Андрей Бубнов - Офицер контактной разведки

— Понятно.

— Ну, ладно, — Сотан начал прощаться. — Поступим так, как решили, — подытожил он. — Всего доброго.

Кам лишь кивнул головой в знак согласия.

Гости еще раз попрощались и в порядке старшинства покинули холл, раскланявшись напоследок согласно древней традиции. Хозяева дома тоже не остались в долгу.

— Наведи порядок в своей комнате, курсант, — Кам после ухода гостей решил пройти в свой рабочий кабинет, — раз у тебя каникулы начались…

— Будет исполнено, господин генерал, — Вейя шутливо козырнула и направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. Там расположены спальные комнаты.

— И постарайся на ближайшие два дня не строить никаких грандиозных планов.

— Учла, папа. Проведем эти два дня вместе.

— Значит, твой рыжий позвонит через три дня, — Кам усмехнулся и вышел из холла.

— Он не рыжий.

— Да, я и забыл, оранжевый.

Вейя нахмурилась, но решила не поддаваться на провокацию. Шутки у отца, мягко говоря, своеобразные, дочка к ним уже давно привыкла.

Обедать девушке пришлось в гордом одиночестве. Отец улетел на работу. Кухонный автомат неторопливо накрыл на стол в столовой, пожелал приятного аппетита и скрылся на кухне.

Вейя долго помешивала узенькой продолговатой ложкой содержимое тарелки, устремив взор на голографический интерактивный монитор. Передавали новости. Девушка даже забыла о еде от избытка новой информации. Столько событий произошло за последние два месяца. Жуть! Недавняя поездка на планету Крагарс выбросила Вейю из ритма современной жизни. Да и не ее одну, а весь выпускной курс разведшколы, шесть десятков молодых девушек и парней, будущих оперативно-тактической разведчиков Шестнадцатого Управления Федеральной службы контактной разведки. Экзамены по профилю «Выживание в экстремальных условиях» проводились на грани жизни и смерти. Их забрасывали парами в различные уголки дикой и почти неосвоенной планеты Крагарс, чем-то напоминающей первобытную Землю времен ледникового периода. С собой лишь три килограмма сухих продуктов, армейский нож, земной пистолет «Беретта» с одной обоймой, пятьдесят метров бечевки и один пакет первой медицинской помощи, вот, собственно, и все. В тело встроен датчик, передающий твое местоположение и состояние здоровья. Умереть от истощения или болезни, конечно, не дадут, но эвакуируют лишь в самый последний момент, что бы курсант успел помучиться и прочувствовать весь ужас своего почти безвыходного положения, чтобы нужда заставила думать и искать пути спасения. Таковы жестокие правила. Далеко не все пары могли ужиться в течение двух местных месяцев. Именно столько нужно было прожить на лоне дикой природы, где господствуют законы главенства сильнейшего и умнейшего. С помощью двух пистолетов невозможно совершить революцию в природе и занять доминирующее положение. Кое-какие животные вполне резонно рассматривали курсантов в качестве обеда или ужина. Случалось, что доведенные до отчаяния или безумства люди убивали себе подобных, либо совершали самоубийство. Всякое бывало. Но чаще всего люди погибали в лапах диких зверей или от несчастных случаев.

Постепенно Вейя погрузилась в воспоминания, окончательно забыв о еде. Впечатления от поездки еще не угасли.

Выброске десанта предшествовала спонтанная жеребьевка на космодроме. Выбор напарника, все равно, что розыгрыш лотереи. Случайный выбор. Затем финальное построение на летном поле под душераздирающий вой пронизывающего до костей ледяного ветра. Последние инструкции. Проверка амуниции. Все. Тридцать пар готовы к предстоящему нелегкому испытанию. Курсанты тревожно переглядываются, машут друг другу рукой, словно прощаются…

— …Желаю удачи. Занять места в гравилетах, — скомандовал руководитель практики.

Десять желто-красных воздушных машин уже ждут неподалеку. Каждая из них готова принять три пары учеников и забросить молодых людей в отдаленные уголки девственной планеты, скованной вечной зимой. Сейчас Крагарс переживает ледниковый период. Для человека не самое уютное место во Вселенной. А ведь высадят курсантов не на экваторе, где тепло и солнечно, где беспечно процветает жизнь, а на кромке ледникового панциря, там, где все живое отчаянно борется за место под холодным солнцем, там, где идет жесточайшая война за скудные ресурсы, за лишний лучик света, дарящий тепло, где окружающий мир сразу ополчится против чужака. Там тебя никто не ждет с распростертыми объятиями.

Курсанты, которых десантировали последними, оказались в некотором выигрыше перед прочими сокурсниками, поскольку им посчастливилось часа два-три наслаждаться теплой микроатмосферой гравилета, дожидаясь своей очереди. А после финального построения на промерзшем насквозь космодроме, под вой ледяного ветра, очень хочется согреться и совершенно не хочется покидать уютную кабину воздушной машины. Впрочем, есть старинная поговорка: «Перед смертью не надышишься». Ведь впереди курсантов ждет двухмесячный «туристический» поход по холодной тундре. Там не будет ни кровати, ни одеяла, ни заранее приготовленной пищи, только дикие звери, ледяное дыхание ветра и труднопроходимая пересеченная местность. И пусть сутки на планете Крагарс длятся всего восемнадцать часов, вдвое меньше чем на Мениоле, пусть два местных месяца в два раза короче мениольских, пусть. Легче от этого не будет.

Вейя позже всех покинула гравилет. Пилот лишь жалобно улыбнулся на прощание, махнул рукой и тут же поднял машину в небо, пока курсанты не передумали и не начали штурмовать гравилет, просясь обратно в цивилизацию. Видимо такие случаи были. Девушка поежилась от сырого холодного ветра, наглухо застегнула ворот утепленного комбинезона цвета хаки, провожая взглядом удаляющийся гравилет. Вот машина превратилась в красное пятно на небосводе, а потом и вовсе исчезла. Разорвана последняя нить с привычным миром. А вокруг холодная и почти безжизненная серая степь. Редкая растительность жмется к земле, используя в качестве защиты многочисленные валуны и овражки. Ветер хлещет куда лучше кнута, безжалостно и беспрерывно. Это действительно ледяное дыхание полярного воздуха. Сейчас в северное полушарие пришло долгожданное лето, да еще полторы тысячи лет на планете господствует оттепель — межледниковье. Ледяной панцирь вынужденно отступил к шестидесятым широтам, оставив после себя истерзанную землю с хаотичным нагромождением отложенных морен — обломков горных пород самого различного размера, от валунов величиной с дом и заканчивая глинистым материалом.

— Ладно хоть не в тундру забросили, — поделился впечатлениями напарник, рыжеволосый парень, накинув на голову капюшон и взвалив рюкзак на плечо. — Там, небось, вечная мерзлота оттаяла.