Пип Баллантайн - Министерство особых происшествий

— След оборвался для нас. Ладно, для него. Я была в мини­стерстве новичком, а он уже занимался этим делом некоторое время. Первоначально вместе с ним работал его напарник — кажется, звали его Арлингтон. Рабочие на некоторое время ис­чезали, а затем появлялись вновь... причем самым жутким об­разом.

— Как могло получиться, что я ничего не слышал об этом деле?

— Потому что им одновременно занимались сразу три коман­ды. Три разных фабрики. Три серии страшных убийств. Торн был убежден, что все они как-то связаны между собой. Поэтому он комбинировал записи по этому делу. И по этой же причине я за­менила тогда Арлингтона. Агент Торн сказал мне, что агент Ар­лингтон больше не мог этого выносить. На одной фабрике рабо­чие пропадали на целые недели, а затем появлялись их тела, из которых была полностью слита кровь. На другой фабрике исчез­нувшие рабочие появлялись уже без костей. На третьей с трупов была содрана кожа. Как с трофейной добычи на охоте.

— Ох! — Веллингтон тяжело сглотнул, стараясь не позволить своему воображению, разыгравшемуся под влиянием рассказа Браун, вывалить из желудка наружу весь сегодняшний завтрак.

— Через несколько недель после моего приезда доктор Са­унд настоял, чтобы мы бросили это дело. Торн официально со­гласился. А неофициально продолжал им заниматься.

— Понятно, — тихо произнес Веллингтон. — Но дальше он так и не продвинулся, верно?

— Было у него несколько ниточек, — сказала Браун, пере­водя взгляд на кулон в своей руке. — Но все они просто... обо­рвались. Как будто человека, которого он преследовал, никог­да не существовало.

Веллингтон нахмурил лоб и попытался бесстрастно рассмо­треть этот кулон. На одной его стороне он заметил контур в форме полумесяца, изображавший, вероятно, молодую лу­ну. Браун, похоже, была полностью захвачена воспоминани­ями об агенте Торне и не обращала никакого внимания ни на него, ни на тот факт, что кулон у нее на ладони перевернулся. На обратной стороне талисмана была изображена голова кошки.

Она снова заговорила, и ее тихий голос прервал гнетущую тишину.

Я пробовала убедить его, что он излишне зацикливает­ся на этом, но Гарри был полностью увлечен желанием рас­крыть эту тайну. Это стало для него навязчивой идеей, своего рода преследованием большого белого кита, как в «Моби Ди­ке», и он просто не мог бросить его. Когда он в первый раз пропал и отсутствовал целые сутки, мы отследили его путь об­ратно до своей квартиры. Было очевидно, что он решил рабо­тать полностью неофициально, «в тени», даже забывая поль­зоваться охранным удостоверением министерства. Я тогда убедила доктора Саунда, что Гарри... то есть агент Торн... лю­бит такие моменты работы в одиночестве, и, возможно, имен­но это ему сейчас и нужно. Теперь я жалею, что была настоль­ко в этом уверена. Через неделю его разыскивали уже все находившиеся в городе агенты. — Она болезненно скриви­лась. — Когда Кэмпбелл нашел его в одном из притонов Вест-Энда, тот рьяно нес какой-то сумасшедший бред. Саунд не по­зволил мне встретиться с ним. Эти двое просто упрятали его в сумасшедший дом и полностью вычистили его письменный стол, намеренно услав меня в какую-то командировку. Когда я вернулась в министерство, моего напарника словно стерли из памяти. Очевидно, моя собственная память являлась единственным исключением, но я своими глазами видела, ка­кие меры предпринимал Саунд, чтобы имя Торна больше не упоминалось в разговорах или рапортах.

Кулон скрылся в ее кулаке. Браун быстро просмотрела все досье, разложенные на столе, и нашла самую старую из запол­нявшихся книг.

