Джим Батчер - Отступник

— Значит обстановка снова почти перешла к насилию, — сказал я им. — И Мыш вынужден был вмешаться.

— Она просто вошла сюда, — запротестовала Молли. — И увидела его.

Я моргнул и посмотрел на нее.

— И ты сделала… что именно?

— Она меня ослепила, — спокойно сказала Анастасия. — А потом ударила меня кулаком. — Она подняла полотенце и вытерла под носом. Часть крови стерлась, но большая часть осталась коричневой коркой под одной из ноздрей. Но спокойствие долго не продлилось, Анастасия направила на Молли жесткий взгляд и сказала: — Она ударила меня как девчонка. Для прояснения, деточка, у тебя никогда не было боевого тренинга?

— Существует много способов сокрытия, — прорычал я. — Ослепила тебя?

— Не навсегда, — произнесла Молли теперь более угрюмо. Она потерла костяшки пальцев правой руки о левую. — Я просто… своего рода завеса от всего, что не было ее.

— Излишне сложный путь, — чопорно сказала Анастасия.

— Для тебя, может быть, — сказала Молли, защищаясь. — Кроме того, кто оказался на полу, получив удар?

— Да. Ты на 40 фунтов тяжелее меня, — спокойно сказала Анастасия.

— Сука, ты не могла просто… — Молли ощетинилась, сжала кулаки и шагнула вперед.

Мыш вздохнул и перенес вес на ногу.

Молли остановилась, с осторожностью глянув на большого пса.

— Хорошая собака, — сказал я и почесал его за ухом.

Он завилял хвостом, не сводя серьезных карих глаз с Молли.

— Я должна была остановить ее, — сказала Молли. — Она собиралась сообщить о Моргане Стражам.

— Значит ты физически и магически атаковала ее, — сказал я.

— Какой у меня был выбор?

Я взглянул на Моргана.

— А ты вскочил с постели, в которой должен был оставаться, схватил первую попавшуюся острую вещь, до которой мог дотянуться, и бросился защищать Анастасию от нее.

Морган устало взглянул на меня.

— Само собой.

Я вздохнул и посмотрел на Анастасию.

— А ты подумала, что единственное решение, которое у тебя было, — справиться с ними обоими, а разбираться после, но Мыш остановил тебя.

Анастасия вздохнула.

— Было обнажен клинок, Гарри. Нужно было взять ситуацию под контроль.

Я взглянул на Мыша.

— А ты уладил конфликт, взяв Анастасию в заложники, чтобы Морган не причинил вреда Молли.

Мыш наклонил голову.

— Не могу поверить, что собираюсь сказать это, — сказал я. — Но думаю, нужно позаботиться об этом прямо сейчас. У вас был когда-нибудь разбор полетов, после того как у вас возникала проблема?

Это никому не понравилось, и они одарили меня взглядами в разной степени полных раздражения, смешанной с досадой.

За исключением Мыша, который вздохнул, произнеся что-то вроде:

— Х-х, гаф.

— Прости, — сказал я. — За исключением четвероногой безмолвной компании.

— Она сообщит Стражам, — сказала Молли. — Если это произойдет до того, как мы установим, кто действительно убил ЛаФортиера, всем нам будет крышка.

— На самом деле, — сказала Анастасия, — это правда.

Я перевел взгляд на нее. Она встала и потянулась, слегка поморщившись.

— Я предполагаю, — сказала она спокойно, — что Морган убедил твою ученицу помочь ему с побегом. И что они бросили тебя.

Я тихо вздохнул.

— Что заставляет тебя так думать?

Она прищурилась и пристально взглянула на меня.

— Почему Морган, убегая, приходит в дом того самого члена Совета, у которого больше всего причин для нелюбви к нему? — спросила она. — Я согласна с тобой — надо быть просто безумным для этого..

Я вздрогнул. Ой.

— Ух, — сказал я. — Да, я…

— Ты солгал мне, — сказала она спокойным голосом. Большинство людей, наверное, не заметило бы ни гнева в ее голосе, ни боли, или почти незаметных пауз между словами. Я заметил, как застыли ее глаза, и отвернулся.

В комнате повисла тишина, которую нарушил слабый прерывистый голос Моргана:

— Что?

Я глянул на него. Его жесткое суровое лицо было серым. Выражение на нем было смесью шока и удивления, как у малыша, впервые ощутившего болезненное влияние силы гравитации.

— Ана… — произнес он, задохнувшись. — Ты… ты думала, что я… Как ты могла думать, будто я хотел..?

Он отвернулся. Это не могли быть слезы. Не у Моргана. Он бы слезинки не проронил, казня собственную мать.

Но через долю секунды что-то сверкнуло на его щеке.

Анастасия поднялась и прошла к Моргану. Она опустилась на колени рядом с ним и положила руку на его голову.

— Дональд, — сказала она нежно, — нас уже предавали те, кому мы доверяли. Это не первый раз.

— То были другие, — ответил он нетвердо, не поднимая взгляд. — А это — я.

Она погладила его по волосам.

— Я никогда не думала, что ты сделал это по своей воле, Дональд, — прошептала она. — Я думаю, кто-то проник в твой разум. Заставил действовать вопреки твоим желаниям. Что-то вроде этого.

— Кто мог заставить их действовать вопреки? — сказал Морган с горечью в голосе. — Никто. По этой же самой причине. И ты знаешь это.

Она вздохнула и закрыла глаза.

— Ты знала его подопечных, — Морган двинулся к ней. — Ты ходила к ним раньше. Часто. Ты открыла дверь с защитой в секунду, когда входила. У тебя был ключ от его квартиры.

Она ничего не сказала.

Его голос стал тяжелым и пустым.

— Ты спуталась. С Дрезденом.

Анастасия несколько раз мигнула глазами.

— Дональд, — начала она.

Он взглянул на нее, в глазах его не было слез, не было боли — не было ничего, кроме усталости.

— Нет, — сказал он. — Не смей.

Она поймала его взгляд. Я никогда не видел такой нежной боли на ее лице.

— У тебя жар. Дональд, пожалуйста. Тебе надо в постель.

Оно положил голову на ковер и закрыл глаза.

— Это не имеет значения..

— Дональд…

— Это не имеет значения, — тупо повторил он.

Анастасия молча заплакала. Она оставалась рядом с Морганом, поглаживая его коричневые, местами уже седые волосы.

Часом позже Морган снова был в постели без сознания. Молли — внизу в лаборатории, притворяясь за закрытым люком, что работает над зельем. Я сидел в том же месте с пустой банкой колы.

Анастасия вышла из спальни, бесшумно прикрыла за собой дверь, и прислонилась к ней спиной.

— Когда я увидела его, — сказала она, — я подумала, что он пришел, чтобы причинить тебе боль. Что он узнал о нас двоих и хочет причинить тебе боль.

— Ты, — спросил я, — и Морган?

Она помолчала мгновение, прежде чем сказала:

— Я никогда не позволяла этому случиться. Это было бы несправедливо по отношению к нему.

— Но он все равно хотел, — сказал я.

Она кивнула.

— Адские колокола, — вздохнул я.

Она сложила руки на животе, глядя в никуда.

— С твоей ученицей было как-то по другому, Гарри?

Молли не всегда была Кузнечиком, — как сейчас. Когда я только начал учить ее, она полагала, что я хочу учить ее всем тем видам вещей, в которых ничего не делается с магией, зато много делается с ней — обнаженной. И чем больше, тем лучше ей будет.