Ширли Мерфи - Кот на грани

Кейт не стала тратить время на предисловия. Она заговорила странными, ритмичными словами, словно масло растекавшимися в кошачьем сознании. От этих мягких и глубоких звуков у Джо зазвенело в ушах, голова пошла кругом. Окружающие тени запульсировали. Джо показалось, что он падает, и он вцепился когтями в стебли, чтобы сохранить равновесие.

Вскоре головокружение исчезло. Больше ничего не происходило. Джо стоял, готовый к любым неожиданностям, поджав обрубок хвоста и прижав уши.

Эта потеря самоконтроля ему не понравилась. Такое ощущение, словно его выдернули из собственного тела. В тот момент он почувствовал себя распыленным на атомы героем фантастического романа, которого утаскивают в иное измерение.

Если это некий концертный номер, то покорно благодарен, конечно, но лучше без него. Джо взглянул на Дульси. Она тоже осталась самой собой и не выглядела особенно счастлив.

Дульси вообще ничего не почувствовала. Она могла бы испытать большую встряску, съев веточку кошачьей мяты.

Палевая попробовала еще раз произнести диковинную считалку, но ничего не изменилось: Джо и Дульси так и остались маленькими и четвероногими.

Глаза палевой кошки озадаченно сузились, затем расширились вновь. Стоя в густой тени, она в третий раз произнесла заклинание и на этот раз позволила себе измениться. Она внезапно выросла, ее волосы запутались среди вьющихся стеблей, блузка зацепилась за ветки.

Кошки завороженно смотрели на нее. Зеленые глаза Дульси распахнулись от зависти.

— Неужели вы ничего не почувствовали? — спросила Кейт.

Джо испытал облегчение. У него не было никакого желания проделывать такие штуки. Одной попытки было более чем достаточно. Он был котом – и всем, что требовалось ему в жизни, обладал именно в этом своем качестве. Умение рассуждать, читать и говорить – эти человеческие способности прекрасно чувствовали себя и под его серой шкурой. Он вобрал в себя лучшее из обоих миров. Он был Серым Джо и наслаждался человеческими возможностями, свободный и не обремененный человеческими заботами.

А вот Дульси была подавлена. Поняв, что не сможет измениться, она безутешно съежилась, поджав хвост. Ушки ее поникли.

Джо ткнул Дульси носом и лизнул в щеку, но она даже не шевельнулась.

С того самого дня, когда во дворе мастерской из глубины глаз Кейт на нее глянула кошка, когда перед ней открылась такая потрясающая возможность, Дульси жила этой мечтой.

Она уже воображала себя высокой зеленоглазой темноволосой красавицей, этот образ будоражил и поддерживал ее. Она представляла, как ходит в роскошные рестораны, на концерты и в театры, как танцует в шелковом струящемся вечернем платье, мечтала о высоких шпильках, маленьких атласных лифчиках и кружевных трусиках.

— Попытайся еще раз, — шепотом попросила она.

Кейт попыталась. Дульси старалась вместе с ней, повторяя за Кейт все слова. Бесполезно. Дульси оставалась кошкой. По ее мохнатой щечке скатилась слеза. Человеческая слеза.

Кейт опустилась возле нее на колени и погладила по голове.

— Наверно, есть другие заклинания. Возможно, они…

— Возможно, — отозвалась Дульси безнадежно. — Возможно…

Потом она подняла голову и посмотрела на Джо. Только сейчас она заметила его облегчение. Дульси была слишком поглощена собственным разочарованием, чтобы увидеть, как он просиял, когда заклинание Кейт не сработало. Дульси потянулась к нему и лизнула в нос.

— Почему? — шепнула она. — Почему ты не хочешь измениться?

Джо куснул зачесавшуюся лапу и посмотрел на нее долгим немигающим взглядом.

— Мы не такие как все, Дульси. Ты… я… Кейт… ну, может, где-то есть еще несколько особей. Мы уникальны.

— И что? — спросила она.

— Я хочу наслаждаться тем, что имею. Ну как ты не поймешь! Мне нравится та перемена, которая уже произошла.

Это же просто кайф! — Его глаза сияли, он не отводил от Дульси пристального взгляда. — Мне нравится быть котом. Новые таланты – это здорово, но больше всего я хочу остаться самим собой.

Дульси попыталась понять. Джо был разумен и рассудителен, но совершенно по-кошачьи. И он был безмерно счастлив.

Она долго молчала.

Затем, тронув лапкой руку Кейт, тихо сказала:

— Больше не надо заклинаний, — и, мурлыча, прижалась к Джо.

Если он счастлив, то, возможно, она тоже будет довольна. Может, все и к лучшему. Она постарается радоваться жизни в своем прежнем обличье – и уж во всяком случае снова будет воровать шелковые пижамки.

Раз в году магазин Джолли устраивал уличную пирушку. Джордж Джолли и его персонал расставляли столы и стулья вдоль переулка и на боковых дорожках и накрывали изысканное угощение: фирменные салаты и индейка, пастрама и жареное мясо, разнообразные сыры и десерты. Это ежегодное угощение было большим событием для Молена-Пойнт, хорошим поводом для соседей собраться вместе. Даже местные кошки могли принять участие в общем пиршестве, если были достаточно смелы, чтобы не бояться шумной толпы. Джордж Джолли собственноручно выкладывал обрезки деликатесов на бумажные тарелочки, выставленные в ряд у задней двери магазина.

В этом году из-за недавнего убийства Сэмюэла Бэкуайта многие полагали, что Джолли отложит или вообще отменит праздник, но он этого не сделал. И действительно, есть ли лучший способ развеять тяжелые воспоминания о том, что произошло на этой улочке, чем заполнить ее весельем дружеской встречи.

Хотя дело еще не было закрыто и расследование некоторых эпизодов продолжалось, потрясенная общественность успокоилась, и сообщения об этом происшествии и ведущемся следствии перекочевали с первой полосы городской газеты на третью.

Ли Уорку были предъявлены обвинения в убийстве, крупных автомобильных кражах и распространении фальшивых денег. Джимми Осборн отделался легче: его привлекли только как соучастника убийства Бэкуайта.

Орудие убийства – гаечный ключ британского производства – было обнаружено на сиденье патрульной машины, которую ненадолго оставили незапертой на стоянке возле участка. Полиэтиленовый сверток явно пролежал некоторое время в земле – он был покрыт частичками грунта. Полицейская лаборатория установила, что это земля с клумбы, где растут бархатцы. Такие клумбы имелись возле каждого второго дома в городке. Лаборатория пыталась определить точное местонахождение клумбы, но на это требовалось время. На ключе действительно имелись следы крови Бэкуайта, а поверх отпечатков Дэймена обнаружились и пальчики Уорка. Дэймен опознал ключ как пропавший в числе других инструментов, украденных незадолго до убийства из его мастерской.

В машине Уорка были найдены тонкие хирургические перчатки, их тоже отправили в лабораторию. Капитан Харпер заявил, что такое случается довольно часто: отпечатки остаются даже при использовании перчаток. Отпечатков Уорка да еще показаний женщины, которая находилась в переулке в вечер убийства, было достаточно, чтобы предъявить валлийцу обвинение в убийстве Бэкуайта. Свидетельница видела, как Уорк нанес удар.