Линн Шоулз - Заговор Грааля

— Нет. — Коттен повесила трубку и пробормотала, сжав зубы: — Не попадал Гас в аварию, черт побери.

Дрожа, она уперлась ладонями в стену, прислонилась лбом к телефонному автомату. Скоро вообще никого не останется. Они добираются до каждого ее знакомого и уничтожают всех, одного за другим.

Девушка снова оглянулась и заметила, что Джон протирает ветровое стекло пикапа. Он — все, что у нее осталось. Скоро ли она потеряет и его?

Порывшись в кармане, она достала несколько четвертаков и десятицентовиков, сняла трубку и набрала свой домашний номер. Когда включился автоответчик, она вставила в прорезь двадцать пять центов, но монетка выпала в отверстие для сдачи. Она вставила еще один четвертак и ударила по телефону. Автомат проглотил деньги, и через миг включился ее автоответчик: «Здравствуйте, это Коттен…»

Она набрала пароль, и механический голос произнес: «У вас есть два сообщения».

Гудок.

«Коттен, это Тед. Обязательно позвони мне, немедленно. В любое время дня и ночи. С тобой срочно хочет поговорить полиция».

Механический голос объявил время звонка: «Четверг, девять десять утра». Два дня назад.

Гудок.

«Мисс Стоун…»

Голос звучал странно и приглушенно, словно говорящий использовал электронный скрэмблер, чтобы его не узнали. Коттен напряженно вслушивалась.

«Пожалуйста, выслушайте меня. Я могу спасти вам жизнь, вам и священнику, если вы сделает то, что я вам скажу. Я хочу рассказать вам историю о похищении Грааля и… обо всем остальном. Это важнее, чем вы себе представляете. Следуйте моим указаниям и встретьтесь со мной в назначенном месте. Вот что вы должны сделать…»

Коттен плотнее прижала трубку к уху и прослушала сообщение до конца. Потом прозвучало время звонка: «Суббота, два двадцать ночи». Сегодня.

Гудок.

«Конец сообщения. Нажмите единицу, чтобы сохранить, двойку — чтобы стереть».

Коттен нажала двойку и повесила трубку. Настороженно огляделась и заторопилась к выходу. Следят ли за ней? Она распахнула двери и побежала через стоянку. Джон только что сел в грузовик, когда Коттен дернула пассажирскую дв£рь.

— Что случилось? — спросил он.

— Они добрались до Гаса. Поехали отсюда!

— Куда?

— В Новый Орлеан.

Ну всё, — сказал Джон, забирая карточку из банкомата. Было позднее утро, они с Коттен стояли в международном аэропорту «Гринвилль-Спартан-бург».

— Они заблокировали и твои счета, — произнесла Коттен, качая головой. — Значит, ты тоже под прицелом. — Голос ее сорвался. — Джон, я не думала, что…

Он прижал палец к ее губам.

— Я здесь, потому что сам так хочу.

— Они нас окружают.

— Не совсем. У меня есть в запасе несколько трюков. — Он кивнул на телефоны-автоматы. — Один мой старинный друг сумеет помочь.

— Архиепископ Монтиагро?

— Нет. Тот, кого сложнее заподозрить в связи со мной. Мой друг-раввин, о котором я тебе рассказывал, Сид Бернштейн. Он может купить билеты и перевести нам денег. У меня остались наличные, но их не хватит надолго. А без кредиток придется платить наличными. Поэтому не жди, что в Новом Орлеане мы остановимся в «Мариотте». Скорее в мотеле, где почасовая оплата, и платят вперед.

Коттен улыбнулась.

— А ты откуда знаешь о таких?

— Я священник, — вздохнул он. — Принимаю исповеди, помнишь? Люди мне обо всем рассказывают.

Она ухмыльнулась, но тут же посерьезнела.

— Ты доверяешь своему другу?

— На все сто.

— Ванесса была для меня таким другом. Повисла неловкая пауза. Джон достал мелочь, опустил монетки в прорезь телефона и набрал номер.

Было бы здорово вести такую насыщенную жизнь, подумала она. По сравнению с этим ее существование казалось пустым и бесплодным. Джон был единственным, кроме Ванессы, кто расцвечивал тусклый холст ее жизни. Даже Торнтону этого не удавалось.

В старших классах школы у нее была близкая подруга, и после того, как Коттен уехала из дома, они несколько лет переписывались. Но их судьбы оказались такими разными: Коттен изучала в колледже журналистику, а подружка рожала детей — вскоре у них почти не осталось ничего общего. Постепенно их дружба сократилась до нескольких строчек на рождественских открытках. Джон и его друг жили в разных мирах, но им удалось сохранить близкие отношения. Коттен раньше не думала об этом, но теперь жалела, что лишила себя многих вещей. Она не вправе жаловаться на одиночество, ведь она сама допустила это. Больше всего ныли раны, нанесенные самой себе.

— Верно, — говорил Джон в трубку. — Попробуй рейс в два двадцать на «Ю-Эс Эйр». Если через часу них не будет для нас билетов, я тебе перезвоню. Спасибо, Сид. Шалом.

Рейс 319 компании «Ю-Эс Эйр» приземлился в Новом Орлеане без девяти минут пять. Коттен и Джон доехали на автобусе до Французского квартала, пешком дошли до курьерской службы «Шах и мат» на Канал-стрит и забрали там деньги, которые перевел Сид. Через час они зарегистрировались в маленьком мотеле «Голубой залив» неподалеку от Французского квартала. Заплатили наличными за два дня вперед.

— Я думала, у них есть номера для курящих и некурящих, — протянула Коттен, морщась от тяжелого запаха сигаретного дыма, казалось, пропитавшего все вокруг.

Джон оставил дверь приоткрытой, чтобы проникал воздух.

— Только не говори, что я тебя не предупреждал.

Коттен оглядела мрачную убогую комнату. Двуспальная кровать с тускло-золотым покрывалом, в изголовье висит постер в рамке: собаки играют в карты за столом, — у кровати стоит темная деревянная тумбочка с дешевым светильником на изогнутой ножке. Лампочка — сорокаваттная, не больше. У окна, закрытого плотными шторами, небольшой стол и стул. В углу — ниша для одежды с единственной проволочной вешалкой на веревке.

— Кажется, это место можно исправить, только если сжечь, — сказала она.

— Мы это уже проходили, — отозвался Джон.

— Или пролезали, — засмеялась Коттен. — Наверное, вот откуда такие мысли.

Ну и шуточки, словно на похоронах, подумала она. Даже в самые мрачные минуты человеческий разум пытается как-то развлечься.

Джон включил телевизор и сел на кровать. Он попробовал прибавить громкость с пульта, но ничего не получилось.

— Батареек нет.

Он поднял пульт, показывая Коттен болтающуюся, словно на удочке, крышку отсека для батареек. Потянулся и прибавил звук на самом телевизоре, когда по местному каналу стали передавать прогноз погоды. Симпатичная дикторша с легким кейджунским акцентом, какой бывает у жителей Луизианы, обводила рукой карту страны. На экране за ее спиной появилась увеличенная карта Нового Орлеана. Девушка рассказала, что в результате антициклона погода улучшилась — как раз накануне Марди-Гра, но предупредила, что на улице все еше холодно, и участники шествий должны захватить свитер или куртку.