Джаспер Ффорде - Апокалипсис Нонетот, или Первый среди сиквелов

— Нет, спасибо. Мне надо забрать кое-что у Майкрофта из мастерской, а потом я сразу поеду.

— А как насчет кекса на дорожку?

— Я только что позавтракала.

В дверь позвонили.

— О-о-о! — протянула Полли, украдкой выглядывая в окно. — Во забава. Похоже, маркетолог.

— Точно, — отозвалась моя матушка весьма воинственным тоном. — Посмотрим, сколько нам удастся его продержать, пока он не пустится с воплями наутек. Я изображу легкое слабоумие, а ты будешь по-немецки жаловаться на радикулит. Попробуем побить наш личный рекорд по задержанию маркетологов — два часа двенадцать минут.

Я горестно покачала головой.

— Когда же вы обе повзрослеете…

— Какая ты рассудительная, доченька, — сварливо пробурчала мама. — Доживешь до наших лет и степени физического одряхления — научишься развлекаться при каждом удобном случае. А теперь брысь!

И они выгнали меня в кухню, пока я мямлила что-то насчет лечебного плетения корзинок, партий в вист или домашнего мыловарения, то есть занятий, которые подошли бы им больше. Но их вполне устраивало применение умственных пыток к маркетологам.

Я вышла в заднюю дверь, пересекла сад за домом и тихо вошла в деревянный флигелек, служивший лабораторией моему дяде Майкрофту. Включила свет и подошла к своему «порше», зачехленному и оттого имевшему слегка заброшенный вид. Его так и не починили после аварии, произошедшей пять лет назад. Повреждения были не такие уж страшные, но 356 запчастей в наши дни недешевое удовольствие, а свободных денег у нас не водилось. Я сунула руку в кабину, потянула замок и открыла капот. Под ним я хранила саквояж с двадцатью тысячами валлийских тоцинов, абсолютно бесполезных по эту сторону границы. Но в Мертире на них можно купить дом с тремя спальнями. Разумеется, у меня и в мыслях не было перебираться в Социалистическую Республику Уэльс — деньги требовались мне для сделки по валлийскому сыру, запланированной на сегодняшний вечер. Я убедилась в сохранности денег и стала накрывать машину чехлом, но тут какой-то шум заставил меня обернуться. В полумраке у верстака стоял дядя Майкрофт. Безусловный гений, чей острый ум раздвинул границы широчайшего спектра дисциплин, в том числе генетики, термоядерного синтеза, абстрактной геометрии, вечного движения и любовных романов. Это с его подачи началась революция домашнего клонирования, это он, по всей видимости, разработал очиститель памяти, и именно он изобрел Прозопортал, забросивший меня внутрь книги. Одет он был в свой фирменный шерстяной костюм-тройку, только без пиджака, с закатанными рукавами сорочки, и пребывал в настроении, которое мы дружно называли «изобретательский режим». Казалось, он сосредоточен на тонком механизме, чье назначение не представлялось возможным угадать. Я молча наблюдала за ним с растущим ощущением чуда, и вдруг он меня заметил.

— А-а! — улыбнулся он. — Четверг! Давненько я тебя не видел… Все в порядке?

— Да, — неуверенно ответила я, — по-моему.

— Восхитительно! Я только что придумал дешевую форму энергии: совместив макароны и антимакароны, мы станем свидетелями полной аннигиляции равиолей и высвобождения громадного количества энергии. Могу с уверенностью предсказать, что среднего размера каннелони [7] Каннелони — большие полые макароны, подают фаршированными. хватит для питания Суиндона на год с лишним. Впрочем, я могу и ошибаться.

— Ты нечасто ошибаешься, — тихо сказала я.

