Максим Дегтярев - Предупреждение

Зоной Эола назывался участок внешней спирали галактики между Кассиопеей и Цефеидами. "Земная" версия заселения этой зоны выглядела так. Несколько сот лет назад Эол и рукав Персея были соединены нерукотворным Трансгалактическим Каналом, по которому перемещались переселенцы. Примерно двести лет назад Канал закрылся и Эол оказался изолированным. После изобретения деформационных кораблей (сначала ими, потом нами) сообщение было восстановлено. Анализ их языка показывает наличие индоевропейских корней. Вывод: эолийцы это просто люди, — что бы они там о себе не говорили.

Их версия звучала иначе. Эолийцы миллионы лет живут, где сейчас, и их цивилизация достигла невиданного прогресса. Они заселили многие планеты Млечного Пути, включая Землю. В какой-то момент связь с прародиной прервалась, и земляне деградировали до уровня кроманьонцев, если не хуже. Потом мы снова возродились и, каким-то чудом, почти достигли уровня своих старших братьев.

Многие наши ученые считают, что генетическое сравнение могло бы определить, кто прав, но эолийцы упорно отказываются предъявить свой геном.

"Вот бы его добыть!", — подумала Сильвия.

Пара эолийцев обитала в своем космическом корабле, пристыкованном к базе. Понадобилось несколько лет тяжелых переговоров, чтобы согласовать конструкции стыковочных узлов. В тоннеле, ведущем к узлу, была устроена баррикада из пустых контейнеров, проход в которой стерегли два рослых типа в бронекостюмах. По эту сторону баррикады постоянно дежурили несколько журналистов. На ту сторону пускали только эолийцев. Через иллюминаторы был виден корабль телеканала "А-1". Он регулярно совершал облеты вокруг пришельца в надежде что-нибудь подсмотреть в окно.

— Кинуть бы в него кирпичом, — вслух размышляла Сильвия, наблюдая, как удаляется к себе на корабль симпатичный блондин-эолиец, — кровь накапает, вот тебе и ДНК.

— Уже пытались, — сказал Вилли, — они сразу залили кровь какой-то кислотой, которая мгновенно разложила ДНК на отдельные атомы. Кидавшему кирпич недоумку дали десять без права досрочного.

— Интересно, куда они девают с корабля отходы.

— А из чего, по-твоему, здесь делают запеканку, которой ты сегодня завтракала?

— Заткнись!

— Как скажешь.

Сильвия несколько раз пыталась взять у пришельцев интервью. Кареглазый вообще ничего не отвечал, сероглазый — тот, который однажды соизволил сказать ей пару слов, — отделывался вежливыми, дипломатичными фразами.

— А тебе кто больше нравится, темный или светлый? — подначивал Вилли.

— Ты же знаешь, — отвечала Сильвия, нежно кладя руку ему на плечо, — мне нравятся маленькие, толстенькие, лысые земляне средних лет с хитрыми черными глазами.

— Не верю, моя прелесть…

Рука Сильвии мгновенно ускользала.

— Чесоточный порошок!

— Что? — не понял Вилли.

— Чесоточный порошок. Шутка такая, понимаешь? Он абсолютно безвреден, просто кожа несколько минут сильно чешется. Если насыпать им на голову, они будут ее чесать, волосы выпадут, а в луковицах волос есть ДНК.

— Все твои планы какие-то членовредительские. Кроме того, где мы здесь достанем порошок?

— Предложи другой план, умник.

— Другой? Пожалуйста! Природа миллиарды лет назад придумала способ, которым женщина берет ДНК у мужчин. К обоюдному удовольствию, между прочим.

Сильвии очень хотелось выглядеть возмущенной, но она была плохой актрисой. И воображение уже не раз рисовало ей сцену, в которой светлоглазый эолиец признается ей в любви, подхватывает ее на руки и несет в каюту, в которой они проводят незабываемую ночь.

Теперь или никогда.

Сероглазый в единственном числе вышел из галереи, ведущей к центральному посту базы. Конкурентов из "А-1" поблизости не было, Вилли тоже. Сильвия, одетая в весьма облегающий комбинезон, преградила ему дорогу.

— У меня всего два вопроса, — сказала она с мольбой в голосе, — всего два, но умоляю вас ответить честно.

— Мы никогда не лжем.

— Тогда… как вас зовут?

— Это первый вопрос?

— Да.

— Аграбх-Охор.

О, господи, подумала Сильвия, будь ты землянином, ты бы уже шел домой один, и никой экстерьер тебе бы не помог.

— Можно я буду называть вас просто Ор?

— Это второй вопрос?

— Нет. Второй вопрос… Почему вы не хотите дать нам свое ДНК для… ну, чтобы мы убедились в вашем превосходстве?

Аграбх-Охор сделал шаг навстречу.

— Вы этого хотите?

— Я? Ну… — она потупила глаза, но через мгновение, как будто на что-то решившись, ответила: — Да, я этого хочу!

Он протянул руку и коснулся ее щеки. Рука была в перчатке. Сильвия не почувствовала ни тепла, ни холода, а только бешеное волнение от собственного безрассудства. Она подалась навстречу, его руки оказались у нее за спиной, она подняла свои, чтобы обхватить его голову.

Кончики ее пальцев коснулись гладкого, чистого лба. Она медленно опустила правую ладонь к его щеке. Подушечка среднего пальца ощутила вздувшуюся вену на его левом виске, мизинец — мягкую прядь светлых волос за ухом.

Где-то позади нее послышались шаги. Эолиец отступил на шаг.

— Вы видите, это невозможно.

Она понуро свесила голову.

— Да, я вижу.

Тяжело отдуваясь, в галерею вкатился Вилли:

— А я тебя везде ищу…

— Приятно было поговорить, — произнес эолиец и быстро скрылся.

— Умоляю, быстрей! — стонала она, удерживая кисти рук, как хирург перед операцией.

Вилли вытащил из сумки ватные палочки и пробирки. Он тщательно обтер ее пальцы ватой и поместил палочки в пробирки. Потому все это упаковал в полиэтилен.

Сильвия в экстазе запрыгала на месте:

— Мы сделали это! Вилли, ты, быть может, больше меня знаешь, но иногда нужна просто воля!

— Но идея-то была моя.

— Разумеется, твоя. Разве мне, честной девушке, могло прийти в голову ТАКОЕ.

Только сейчас она заметила эту рыжую крысу с "А-1".

— Что, милочка, не могло прийти тебе в голову? — поинтересовалась крыса.

04.04, терминал Парацельса

Сильная девушка Долорес тащила рюкзак, который был вдвое больше моего. И это понятно: не может же она ходить на операции два раза в одном и том же бронежилете. Сейчас на ней был гражданский костюм, состоявший из свободных брюк цвета хаки и джемпера с эмблемой Всегалактической Боксерской Ассоциации. Перед кассой космопорта она резко затормозила, сделала разворот на месте и шагнула мне навстречу. На всякий случай я скинул рюкзак и прикрыл им свое наиболее уязвимое место.

— Слушайте, — сказала она, — я больше не верю, что нам просто по пути.

— Значит, вы поняли, что я от вас без ума?

— Еще слово, и ваш рюкзак вас не спасет.

— Подумаешь, у меня тоже черный пояс по кройке и шитью.

Я отскочил назад, и ёко-гэри пришелся по оттопыренному карману рюкзака. Пальцы, едва удержавшие рюкзак, заныли.