Джозеф Финдер - Дьявольская сила

— Да нет, все не так. Когда я купил этот дом в 1952 году, тайник уже был тут. Богатый старый фабрикант, который построил этот дом, — готов поспорить, что он один из тех дурацких персонажей, сошедших со страниц романов Эдит Вартон, — любил всякие тайнички. Здесь есть одна выдвижная панель, вделанная в каминную полку, но я ею никогда не пользовался. Вряд ли он когда-либо думал, что его особняк в конечном счете попадет в руки настоящего разведчика — «призрака».

В ящике лежали кое-какие секретные бумаги из ЦРУ, о чем я догадался, заметив «шапки» с индексами и реквизитами.

— Не знал я, что они разрешили вам забрать перед отставкой кое-какие документы, — заметил я.

Эд повернулся ко мне и поправил оправу очков.

— Да нет же, не разрешили, — засмеялся он. — Я верю в твое благоразумие.

— Всегда готов вам услужить.

— Хорошо. Я, по сути дела, ничем не нарушил ни единого положения законодательства о сохранении государственных тайн.

— Вам их кто-то передал?

— Помнишь ли Кента Аткинса из парижской резидентуры?

— Ну как же! Мы же с ним даже дружили.

— Ладно. Теперь он в Мюнхене. Работает заместителем начальника бюро. Это он исхитрился передать мне документы. Самое большее, что я мог сделать, — принять меры предосторожности и спрятать бумаги дома подальше от любопытных взоров грабителей или от таких, как ты.

— Итак, я правильно понял, что «фирма» ничего не знает о них?

— Сомневаюсь даже, что они обнаружили пропажу, — сказал Эд и вынул скоросшиватель из манильского картона. — Здесь про то, чем занимается Алекс Траслоу. А знаешь ли ты что-нибудь о том, чем занимался твой тесть незадолго до смерти?

Ливень за окном в это время начал стихать. Мур разложил на отполированном дубовом столе около французских дверей целую шеренгу папок и скоросшивателей. В них содержались данные о расформировании КГБ и разведывательных служб стран восточного блока: непрекращающийся поток секретных сведений о политике, действиях и людях, поступавший из Москвы, Берлина и других городов, находящихся за так называемым «железным занавесом». В досье хранились также выдержки из отчетов и докладов офицеров КГБ, пытавшихся выменять секреты за предоставление убежища на Западе или продать целые связки папок представителям ЦРУ или западным корпорациям. В них находились и расшифрованные телеграммы, содержащие отрывки информации, которая распространялась КГБ по всему миру, и (я понял это с первого взгляда) материал, носивший потенциально подстрекательский и подрывной характер.

— Видишь ли, — вежливо заметил Мур, — информации здесь вполне хватает, чтобы нас как можно скорее прикончить в застенках Лубянки.

— Что вы имеете в виду?

Эд тяжело вздохнул и ответил:

— Уверен, что ты слышал про клуб-собрания по средам.

Я согласно кивнул. Этим клубом называли регулярные собрания по средам отставных высших руководителей ЦРУ: директоров департаментов, их заместителей, начальников управлений и прочих высокопоставленных чиновников. Им нравилось общаться друг с другом и вместе ходить на ленчи в разные французские рестораны в Вашингтоне. Молодые рядовые сотрудники «конторы» называли между собой их встречи «сборищами ископаемых».

— Ну ладно. В последние месяцы слышалось немало всяких разговоров, что мы все видим возрождение того, что раньше называлось Советским Союзом.

— А будет ли от этого польза?

— Польза? — Эд посмотрел на меня поверх очков пристальным недоуменным взглядом. — Не считаешь ли ты полезным заполучить неопровержимые документальные доказательства, что Советский Союз организовал убийство Джона Ф. Кеннеди?

Секунду-другую я ошалело хлопал глазами, а затем заколебался: то ли обратить все в шутку, то ли продолжать слушать с невинным видом.

— Не думаю, что все это осчастливит Оливера Стоуна, — глубокомысленно изрек я.

Эд так и покатился со смеху:

— Но ведь секунду-другую ты верил мне, не правда ли?

— Я же прекрасно знаю, что вы изрядный шутник, — соврал я.

Он все никак не мог сдержать смех, а потом сдвинул очки на лоб и сказал:

— Генералы КГБ и штази пытались обскакать нас и всучить информацию о средствах и имуществе КГБ в разных странах мира. А также сообщить о людях, которые работали на них.

— Думаю, что нам такая информация очень пригодилась бы.

— Возможно, в некотором историческом смысле, — ответил Мур и, сняв очки, помассировал горбинку носа. — Но кого интересуют выброшенные на помойку старые красные, которые тридцать лет назад сотрудничали с правительством, больше не существующим.

— Уверен, что такие люди нашлись бы.

— В этом нет сомнений. Но нас-то это не интересует. Несколько месяцев назад на одном нашем традиционном ленче по средам я услышал историю про известного Владимира Орлова.

— Бывшего председателя КГБ?

— Того самого, а говоря более точно, последнего председателя КГБ, перед тем как люди Ельцина разогнали эту организацию. И куда же, как ты думаешь, подался этот парень, когда лишился работы?

— Уехал в Парагвай или в Бразилию?

Мур лишь коротко разразился смешком:

— Господин Орлов поступил лучше и не стал околачиваться на даче под Москвой в ожидании, когда российское правительство возьмет его за жабры за неустанную работу на боевом посту. Он взял да и уехал в изгнание.

— И куда же?

— Вот тут-то весь вопрос, — воскликнул Эд и, взяв со стола стопку бумаг, протянул их мне.

Это была фотокопия телеграммы от одного сотрудника ЦРУ в Цюрихе с сообщением о появлении в кафе на Цилштрассе Владимира Орлова, бывшего председателя советского КГБ. Его сопровождала Шейла Макадамс, помощник по текущим делам директора Центрального разведывательного управления Харрисона Синклера. Телеграмма была отправлена всего месяца полтора назад.

— Не уверен, что я что-нибудь понял, — заметил я.

— А это значит, что за три дня до смерти Хэла Синклера его секретарша и — я полагаю, что не открываю тебе тайну, — любовница Шейла Макадамс встречалась в Цюрихе с бывшим шефом КГБ.

— Неужто встречалась?

— Встреча была организована, видимо, самим Синклером.

— Вероятно, они договорились о какой-то сделке?

— Конечно же, — нетерпеливо подхватил Мур. — На следующий день сведения о Владимире Орлове исчезли из большинства картотек и банков данных ЦРУ, по крайней мере из доступных всем сотрудникам, оставшись только там, куда допущены пять-шесть высших руководителей. Небывалый случай! После этого и сам Орлов исчез из Цюриха. Теперь нам неизвестно, куда он уехал. Похоже на то, что Орлов передал секретарше Хэла кое-какие сведения в обмен на то, чтобы мы исключили его из наших досье и потеряли из виду.

— Но мы никогда не узнаем, что же было в действительности. Спустя два дня Шейлу убили в переулке в Джорджтауне, а на следующий день погиб Хэл в той ужасной «катастрофе».