— Думаю, я с самого начала ошибся в том, что вообще начал изобретать, — ответил Майкрофт после минутного раздумья. — Из того, что я могу это делать, вовсе не следует, что я должен этим заниматься. Если бы ученые перестали думать о своих творениях, мир стал бы лучшим…

Он оборвал свою речь, вопросительно взглянул на меня и заметил с нехарактерной для него проницательностью:

— Ты как-то странно на меня смотришь.

— Ага, — промямлила я, тщательно выбирая формулировку. — Понимаешь… мне кажется… так сказать… я очень удивлена.

— Правда? — Он отложил устройство, над которым работал. — А почему?

— Ну, — уже тверже ответила я, — я удивлена тем, что вижу тебя, потому что ты умер шесть лет назад!

— Умер? — переспросил Майкрофт с неподдельной озабоченностью. — Почему мне никто не сказал?

Я пожала плечами за неимением ответа.

— Ты уверена? — спросил он, погладив себя по груди и животу, затем измерив пульс в надежде убедить себя, что я ошибаюсь. — Знаю, я немного рассеян, но уж такое-то я бы запомнил.

— Да, абсолютно уверена. Я присутствовала при этом.

— Ничего себе, — задумчиво пробормотал Майкрофт, — ведь если твои слова верны и я действительно мертв, то вполне возможно, что это вовсе не я, а некая голографическая запись с вариативными реакциями… Давай-ка поищем проектор.

На поиски ушло добрых пять минут. Не найдя ничего хоть отдаленно напоминающего голографический проектор, мы с Майкрофтом уселись на упаковочный ящик и несколько секунд сидели молча.

— Мертв, — буркнул Майкрофт с оттенком покорности в голосе. — Никогда раньше не приходилось. Ни разу. Ты точно уверена?

— Точно. Тебе было восемьдесят семь. Вполне ожидаемый исход.

— Ах да, — откликнулся он, словно у него шевельнулось смутное воспоминание. — А Полли? — вдруг вспомнил он о жене. — Как она?

— Очень хорошо. Они с мамой взялись за старое, как обычно.

— Достают маркетологов?

— В том числе. Но она ужасно по тебе скучает.

— И я по ней. — Внезапно он занервничал. — Она никого еще себе не завела?

— В девяносто два?

— Чертовски привлекательная женщина… и умная к тому же.

— Нет, не завела.

— Хм. Что ж, если увидишь кого-нибудь подходящего, о любимая племянница, подтолкни его в ее сторону, ладно? Я не хочу, чтобы она была одинока.

— Я сделаю это, дядюшка, обещаю.

Мы еще немного помолчали, и я поежилась.

— Майкрофт, — сказала я, вдруг подумав, что его появление может, в конце концов, и вовсе не иметь научного объяснения, — я хочу кое-что проверить.

Я коснулась его кончиками вытянутых пальцев, но там, где им полагалось встретить твердое сопротивление рукава, ничего не оказалось — пальцы прошли насквозь. Его здесь не было. Или он был, но как нечто нематериальное — призрак.

— О-о-о! — выдохнул он, когда я убрала руку. — Какое странное ощущение!

— Майкрофт, ты привидение!

— Чушь! Научно доказано, что это совершенно невозможно. — Он призадумался. — С чего бы мне им стать?

Я пожала плечами.

— Не знаю… может, ты что-нибудь не закончил перед смертью и теперь оно тебя беспокоит.

— Великий Скотт! Ты права. Я так и не завершил последнюю главу «Любви среди бегоний».

На пенсии Майкрофт проводил время за написанием любовных романов, причем все они на удивление хорошо продавались. Так хорошо, что он навлек на себя стойкую враждебность Дафны Фаркитт, признанной королевы жанра. Она разразилась гневным письмом, в котором обвинила дядюшку в «безудержном» плагиате. Последовало нагромождение исков и встречных исков, прекратившееся только со смертью Майкрофта. Противостояние было такое жесткое, что конспирологи заявили, будто дядю отравили обезумевшие фанаты Фаркитт. Нам пришлось опубликовать его свидетельство о смерти, чтобы пресечь слухи.