Джозеф Финдер - Дьявольская сила

Я заметил, что Траслоу опять повернулся к амтеловскому пульту и нажал кнопку на телефонном аппарате. Выходя из кабинета, я в последний раз бегло взглянул на него. Он сидел глубоко задумавшись, его темная фигура, четко выделяющаяся на фоне яркого солнечного света, так и врезалась мне в память.

Чарльз повез меня в темно-синем служебном лимузине через реку и подрулил к ультрасовременному зданию на Кендалл-сквер в Кембридже, неподалеку от Массачусетского технологического института, компаний «Рейтсон», «Джминзим» и других крупных и престижных корпораций.

Поднявшись на лифте на пятый этаж, мы вошли в рабочее помещение с полом, покрытым серым фабричным паласом, отделанное светлыми панелями и сверкающее хромированной сталью. Прямо на стене перед нами висела серая невзрачная табличка с надписью: «Научно-исследовательские лаборатории: пропуск посетителей по особому разрешению».

Я вспомнил, что здесь некогда помещались закрытые лаборатории ЦРУ, в которых велись исследовательские работы. Об этом явно свидетельствовало все: и непонятное название на табличке, и безликость, и пугающая тишина. Я знал, что у ЦРУ были свои лаборатории и испытательные станции в окрестностях Вашингтона, а также собственное здание на Уотер-стрит в Нью-Йорке, но никак не ожидал, что они окажутся в Кембридже, на территории технологического института, однако в этом заключался особый смысл.

Без лишних слов Росси подвел меня к системе больших металлических дверей, открыл их, вставив в вертикальную щель магнитную карточку с личным шифром. Двери автоматически открылись, и мы вошли в огромный зал, в котором рядами стояли компьютерные терминалы. Перед ними сидели сотрудники и что-то набирали на пультах.

— Ну, как смотрится, а-а? — поинтересовался Росси, задержавшись на пороге зала. — Довольно скучная картина.

— Посмотрели бы вы только на нашу фирму, — сказал я в ответ.

Он вежливо улыбнулся и пояснил:

— Здесь проводится текущая проработка и опробирование почти всех проектов и планов. Изучается работа микросхем, автоматических криптографических аппаратов, приборов ночного видения и прочей новой аппаратуры. А вы знакомы с этими новинками?..

— Боюсь, что нет.

— Ну что ж, возьмем, к примеру, автоматический шифровальный аппарат. Он изобретен в Управлении военно-прикладных исследований, входящем в состав Министерства обороны.

Я согласно кивнул, и он подвел меня к работающему терминалу СПАРК-2, за которым сидел жилистый молодой бородач, увлеченно нажимая на клавиши.

— Ну вот, этот терминал создан в компании «Сан Майкросистемс», и он совместим с суперкомпьютером СМ-3, который выпускает фирма «Тинкинг машинс корпорейшн».

— Понятно.

— Как видите, Кейт разрабатывает сейчас криптографические алгоритмы текстовой части плана. Это значит, что к разработанным теоретически кодам подобрать ключ оказывается невозможным. Написанные на английском тексты затем мы можем переводить на машинный язык и придавать закодированной информации такой вид, что она по-английски звучит как ничего не значащий документ, причем не набор каких-то фраз, а складная, вполне невинная проза. После этого посредством речевого опознавательного устройства наши компьютеры смогут расшифровать текст, зашифрованный специальным вентиляционным кодом, я имею в виду так называемый ранцевый код — есть и такой.

Понять я, конечно, ничего не понял, но на всякий случай с важным знающим видом кивнул головой. Росси же, однако, оказался весьма наблюдательным человеком.

— Работа у меня нелегкая, — извиняющимся тоном произнес он. — Позвольте, я объясню все по-другому, скажем так: наш сотрудник зашифровывает секретный документ и готовит специальный сценарий для обычной радиопередачи новостей по каналам «Голоса Америки». Всем радиослушателям передача покажется обычной, но с помощью настроенного соответствующим образом компьютера ее легко можно расшифровать.

— Здорово!

— Ну и кроме того, мы еще разрабатываем целый ряд всяких нужных штучек. К примеру, в другой опытной лаборатории конструируется самая разная радиоаппаратура, а изготавливается она в серийном порядке в других местах.

— А где она применяется?

Росси покачал головой, как бы в раздумье, а потом сказал:

— Это крошечные аппаратики, сделанные из силикона и ксенона, размером всего в доли микронов. Их можно, позвольте подчеркнуть, незаметно заложить в компьютер, и они будут служить в качестве передающих устройств. Ну, есть и более интересные сферы их применения, но я просто не имею права раскрывать их. Итак, если мне позволят…

Мы вернулись в белый коридор и через него прошли в следующее секретное помещение, которое Росси открыл, вставив в вертикальную щель другую магнитную карточку. Повернувшись ко мне, он кратко напомнил:

— Здесь усиленная охрана.

Мы очутились в совершенно белом коридоре без единого оконца. На висящей прямо перед нами табличке можно было прочесть: «Допуск сотрудников по особому разрешению».

Росси повел меня по коридору и через другую сложную систему дверей мы вошли в какой-то странный на вид бетонный бокс. В центре его находилась застекленная камера, в которой стоял большой белый механизм, размерами примерно футов пятнадцать в высоту и десять — в ширину. Механизм чем-то походил на квадратный газовый баллон огромных размеров. Рядом со стеклянной камерой стояло несколько компьютеров.

— Магнитно-резонансный имиджер, — узнал я. — Видел такие в больницах. Но этот, похоже, значительно крупнее.

— Ну и прекрасно. Те аппараты, которые вы видели у медиков, работают в диапазоне от половины до полутора тесла, которыми измеряют индукцию магнитного поля. Только отдельные экземпляры, которые вам, возможно, доводилось видеть, достигают мощности в два тесла. Используются они для специальных надобностей. Сила же этого механизма достигает четырех тесла.

— Очень мощный аппарат.

— Да, и в то же время вполне безопасный. Теперь в нем кое-что модифицировано. Работами по модификации руководил я, — уточнил Росси.

Глаза его рассеянно блуждали по голым стенам бокса.

— Безопасен в смысле чего?

— Вы сейчас видите аппарат, который готовится на замену устаревшему детектору лжи. Усовершенствованный магнитно-резонансный имиджер вскоре будет применяться в ЦРУ для опросов и проверок разведчиков, руководителей разного ранга, тайных агентов и других, чтобы получить верный и точный «отпечаток» мыслей.

— Не объясните ли подоходчивее?

— Уверен, что вам известно о многих недостатках старых полиграфных систем. — Я, разумеется, знал, но хотел бы, чтобы он сам рассказал. Росси пояснил: — Работа старых детекторов лжи основывается на улавливании изменений в частоте пульсации крови и на измерении электродами уровня реагирования кожи — ее увлажнение, температуру и прочее. Методика, разумеется, примитивная, и ее результативность — какая? — всего-навсего шестьдесят процентов, а то и меньше.