Пьер Немур - Ненужный мальчик

– О'кей. Садись за руль. Сделаем круг. Мюллер пересаживается назад, уступая место новому водителю, фургон едет до площади Коломби и поворачивает обратно.

– Я тебе говорил, Франки, – пускается в объяснения Бьянкари. – Эту телегу я давно уже приметил. На ней ездит советник посольства Руанды. Он никогда не выезжает раньше десяти-одиннадцати часов. Он и не заметит, что у него одолжили машину.

– Я полагаюсь на тебя, – заверяет его Арсюл. Тем временем Мюллер снял длинный форменный халат разносчика и остался в сером костюме. Арсюл достает из сумки и протягивает ему мягкую маску, шоферскую фуражку и перчатки. Эта маска изображает африканца самого что ни на есть черного цвета. Большая фуражка закрывает розовый затылок эльзасца и доходит до воротника пиджака.

Арсюл наряжается в такую же маску, цвет которой, однако, отдает больше в кофейный. Шляпа с полями закрывает его невьющуюся, к сожалению, шевелюру. В ящике для инструментов оба берут по автоматическому пистолету калибра 7,65 и засовывают их за пояс.

– Первая остановка. Просьба освободить вагоны, – объявляет Бьянкари.

Арсюл выпрыгивает из машины, как парашютист из самолета. За ним следует Мюллер.

– До скорого, – бросает он корсиканцу, который плавно трогает машину с места.

До восьми часов тротуары бульвара Ланн практически пустынны. Утреннее оживление – удел кварталов попроще. Левее, на расстоянии пятидесяти метров, какой-то тип выгуливает двух собачек. С правой стороны трусцой удаляется мужчина в тренировочном костюме. «Ланчия дельта» с дипломатическим номером мирно стоит между «пежо-604» и «датсуном» – вызывающая картина японского проникновения на французский рынок. Сказанное Бьянкари подтверждается – Мюллер уверенно занимает место за рулем, поворачивает ключ.

Франк Арсюл, внимательный к мелочам, прикрепляет на лацкан своего голубого пиджака какой-то непонятный, но яркий африканский орден.

Когда он, как всякий уважающий себя дипломат, разворачивает «Фигаро», «ланчия» уже направляется к воротам Дофин, где уличные часы показывают ровно восемь.

Для того, чтобы попасть от дома Лефевров на улице Берже в школу Сен-Блез на улице Монсо, достаточно пересечь бульвар Курсель и парк Монсо. Этот маршрут, занимающий семь-восемь минут, Флора и Фабиен проделывают на протяжении учебного года два раза в день, пять дней в неделю.

Эта прогулка доставляет Фабиену удовольствие. Она дает ему возможность для самоутверждения. Он носится по тихим аллеям, по лужайкам, где ходить запрещено, встречает своих ровесников, с которыми при случае задирается, а то и обменивается тумаками. У этого чрезвычайно смышленого ребенка явно выраженная склонность к конфронтации, которую его родители еще не дали себе труда заметить.

В то утро прогулка через парк Монсо должна быть особенно радостной для мальчугана. В этот ранний час краски ярки и отчетливы. Парижские садовники превзошли себя, чтобы подготовить городской сад к ежегодному свиданию с первым мая. Белые каштаны и японские вишни возвышаются над нарциссами, гиацинтами, тюльпанами, а маргаритки светлыми точками выделяются на зеленом ковре лужаек.

Но эта одна из самых прекрасных картин Парижа оставляет Фабиена глубоко равнодушным. Он идет, глядя прямо перед собой, большими шагами, так что португалка едва поспевает за ним. Он держит портфель в правой руке, а левая, засунутая в карман, сжата в кулак. Откровенно говоря, в это утро, двадцать пятого апреля, в день его десятилетия, у Фабиена тяжело на душе.

Для ребенка, чье умственное развитие выше среднего уровня, это день подведения итогов. В школе ему нравится. Он без труда стал первым учеником и с блестящими отметками перейдет в шестой класс. В других семьях то был бы повод похвалить, вознаградить ребенка, но отдалившемуся от него отцу и практически отсутствующей матери такое положение вещей кажется совершенно естественным. Давно уже Фабиен привык к одиночеству в лоне семьи, удовлетворение от своих успехов черпает в себе самом или в завистливых взглядах одноклассников. Но сегодня утром, как выражаются ребята, «есть перебор». Впервые за свое недолгое существование Фабиен Лефевр познает новое ощущение: что он никому не нужен.

Вместе с Флорой они выходят на авеню Рюисдэль, поворачивают налево на улицу Монсо. На противоположном тротуаре возвышается неприветливое здание школы Сен-Блез. Фабиену уже видна стройная фигура Мари-Клод.

Второй год Мари-Клод Жанвье следит за порядком перед началом и после занятий в школе Сен-Блез. В ее обязанности входит обеспечить безопасность четырехсот или пятисот учеников на этой оживленной улице, где полно машин. Как и Фабиен, она каждое утро пересекает парк, выйдя из станции метро «Монсо», но чуть пораньше, поскольку начинает свою службу с похвальной точностью, ровно в восемь часов.

Для начала она предпочла бы какую-нибудь коммунальную школу этому частному учебному заведению, которое посещают отпрыски семейств, живущих в ХIII и XVIII округах. Но скоро она поняла, что ребятишки все одинаковы – с той же непосредственностью, с теми же порывами нежности.

Теперь она стала столь неотъемлемой частью улицы Монсо, что все дети знают ее по имени. А многие самые маленькие чмокают ее по дороге, некоторые приносят подарки к рождеству.

Она же знает, какие из них могут доставить неприятности: те, кто спокойно является с авеню Мессин по правому тротуару, и те, кто перебегает улицу. Такие, кого мама или папа привозят в последнюю минуту на машине и которые открывают дверцу, не глядя вокруг, шалуны, догоняющие друг друга прямо на дороге. Она внимательно следит за каждым из них, за машинами, которые необходимо остановить властным, решительным жестом. Она знает тех, кто приходит пораньше, и тех, всегда одних и тех же, кто является уже тогда, когда привратник звонит к началу занятий.

Большинство приходит от восьми двадцати до половины девятого. Это самые трудные десять минут, когда надо смотреть в оба.

Так, в восемь часов двадцать пять минут она видит, как на углу авеню Рюисдэль появляются Фабиен и Флора. Мари-Клод знает португалку в лицо. Она одобряет добросовестность, с какой та доводит своего молодого хозяина до пешеходного перехода напротив дверей в школу. На отрезке пути между двумя женщинами – той, которая отпускает его руку на одной стороне улицы, и той, что, улыбаясь, ждет его на другой стороне, – Фабиен находится в полной безопасности. Ради него, также как и ради его товарищей, автомобили непременно остановятся.

Однако сегодня утром одна машина не обращает никакого внимания на поднятую в белой перчатке руку Мари-Клод Жанвье, стоящей у края тротуара на улице Монсо. На противоположной стороне Фабиен отпустил руку Флоры. Он переходит дорогу с решительным видом, опустив голову, не глядя ни вправо, ни влево. Позднее Мари-Клод вспомнит, что у него было упрямое выражение лица, как у получившего выговор или наказанного ребенка. Португалка уже поворачивается, чтобы уйти, мальчик наполовину перешел дорогу, и в этот момент неожиданно возникает та машина.