Саймон Грин - Колдовство в большом городе

— Ладно, — сказал Алекс. — Давай подробности.

— Уокер сейчас наверняка собирается сюда. Он не найдет — или уже не нашел — нас там, где ожидал, и скоро сообразит, где нужно искать. Оказавшись здесь, он мне не обрадуется. Нет, не обрадуется. Боюсь, сначала он будет стрелять и только потом задавать вопросы. Через медиума.

— Я могу завернуть обратно Люси и Бетти. Или лучше связаться со Сьюзи Дробовик?

— У нее свои дела. — Я покачал головой. — К тому времени, как мы разыщем Сьюзи, наши проблемы уже решатся так или иначе. Да и Грешник со Сладкой Отравой не так уж плохи…

— Я тоже! — с энтузиазмом напомнил Безумец.

— Ну разумеется! — тактично согласился я. — Но ты ведь не всегда бываешь с нами, правда?

— Правда, — подтвердил Безумец и попытался закусить пустым стаканом.

Алекс долго приглядывался к Сладкой Отраве и наконец спросил:

— Знаешь, ты как две капли воды похожа на мою бывшую, только сиськи гораздо больше. Почему?

— Не будем отвлекаться! — перебил я. Некоторые темы заведомо не могут довести до добра. — Наше расследование зашло в тупик, возможно — окончательный. После Владыки Терний спрашивать больше некого. Есть, конечно, жуткий народец и подземные великаны, но к этим стоит обращаться, лишь когда уже заказаны и гроб, и заупокойная служба. Я, конечно, великий мастер брать на пушку, и не только людей, но даже мои возможности имеют предел.

— Приятно это слышать, — сказал Алекс. — Ты изменился с тех пор, как вернулся на Темную Сторону, Джон. Пользуешься своей репутацией как оружием, и я начинаю верить, что ты и правда король в изгнании.

— Не исключено, — вздохнул я, делая последний глоток. — Не забывай только, что на Темной Стороне таких королей всегда хватает. А сейчас я просто частный детектив в тупике.

— Но у тебя все еще есть твой дар. — Сладкая Отрава взмахнула ресницами над самым краем бокала. — Почему бы с его помощью не найти людей, которые расскажут то, что тебе нужно?

— Не могу рисковать. За мной следят, и на сей раз пришлют уже не косильщиков. Не знаю пока, кого именно, и предпочел бы не знать. Они воплотятся при первой возможности, при первом намеке…

Все слушали очень внимательно, но я замолчал. Есть вещи, о которых никому не надо говорить. По счастью, нас отвлекли: по стальной лесенке у входа загремели тяжелые размеренные шаги. Мы все обернулись и вздрогнули, как ужаленные. Даже Безумец проявил некоторый интерес к происходящему. Я судорожно рылся в карманах пальто, пытаясь отыскать средства отодвинуть неизбежное. Уокер не мог найти меня так быстро! Никак не мог… Долго успокаивать себя, к счастью, не пришлось: вместо Уокера в бар впорхнула леди Удача. Даже такие легкие ножки, оказывается, могут очень убедительно греметь по железным ступенькам. Мы с облегчением вздохнули. Даже с номадами иметь дело проще, чем с Уокером, когда тот не в настроении. Леди Удача ничуть не изменилась: та же хрупкая фигурка, то же восточное личико, серебряное платье, очаровательный рот и глаза, сверкающие как звезды. Она стояла перед нами, гордо выпрямившись, с царственной улыбкой — живое воплощение судьбы и всех ее капризов. Выигрыш в лотерее и сердечный приступ, смертельная болезнь и миг совершенства — и все, что есть между ними. Мы все были потрясены ее появлением; конечно, исключая Алекса, позволившего себе громко фыркнуть за стойкой.

— Вижу, табличка «закрыто» больше ни для кого не указ. Знаете, в свое время я, бывало, запирал и никто не мог попасть внутрь. Придется обновить магическую защиту. Что вам угодно, леди?