—Думаю, что этот журнал зафиксировал начало того дела: первое убийство, когда труп рабочего был найден в Темзе. Ес­ли бы мы....

— Элиза...

Это остановило ее, на что Веллингтон и рассчитывал.

— Вы руководствуетесь благородными намерениями, но все же это не входит в ваши обязанности. Уже не входит. Я не знал Торна, но если он служил здесь на благо королевы, это означает, что он относился к особому классу мужчин — мужчин, хорошо знающих, что такое чувство долга. А ваш долг касается работы в министерстве, а не навязчивой идеи коллеги-агента. — Выражение ее лица снова стало жестким, но теперь Веллингтон был к этому готов. — Министерство направило вас сюда, мисс Браун, и, если вы хотите продолжить свою службу в министерстве, вы должны сосредоточиться на том, чтобы соответствовать этому назначению. В противном слу­чае нового назначения вы уже не получите.

Браун хотела что-то сказать — можно не сомневаться, что это были какие-то возражения. Но в последний момент она остановила себя и коротко кивнула. Возможно, его предупре­ждение достигло своей цели.

— Вы правы, агент Букс. Вы абсолютно правы. Торн тоже хотел бы, чтобы я просто выполнила свой долг. — Она закры­ла учетную книгу, которая была у нее в руках. — Нам нужно разложить по порядку и книги, или мы просто поместим их в отдельный ящик?

Хороший вопрос. Об этом он не подумал.

— Ну, поскольку по этому конкретному делу так много ма­териалов, было бы неплохо попытаться расставить эти жур­налы по датам слева направо.

— Корешками вверх?

—Да, корешками вверх. — Веллингтон вздохнул. — Воз­можно, мы сможем вернуться к этому ящику позднее и соот­ветствующим образом промаркируем корешки.

— Ну хорошо, — послушно сказала Браун. — Тогда давай­те сделаем это — ради нашего министерства.

Некоторое время он наблюдал, как она складывает рабочие книги в стопку, предварительно заглядывая под обложку, что­бы посмотреть на дату. За несколько минут она создала три отдельные стопки, внизу которых лежали первые журналы трех разных дел. Затем Браун повела себя несколько неожи­данно. Она начала петь. Мелодия была очень славная и, каза­лось, даже без слов смогла облегчить сложность ее задачи. Веллингтон про себя отметил, что это, вероятно, было ее за­щитным механизмом, который помогал ей копаться в деле агента, которого она близко знала. Браун продолжала напе­вать свою песенку, раскладывая книги по разным стопкам в хронологическом порядке. Казалось, она вошла в ритм.

— Агент Браун, — позвал он.

—Да, Велли.

В другой момент он воспринял бы это прозвище нормаль­но. Но сейчас...

— Спасибо вам. За то, что устранили течь.

—Да ладно, пустяки, — любезно ответила она. С этими словами она вернулась к сортировке документов, и ее пение возобновилось.

Возможно, худшее было уже позади. Возможно, она и в са­мом деле станет толковым помощником.

Ручка у Букса скрипела неприятнее, чем обычно. Конечно, громкие, жесткие, царапающие звуки неизбежны, когда дела­ешь какие-то заметки гусиным пером на бумаге. Однако этим утром Веллингтон заметил, что звук его ручки, записывающей в рабочий журнал его соображения, впивался ему в голову, словно шип. Он чувствовал между бровями какой-то узел и понимал, что это отвлекает все его внимание. Но почему? В скрипе этом не было ничего особенного. На самом деле он находил звуки архива, от легкого поскрипывания — скрип-сксрип — пера по пергаментной бумаге до постоянного гула генератора, более успокаивающими, чем звуки собственного дома. Но в это конкретное утро привычный процесс письма буквально вбивал ему в мозг невидимый гвоздь. Все глубже и глубже с каждой строчкой, с каждой цифрой, каждой бук­вой, выходившей из-под его руки. Но почему?