Что означает — «жена»? — тихо спросил он, входя за хозяйкой в прохладный зал.

Сэндэл пропустила его вопрос мимо ушей:

— Да, вот теперь у тебя появится работа. Ты будешь охранять меня.

— От кого? — не понял Элинор.

— Не знаю, — беззаботно ответила красавица. — Макси считает, что я нуждаюсь в охране. Наверное, боится, что у него похитят такое сокровище, как я! — ее смех был грудным и заразительным, и Зилу снова пришлось подавлять в себе незнакомые ощущения, стараясь при этом не выдать их и вежливо улыбаться в ответ. — На самом деле я и правда не знаю, Зил. Он сказал только, что самые надежные воины-охранники — это монахи Фауста. И задался целью заполучить одного из них в услужение. Вот, а им оказался ты. Чему я очень рада. Ты мне нравишься. Ты симпатичный. У вас там все такие? Ой, Мирабель, принеси нам по стакану воды с лимоном! Тебя сейчас переоденут, Зил. Какой у тебя размер одежды?

От ее беспрестанного щебета у молчаливого монаха, привыкшего к сосредоточенной тишине, кружилась голова. Никогда и никто еще не выливал на него такой поток слов в один присест.

Пока посыльный по приказу хозяйки бегал за одеждой для гостя, Сэндэл сама показала юноше дом.

— А там — бассейн. Я обожаю купаться на рассвете. А Максимилиан постоянно занят. Ах, как иногда тоскливо в этом доме! Муж говорит, что мне не стоит слишком часто отлучаться, ведь он достаточно известная личность, как и я, и этим могут воспользоваться нечистоплотные противники…

— Как? — не понял Элинор.

— Да ты что — с Фауста упал? — взвизгнула Сэндэл и сама же расхохоталась над своей шуткой. — Ну похитить меня, конечно! И шантажировать Антареса!

— Зачем?!

— О господи! — она округлила свои прекрасные глаза замечательно зеленого цвета. — Да ты совсем не от мира сего! Долго объяснять, со временем сам все поймешь! Это гостиная. Вон та картина стоит полтора миллиона кредитов… А это подарок Максимилиану от… не помню от кого, но от кого-то высокопоставленного… Теперь, когда ты здесь, мне уже ничего не страшно. Увидев тебя, я сразу поверила, что фаустяне — самые могучие охранники… — красавица игриво стиснула его плечо, оценивая крепость мышц; судя по всему, ей понравилось это прикосновение, она убрала руку не сразу. — А это кухня. Ой, Жоржик, мон шер, убери от меня к черту свою шумовку! Ты чуть не запачкал мне одежду. Да что — «простите, госпожа»?! Смотреть же нужно! Этого болвана зовут Жорж, я привезла его с Земли. Кстати, я родом с Земли, Зил. Но ты там еще не был. Это колыбель Содружества. Мы с тобой обязательно там побываем. О-ла-ла, а вот это восточная терраса! Жить ты будешь вон там — видишь домик за деревьями, увитый плющом и виноградом? Это твое жилище! Наслаждайся субтропиками! Замечаешь, какой здесь вкусный воздух? Знаешь почему? Макси приказал вытравить все чертовы пэсарты на сто миль в округе. Ты их, наверное, уже видел, эти гадостные цветочки. Мирабель, провались ты пропадом, где тебя носит?! Где наша вода? А, ты здесь… Держи, Зил. Что? Ах, ну да! Зил, там уже принесли вещи. Иди, переоденься.