Джим Батчер - Отступник

Лара испуганно выдохнула, когда сила, равная силе гоночного автомобиля, ударила в нее, опрокинула назад и бросила ее на гору щебня, заполнявшую коридор позади меня.

Рот перевертыша скривился в улыбке, и его животный голос промурлыкал:

— Перерыв, маленький фаг. Перерыв.

Лара, задыхаясь, встала, помогая себе руками. Ее белые глаза впились в перевертыша, а губы изогнулись в дерзкой ухмылке. Из горла вырвался рык.

Я стоял, глядя на перевертыша. Это было трудно, мне пришлось облокотиться на стену, чтобы устоять. Затем я сделал глубокий вдох и отошел от стены, двигаясь очень осторожно, пока не оказался между перевертышем и Ларой. Я повернулся лицом к нему, чтобы смело встретить его взгляд.

— Хорошо, — сказал я. — Давай сделаем это.

— Сделаем что, претендент? — прорычал перевертыш.

— Ты здесь не для того чтобы убить нас, — сказал я. — Если бы ты хотел, то сделал бы это раньше.

— Ну, это так, — пробормотал он, и его глаза выражали ехидное удовольствие.

— Ты мне еще позлорадствуй, ничтожество, — пробормотал я под нос. Затем снова обратился к перевертышу. — Ты должен хотеть поговорить. Так почему бы тебе просто не сказать, то, что ты пришел сказать?

Перевертыш изучил меня взглядом, затем вывернул палец у вампирши, которая была без сознания. Он жевал медленно, с истинным наслаждением, с хрустом, затем проглотил.

— Мы заключим с тобой сделку.

Я нахмурился.

— Сделку?

Перевертыш улыбнулся снова и вытащил какой-то медальон, который висел на шее. Затем он поднял этот предмет и кинул его мне. Я поймал его. Это было серебристое ожерелье с пентаграммой, такое же, как мое собственное, только значительно менее изношенное и без копоти.

Это оказалось ожерельем Томаса.

Кровь застыла в жилах.

— Сделка, — сказал перевертыш. — Томас Рейт. За обреченного воина.

Я рассмотрел предложение. Итак, ему тоже нужен Морган.

— Предположим, я скажу тебе накуси-выкуси.

— Тогда я не буду в столь радушном настроении, — промурлыкал он. — Я приду за тобой. Я убью тебя. Я убью твоих родных, твоих друзей, твоих зверушек. Я уничтожу цветы в твоем доме и деревья в твоем крошечном саду. Я принесу смерть любой вещи, напоминающей о тебе, так, что твое имя будет вспоминаться только в проклятиях и страшных сказках.

Я верил существу.

Ни одна, присущая мне, острота не сорвалась с моих губ. В силу того, на что способен перевертыш, я бы дал ему все пять звезд на своем монстрометре.

— И, чтобы убедить вас… — Его взгляд переметнулся к Ларе. — Если чародей не согласится, вас я тоже уничтожу. Я сделаю это так же легко, как я делал это сегодня. И я получу огромное удовольствие от вашего убийства.

Лара впилась в перевертыша чистыми белыми глазами, выражение ее лица перекосила ненависть.

— Ты поняла меня, маленький фаг? Ты и этот гниющий мешок мяса, к которому ты привязалась?

— Я поняла, — сплюнула Лара.

Легкая улыбка появилась на лице пересмешника и тут же исчезла.

— Если обреченный воин не появится у меня завтра на закате, я начну охоту.

— Нам нужно больше времени, — сказал я.

— Ради твоего же блага, претендент, молюсь, чтобы это было не так. — Он с легкостью отшвырнул бессознательную вампиршу, которая упала на кучу, в которой лежала другая его сестра. — Вы найдете меня через его переговорное устройство, — сказал перевертыш.

Затем он легко перепрыгнул через одну из дыр в потолке и исчез.

Я резко скользнул по стене, почти свалившись.

— Томас, — прошептал я.

Этот кошмар схватил моего брата.

Лара занялась устранением последствий. Множество охранников погибло, остальные оказались искалеченными и изувеченными. Стены, перед которыми охрана устроила засаду, были настолько измазаны кровью, будто их кто-то специально покрасил в красный цвет. По крайней мере, не весь персонал пришел к месту схватки до ее окончания, теперь они займутся ранеными и вынесут тела.

Чары перевертыша уничтожили практически все сотовые телефоны и радио в Шато, но наземные линии, которые намного старше и проще устроены, еще работали. Лара вызвала небольшой отряд работников, включая медицинский персонал, с которым Рейты держали связь.

Пока все это происходило, я сидел, прислонившись спиной к стене, немного в стороне от происходящего. И это естественно. Моя голова раскалывалась. Почувствовав зуд от раны, я заметил широкую полосу застывшей крови от левого уха и проходящую через всю шею. Должно быть ранение в голову. Рана кровоточила как сумасшедшая.

Через неопределенное количество времени я поднял взгляд и увидел Лару, помогающую своим раненым родственникам. Два вампира были страшно испачканы кровью, и оба были без сознания. Когда их вынесли на носилках, медики начали помогать раненным охранникам, а Лара подошла ко мне.

Она села передо мной на колени, ее ничего не выражающий взгляд бледно серых глаз остановился на мне.

— Можешь встать, чародей?

— Могу, — сказал я. — Не хочу.

Она приподняла подбородок и посмотрела на меня, держа одну руку на бедре.

— Во что ты втянул моего младшего брата?

— Хотел бы я знать, — сказал я. — Я все еще пытаюсь понять, откуда летят пули.

Она сложила руки.

— Обреченный воин — перевертыш имел в виду сбежавшего Стража, если я правильно поняла.

— Это можно понять только так.

Лара пристально посмотрела на меня и улыбнулась, показывая ровные белоснежные зубы.

— Он у тебя. Он пришел к тебе за помощью.

— Какого черта ты так думаешь? — спросил я.

— Потому что люди, находящиеся в безнадежной ситуации, регулярно приходят за помощью к тебе. И ты им помогаешь. Это твоя работа. — Она постучала по подбородку одним пальцем. — Теперь нужно выяснить, что более выгодно. Согласиться с требованиями перевертыша, или списать Томаса как потерю. Взять у тебя Стража и превратить его в свежий политический капитал для тех, кто охотится за ним. Существует довольно солидное вознаграждение за его поимку или смерть.

Я тупо посмотрел на нее.

— Ты собираешься сыграть в одиночку. Ты надеешься, что тебе выпадет возможность действовать и хочешь получить кое-какие уступки от меня в обмен на сотрудничество, но ты все равно сделаешь то, что нужно мне.

— И почему я сделаю это? — спросила Лара.

— Потому что после попытки государственного переворота в Проломе Томас стал знаменитостью Белой Коллегии. Потому что если ты позволишь большому плохому дяденьке придти и позволить ему убивать, после того как он открыто бросает тебе вызов в твоем собственном доме, ты будешь выглядеть слабо. И мы оба знаем, что ты не сможешь жить с этим.

— И уступая его требованиям, я избегаю проявления слабости? — скептически спросила она. — Нет, Дрезден..