Владимир Трапезников - Практикум для начинающих

– А он не боялся, что умрет, не успев совершить задуманное? – спросил Нард.

– Не знаю. Боялся, наверное, спешил… Хотя… Понимаете, в этом жутком обычае, насколько я знаю, все регламентировано. Возможно, Фрос точно знал, когда умрет… Покончив с Тиманом Гвичем, он полетел на Землю. И вовсе не для того, чтобы принять участие в организованной им же новой экспедиции на Терфу. Его целью было убрать, как он полагал, последнего носителя разведчика.

– Любаву Ворю? – вдруг спросил Фогг.

– Да. Хоть она и отказалась от полета на Терфу, но оставалась, по его мнению, потенциально опасной. А рисковать он не хотел. Но, к счастью, своим экспериментом с психографом вы ему помешали, – повернулся я к Фоггу. – Хоть ее удалось спасти. Они не успели встретиться…

– Да, не полечу я завтра на Терфу, нет экспедиции… – тихо промолвил Фогг. Он поднялся и обратился к Нарду:

– Могу я идти? Есть неотложные дела.

– Можешь, Но завтра жду рапорт о психографе и проделках твоих молодцов. Кстати, Ник, и ты подготовь отчет. Обязательно укажи, кому отдал психограф.

– Есть! – одновременно промолвили мы с Фоггом. А я добавил: – Он, наверное, еще у Любавы. Она меня консультировала.

– У Любавы Воря? – посмотрел на меня Фогг.

Я кивнул.

– До свидания, Ник, – он крепко пожал мне руку. – Надеюсь, еще поработаем вместе. – И, помедлив, негромко добавил: – Ты талантлив…

Нет, не услышал я в последнем слове и тени издевки. Сказал он искренне…

Попрощавшись с Нардом, Фогг собрался уйти, но задержавшись, вновь обратился ко мне:

– Наш врач, который первым исследовал тело Фроса, утверждает, что смерть от яда должна была наступить только сегодня ночью. Как думаешь, Фрос рассчитывал убедиться, что все, кого он отравил, погибли?

– Наверное, – пожал я плечами в ответ на этот неожиданный вопрос.

– И мне так кажется… Ну все, пока!

Уточнив все детали отчета, я тоже простился с Нардом.

Конечно, Рика не послушалась и никуда не ушла. Ожидая меня, она сидела за столиком на открытой веранде возле выхода из Управления, что-то потягивая из высокого стакана. При моем появлении поднялась и помахала рукой. Я очень торопился. Хотелось поскорей попасть к Любаве. Там, в далекой Сибири, давно наступил вечер, она меня ждала, а чтобы туда добраться, предстояло еще два часа болтаться в воздухе. Но отказать Рике я не мог. Подошел и сел рядом.

– Ну что? – спросила она. – Живой?

– Как видишь… В общем, дело закончено. Завтра должен сдать Нарду отчет.

– Вот это да! Неужели все прояснилось? – Рика отодвинула стакан. – Рассказывай!

Это было нетрудно: в отличие от Фогга и Нарда большинство фактов было ей известно. Мне оставалось лишь объяснить, как я их увязал между собой. Все заняло не более четверти часа…

– Знаешь, – произнесла она, когда я замолчал, – а Лиман Фрос действительно сделал все, чтобы люди поняли, кто он такой. Ты, вот, считаешь, что он подвел Вэла к уравнению взаимодействия полей под контролем разведчика бессознательно, чтобы тот помог организовать полет на Терфу. Но ведь могло быть и иначе: Фрос каким-то образом выведал эту тайну у своего «сожителя», и передал ее Вэлу от себя, в надежде, что тот разберется и рассчитает биоспектр. Если б это было сделано вовремя, люди б не погибли. А так Фрос, видно, решил, что ничего не вышло, запаниковал…

– Думал я об этом… Но увы! Теперь об этом можно лишь гадать. Кроме того, не забывай: на Андерса Вэла надеяться Фрос не мог. Он же тоже подвергся воздействию на Терфе: вполне мог оказаться таким же носителем разведчика… – Я поднялся. – Извини, Рика, мне пора.

– Торопишься домой?.. – она помедлила, но, решившись, предложила: – А, может, махнем ко мне?

– Прости, не могу…

– Ты, верно, ее очень любишь, Любаву, – заглянула она мне в глаза. – А как же я?.. – Но осеклась. Порывисто встала. – …Хотя, ладно. Прощай! – и, сбежав по ступенькам, скрылась в парке.

Никогда не суждено мне было узнать, как она догадалась про Любаву…

Казалось, гравилет не летит, а плетется. Преодолев полпути, я не выдержал: сошел с трассы, взял управление на себя и, включив резервную силовую установку, выжал из своей спортивной машины все, на что она была способна.

Едва коснувшись травы, я выпрыгнул из гравилета и вприпрыжку помчался к дому Любавы. Был уже поздний вечер, но стояли длинные июньские дни, небо наконец и здесь прояснело, и сумерки еще не успели сгуститься в тьму.

Одно из окон ярко светилось.

Махом вскочив на крыльцо, едва сдерживая трепетное волнение, я позвонил.

Дверь приоткрылась. Не в силах ждать, я распахнул ее настежь и, раскрыв объятья… остолбенел!

На пороге стоял АЛЬБИН ФОГГ…

…Какая-то сила заставила меня попятиться, но Фогг поймал мою руку и увлек в прихожую. Застывшим взором мы смотрели друг другу в глаза. Не выдержав, он опустил голову. Почти шепотом произнес:

– Да, Вет, он успел… Любава была у Фроса вечером того дня, как он прилетел на Землю. Накануне его роковой рыбалки. Я выяснил это, когда осматривал его дом на озере. Еще заподозрил ее… И сама она подтвердила вчера. Когда ты вызывал ее в доме Лолы Миз, я как раз был там…

Вот о чем хотел я спросить Любаву днем и забыл! Точно! Собирался узнать, что за обстоятельства мешали ей накануне говорить со мной свободно. Оказывается, за дверью был Фогг!..

– Сегодня у Нарда я не смог сказать тебе… – продолжил он, – лишь вопрос вырвался напоследок. Знаю, ты любил ее… Сюда меня вызвали еще по пути в Отделение. Сразу понял зачем…

Кто-то окликнул Фогга.

– Сейчас! – ответил он. И спросил меня: – Пойдешь?..

Я покачал головой и выбрался на крыльцо. Только теперь увидел у дома гравилет Службы.

Не помню, как оказался на обрыве к реке. Быть может, где-то здесь погиб Миз. Опустившись на мокрую после дождей траву, уставился на подернутую рябью длинную дорожку…

Всплескивала рыба, трещали сверчки. Недвижный воздух наполнял писк комаров. Изредка я отгонял их от лица и смахивал набегавшие слезы…