— Здравствуй, Джон. — Она ни на кого больше не смотрела; я чувствовал себя как самолет в лучах зенитных прожекторов. — Я проходила мимо. Дай, думаю, загляну, посмотрю на тебя. Узнал что-нибудь?

— Я… тут кое-что произошло. Дело довольно интересное…

— Ты не ответил на мой вопрос, Джон.

— Так ты — настоящая номада? — вмешался в разговор Грешник. — Вот это да! Не ожидал увидеть кого-либо твоего уровня во плоти в наше время. Дождаться вашего появления, говорят, почти невозможно…

— Я здесь неспроста, — обронила леди Удача, по-прежнему не сводя с меня глаз.

— Точно, — согласился Безумец. — Ты — не леди Удача и не номада.

Безумец побледнел, лицо пошло красными пятнами, но именно сейчас он выглядел совершенно вменяемым.

— Я тебя знаю. Мы виделись… раньше.

— Все верно, — согласилась гостья, которая не была леди Удачей. — Бедный мой…

Она благосклонно улыбнулась, но Безумец зажмурился и закрылся руками, будто его хотели ударить.

— Мне очень жаль, Джон. Я вовсе не хотела тебя обманывать, но предстань я в своем настоящем облике и назовись своим именем, ты бы отказался от этой работы.

Прелестная фарфоровая куколка исчезла — возник новый грозный образ. Безумец отступил и в ужасе прижался спиной к стойке. Несмотря на помраченный рассудок, он видел больше нас. Он зажмурился, отворачиваясь.

Гостья была высокой, худой и бледной, с бескровной кожей, широким ртом, орлиным носом и черными волосами, глазами и губами, как на черно-белой фотографии. В ее глазах горел огонь, который мог прожечь вас насквозь. Серебряное платье осталось тем же, но теперь оно выглядело скорее зловещим, чем элегантным.

— Здравствуй, Джон, — повторила она грудным голосом, подобным горькому меду. — Я — твоя мать.

Простые слова, казалось, заполнили бар без остатка. Все вокруг замерло и притихло, будто время остановилось в это мгновение. Я не нашелся, что ответить, да мне и не хотелось. Я готовился к этому долгие годы — а мать вернулась в мою жизнь легко и просто, будто забыла сумочку. Мне следовало быть умнее: уж конечно, встреча произойдет на ее условиях, не на моих. О, сколько обвинений, сколько горьких слов успел я заготовить… Думал, за словом в карман не полезу.

О тех днях, когда мы жили вместе, я ничего не помню, хотя не так уж я был мал. И это она забрала с собой? Но я никогда не сомневался, что узнаю ее, едва увижу. Можно ли не узнать собственную мать? Но эту суровую мрачную женщину я видел впервые, вне всякого сомнения. Все вышло так неожиданно, что разобраться в собственных чувствах мне оказалось не под силу.

Мать улыбнулась. Думаю, она лишь хотела меня успокоить и ободрить, но улыбка вышла угрожающая, как у большой кошки, примеривающейся к жертве.

— Не молчи, Джон, пожалуйста! Поверь, нам есть о чем поговорить до прихода Уокера. Я уже объяснила, зачем притворилась леди Удачей. Начать расследование без этой маски…

— Расследование? А зачем? И при чем тут я? Зачем задавать вопросы, на которые ты знаешь ответы? И кому… Не понимаю.

— Надо было растормошить как можно больше народу, заставить всех думать и говорить о началах Темной Стороны, о ее предназначении, о том, что изменилось за прошедшие века. И еще нужно, чтобы ты мог объяснить всем и каждому, почему и с кого все началось. Тогда они поймут смысл моего возвращения. — Мать не сводила с меня глаз, улыбка стала еще шире. — Я вернулась, Джон. Столько лет прошло… неужели ты не рад?