Пип Баллантайн - Министерство особых происшествий

«Респектабельное общество. Это твой круг, Веллингтон Букс», — заверил его знакомый голос.

— Ричард! — внезапно раздался чей-то радостный вопль.

Веллингтон едва не пропустил это приветствие мимо ушей, но короткий тычок локтем от стоявшей рядом с ним женщины вывел его из задумчивости. Он почувствовал, как лицо его расплывается в улыбке, от которой, казалось, все тело прон­зила боль.

— Ах, лорд Дивейн, — принял он рукопожатие этого джентль­мена, несмотря на горячее желание спрятать свою руку.

— Прошу вас, просто Бартоломью. — Взгляд его мгновен­но переместился на Элизу, а улыбка стала еще шире. — А вот и она, наша восхитительная Гиацинт Сент-Джонс. Сегодня ве­чером вы выглядите очень свежо, — сказал он, кивнув на ее грудь, словно это были какие-то модные аксессуары.

— Я горжусь своим достоянием, — ответил Веллингтон, по­давая лакею знак подойти. Он взял с подноса два бокала шам­панского и отдал один Элизе. Она приняла его и, не поднимая на мужа глаз, замерла в ожидании. — Это пока что неотшли­фованный алмаз, но усилия по его обработке того стоят.

Веллингтон щелкнул пальцами, и Элиза сделала глоток шампанского.

— О, вот это да, — сказал Бартоломью.

Веллингтон подмигнул ему.

— Вы должны увидеть еще несколько фокусов, которым я ее научил. — Его самого покоробило от этих своих слов, но он успел быстро набрать полный рот шампанского. И шипу­чий напиток немного успокоил его.

— Может быть, вы присоединитесь к нам? Мы сидим впе­реди, поближе к главе стола.

— Ну, я не думаю, что это будет учтиво по отношению к дру­гим кандидатам, — сказал Веллингтон, оглядываясь по сто­ронам. Сейчас комната быстро заполнялась гостями, и, судя по тому, что прислуга молча двинулась в сторону расположен­ного рядом обеденного зала, ужин должен был начаться с ми­нуты на минуту. — А нам будет позволено...

Бам-бам!

Удар ее каблука по полу был достаточно громким, чтобы все разговоры в гостиной затихли; впрочем, через несколько секунд общий гул возобновился. Бартоломью бросил на Элизу до не­приличия долгий взгляд, а затем перевел глаза на Веллингтона.

— Вы должны извинить Гиацинт, — вздохнул Веллингтон.

— Вы так считаете?

—Да. Хотя она и немая, это не значит, что она не имеет сво­его мнения. Два стука обычно означают «нет», так что сейчас мы с ней играем в салонную игру. — Веллингтон сделал ши­рокий жест рукой. — Очень вовремя. — Допив свое шампан­ское, он повернулся к Элизе. — Подними глаза, Гиацинт.

Она подняла голову, и глаза их встретились. Взгляд ее ни­чего не выражал.

В этот момент Веллингтон похолодел. Он ожидал увидеть огонь, яростный ад, обычно бушевавший в глубине ее глаз, но вместо этого встретился с отсутствующим выражением, как будто перед ним стояла какая-то кукла с часовым механизмом внутри. Это напомнило ему...

К действительности его вернул вид сложного узора на бокале для шампанского, который он по-прежнему дер­жал в руке. Он часто заморгал. Сколько времени он уже стоит так? Прозвучал ли уже колокольчик, приглашающий к ужину?

Элиза, словно послушная собака, все еще смотрела на не­го таким же пустым взглядом.

— Гиацинт, — начал он твердым голосом, — ты сейчас пы­таешься протестовать против того, что я отклонил предложе­ние лорда Дивейна сесть рядом с ним?

Каблук Элизы снова топнул по твердому полу, теперь уже мягче. Один раз.

— Понятно. — Веллингтон кивнул и, не отрывая глаз от лица Элизы, сказал, обращаясь к лорду через плечо: — Она знает, как много значит для меня этот уик-энд.

Ее каблук стукнул один раз.

— И я думаю... — Веллингтон посмотрел на Элизу строгим взглядом прищуренных глаз. Она быстро заморгала и винова­то опустила голову, словно ребенок, которого поймали за тем, что он таскает печенье из банки перед самым обедом. — Бар­толомью, если я не приму ваше приглашение, похоже, моя Ги­ацинт будет очень сердита на меня.

И снова ее каблук топнул.

— Мое предложение в силе, Ричард. — В этот момент, словно по команде, мягко зазвенел колокольчик. — Прошу вас, — сказал Бартоломью, жестом приглашая их в обеден­ный зал.

Когда они вошли в длинную комнату для званых обедов, об­щий гул, казалось, только усилился. Кандидатов было узнать несложно, поскольку все они таращились на внутреннюю от­делку зала. Наряду с великолепным столовым серебром и сто­явшей в центральной части стола ледяной скульптурой, все обещало изысканный прием, фантастический уик-энд в заго­родном доме. В то время как большинство кандидатов задер­живали свой взгляд на гербе Общества Феникса, красовав­шемся на противоположной стене, внимание Веллингтона привлекли многочисленные портреты. «Должно быть, это чле­ны Общества Феникса», — сообразил он. Некоторые из этих лиц были легко узнаваемы; одной из самых заметных картин в этой коллекции был портрет Гая Фокса [21] Гай Фокс — наиболее активный участник провалившегося «Порохово­го заговора» против английского короля Якова Первого и Парламента 5 ноября 1605 года. . Капитан Джеймс Кук. Сэр Томас Мор. Король Ричард Третий.

Примечательно, что на стене отсутствовало изображение Фердинанда Магеллана. На самом деле в этом ряду не было ни одного иностранца.

— А я-то был уверен... — пробормотал он.

— Уверен в чем, старина?

Веллингтон заморгал и бросил быстрый взгляд в сторону Элизы, которая по-прежнему играла свою роль любимого до­машнего животного. Сейчас он уже жалел о том, что объявил ее немой.

— О, мои извинения, я просто обратил внимание на...

—Да, настоящая галерея негодяев, как в полицейском ар­хиве, — сказал Бартоломью, и в глазах его мелькнуло что-то, напоминавшее гордость. — У нашего общества славная исто­рия. — Когда они заняли свои места, он продолжил: — Я бы не волновался на вашем месте, старина. Прошлое не так уж важно для того, чтобы получить допуск сюда.

— А что же тогда важно?

— Будущее. — Он взглянул на Элизу, а затем снова повер­нулся к Веллингтону. — Для общества главную роль играет будущее и то, каким мы собираемся его сделать.

Перед ними поставили салат из лобстера, в бокалы налили вино. Веллингтон почувствовал легкий удар по своему бедру под столом.

«Хорошо сработано, Велли», — поймал он ее скрытую улыбку.

В зале появилась Оливия Дивейн; шагая вдоль стола, она улыбалась всем направо и налево. Но с каждым шагом улыб­ка ее гасла. К тому моменту, когда она подошла к их стульям, вся любезность с ее лица улетучилась.

— Муж, — сказала она, присев в небольшом реверансе. Как это сделала бы служанка перед хозяином поместья.

— Оливия, — ответил он, не отрывая глаз от своего сала­та. — Как идут приготовления?

— О, все будет очаровательно, как всегда, — любезно от­ветила она.