Саймон Грин - Колдовство в большом городе

— Не очень похож на бога, да? — Голос был глубокий, раскатистый, с акцентом, какого мне не доводилось еще слышать. — Странно, что я все еще здесь. Но даже сейчас кое-кто поклоняется мне. Хиппи нового времени, главным образом. Вера все еще сила, и привередничать не приходится. Герни-охотник теперь лишь детская сказка, я знаю. Никто больше не хочет приносить кровавые жертвы. Прекрасно их понимаю: я никогда не был удобным богом. Герни олицетворяет преследование и убийство, мать-природу с окровавленными когтями и клыками. — Его речь становилась все более уверенной, будто по ходу разговора он вспоминал, как это делается. — Мне приносят жертвы ради удачи на охоте, хорошей погоды или смерти врага… Ну и для того, чтобы я держался подальше. Я всегда был опасным и своевольным богом, любил пошутить. Да… я был силен в первобытной магии, высокомерен, брал себе только самое лучшее, мужчины и женщины гибли под моими копытами! Но моя защита очень надежна. Да… С тех пор много воды утекло… С тех пор я очень низко пал. Что вам от меня понадобилось? На улице Богов услуги вполне качественные, а цены разумные. У меня же нет больше ни мудрости, ни власти, ни секретов…

— Нас интересует информация, — сказал я. — Ответы на некоторые вопросы.

Герни отряхнулся, как мокрый пес:

— А я ничего не знаю. Мир ушел вперед, а я остался. Лесов больше нет, одни города. Камень, сталь и кирпич: новая магия, которой я не знаю и которая не знает меня. Терпеть не могу города. Терпеть не могу Темную Сторону. Терпеть не могу старость. Хочешь увидеть гибель всего, что любил, — проживи на этом свете подольше. — Он пристально посмотрел на меня. — Я хорошо тебя знаю, Джон Тейлор. Достаточно хорошо, чтобы не преклонять перед тобой колени… Зачем пришел? Какие тебе нужны ответы?

— Расскажи про давние времена. Когда ты был молод, а добрая старая Англия еще не была старой.

Щербатый рот растянулся в широкой улыбке:

— Как сейчас помню… ночью, на лунном жеребце летел я впереди Дикой Охоты. Мужчины и женщины были моей добычей. Слишком давно… Когда-то я охотился на людей, теперь живу их объедками. Такая судьба может постичь каждого, о да! Наступит черный день, ты упадешь с обрыва и больше никогда не поднимешься… Люди перестали охотиться и начали пахать землю, крепости превратились в большие города; леса отступили, и с ними пришлось… отступить мне. Человек прирастал могуществом, а я слабел. Темная Сторона… была одним из первых городов, и первая гниль… пошла здесь.

— Одна из первых — то есть не самая первая? — Грешника эта мысль, похоже, поразила.

Герни снова ухмыльнулся:

— Тут мнения разделяются. Разногласия существуют, сколько я себя помню. Спроси старейших. А я скажу лишь, что она и в начале дней была здесь точно так же, как сегодня. Более дикая и свирепая, чем я когда-то.

— Ходят слухи, — начал я, осторожно подбирая слова, — что сотворение Темной Стороны и жизнь моей матери каким-то образом связаны. Может…

Герни непринужденно пожал плечами:

— Точно не знаю. У меня, правда, есть мнение. Мнение — это вроде задницы, есть у всякого. Так вот, я думаю, что твоя мать — королева Маб, первая королева волшебного царства, еще до Титании. Душенька Титания… Да, я помню Маб. Прекраснее, чем рассвет, могущественнее времен года. Пройдет по вспышке молнии, станцует на лунном луче, покорит тебя одним взглядом и забудет, пожав плечами. Королева Маб, великолепная и ужасная. Сегодня жители волшебного царства редко о ней вспоминают, но все еще боятся возвращения… Ее аккуратно вычеркнули из всех сказок и тайных книг, заменив на крошку Титанию. Но не все, не все мы забыли королеву Маб.

— Что же случилось?

Герни нехорошо улыбнулся:

— Спроси Тэма О'Шентера. Того, кто танцует на собственной могиле. Того, кто гложет вырванное из груди сердце соперника и сжимает в руках его кости. Да, мы тогда относились серьезно к нашим… сердечным делам. И страсти у нас были не такие мелкие, как нынче, и трагедии настоящие. У таких, как мы, смерть не стояла за плечами. Судьба и Предназначение — вот наша история! — Герни склонил набок уродливую голову, будто прислушиваясь. — Помню, как обитатели волшебного царства покидали миры людей, когда стало ясно, что холодное железо победит, а города и цивилизация возобладают окончательно. Ушли, спрятались от солнечных лучей в скрытом от глаз тайном мире. Вот так. Я упустил свой шанс: не пошел с ними. Мне предлагали! С волшебным царством у Герни всегда было больше общего, чем с чумазым человечеством. Надо, надо было уходить, но я остался, чтобы бороться, и проиграл — мир переменился до неузнаваемости и нет в нем теперь для меня места. Герни-охотник перед вами, на дне и среди отверженных, это его епитимья.

— За что? — прошептала Сладкая Отрава.

Не сводя с меня глаз, он забрался обратно в коробку.

— Спрашивайте Владыку Терний. А теперь убирайтесь, или я убью вас всех!

Мы повернулись и пошли прочь. Было слышно, как падший бог плачет. Пора идти. Здесь мы больше ничего не узнаем… Куда опять делся Безумец?..

— Наш следующий шаг? — спросил я. — Принимаются любые предложения.

— К Владыке Терний? — предположил Грешник.

Я поморщился, и не я один: Сладкая Отрава тоже не обрадовалась.

— Не раньше чем испробуем все другие пути. Я говорю совершенно серьезно: Владыка Терний — наше самое последнее средство. Его даже Уокер побаивается, и на то есть веские причины. Зачем самим лезть в пекло?

— Герни сказал…

— Не стану спорить. Следующее предложение?

— Ладно, а как насчет Плакальщика? — спросил Грешник.

Тут я не поморщился, но содрогнулся:

— Да зачем нам сдался этот сумасшедший монстр?

— Затем, что Герни сослался на старейших, — упорствовал Грешник, — а Плакальщик старше всех, кого я когда-либо знал.

— Логично, — согласился я. — Вопрос только в том, как к нему подойти. Захочет ли он говорить? На Темной Стороне не станешь старейшим из Могущественных за счет дружелюбия и контактности. А сегодня никто не способен даже определить нынешнюю природу этого существа, ясно только, что Плакальщик перенасыщен магией смерти, и на этой почве у него съехала крыша. Мне даже его имя произносить вслух не хочется: вдруг подслушивает? Он ведь может оказаться демоном или номадой, а то и настоящим оборотнем. Никто не знает… А вот слава пожирателя душ за ним есть.

Грешник, похоже, не испугался:

— Прежде всего, он старше Герни, и это главное. Если кому-то известно, сколько времени существует Темная Сторона, я бы поставил на Плакальщика.

— Очень мило. Значит, мы просто заявимся в гости без приглашения и начнем задавать вопросы…

— Можешь спрятаться за моей спиной, не возражаю, — предложил Грешник. — Так или иначе, решать тебе, Джон. Вопрос только в том, насколько тебе это нужно. Настолько, чтобы лезть в логово Могущественного и Владыки?..