Геннадий Прашкевич - Шпион против алхимиков (авторский сборник)

Но почему пловец? Далеко ли уплывешь в холодной воде?

Если вытолкнуть лодку за проем – ее мотор работал на холостом ходу – погони не будет, Юлаю не на чем гнаться за мной; если у его гостя есть оружие, воспользоваться им при таком неверном свете тоже будет нелегко.

Мотор лодки работал уютно и ласково. Он тревожил сердце. Я прижал локоть к боку – мне не хватало «магнума», он придал бы мне уверенности.

Минута? Пять? Полчаса? – есть ли у меня хоть какой–то запас?

Я решился.

Я прыгнул в лодку и, отталкиваясь от сетки, вывел ее в широкий проем.

7

Мир был соткан из смутной игры теней, из плеска, запаха водорослей и йода. Мир раскачивался, показывая мне клыки подводных, вдруг обнажающихся камней. Темная вода, колыхаясь, раскачивала лодку, обдавала меня холодом брызг. Я промок, но не торопился включать мотор, хотя тучи теперь шли так низко, что заметить меня с берега было бы трудновато.

Надвинулся камень, хищно, до блеска отполированный водой. Я оттолкнулся веслом.

Смогу я найти проход в рифах?

Я оглянулся.

Во тьме, затопившей прибрежные скалы, не маячили огоньки. Я не слышал голосов, выстрелов. Скорее всего, Юлай и его гость пока не обнаружили пропажу.

На мгновение я почувствовал укол в сердце.

А может, нечего обнаруживать? Может, они следили за мной, видели каждое мое движение?

Все произошло слишком просто…

Слишком просто, черт побери!

Они, наверное, вызывают сейчас вертолет. Через полчаса меня расстреляют и утопят.

Да нет.

Как раз такое вот продолжение выглядит слишком усложненным…

Я включил мотор и сразу ощутил его ровную надежность.

Автоматически вспыхнул прожектор, осветив идущие ровной стеной валы. Судя по их мощному напору, я прошел самую опасную полосу рифов.

Куда, собственно, плыть?

Никогда в жизни я не чувствовал себя столь одиноким.

Зато я был свободен, это стоило всех тревог.

Без всякой злобы я подумал: Юлай упустил меня. Даже посочувствовал киклопу: его непоколебимая непоколебимость поколеблена.

Но что–то мучило меня, саднило.

«Мы не убиваем…»

Юлай видел вошедшую в бухту лодку, но ушел в пункт связи и увел с собой пса. Гость, оставив лодку, тоже поднялся наверх, не удосужившись перекрыть проход в металлическом заграждении. Не слишком ли много счастливых совпадений?

Опять потянуло ветром. Небо густо закрыли сумрачные тучи, в их разрывах поблескивало несколько тусклых тоскливых звезд, появлялась и исчезала луна – зеленая, ледяная. Я для нее ничего не значил, ей было абсолютно все равно, куда я спешу, но самим своим существованием она невольно спасала меня – держать ее по правому борту, и чтобы волны накатывались с кормы…

Валы накатывались громоздкие, вялые.

Поднимаясь, они таинственно и неясно вспыхивали, ветер сдирал с них пену, я то взлетал в смуту лунного света, то проваливался на дно влажных колеблющихся провалов.

Часа два я вел лодку вдоль гористого берега, потом слева по ходу вспыхнули многочисленные огни, совсем не там, где я ожидал их увидеть.

Город?

Тот, в который я наезжал на машине Пана? Скучный, как смерть, пыльный, как пустыня?

Не похоже… Слишком яркие огни для такого городишки…

Выключая ставший ненужным прожектор, я увидел валявшийся на дне лодки парусиновый сверток.

Что в нем?

Ткнул ногой. Похоже на металлические коробки.

Ладно. Сейчас не до них.

Если киклоп действительно сам подстроил побег, вряд ли он оставил бы груз в лодке.

Эта мысль успокаивала.

Начинало светать. Сквозь легкие хлопья нежного тумана достаточно отчетливо просматривалось каменистое побережье; в одном месте я увидел кривые обломанные мачты, остовы полузатопленных судов – что–то вроде кладбища старых кораблей, морская свалка.

Лучшего не придумаешь.

Радуясь неожиданному открытию, я не успел пригнуться – лодку волной бросило на борт ржавого накренившегося танкера, выпотрошенного, судя по звуку, до самых трюмов. Я упал и разбил о шпангоут губы.

Ладно.

Я выплюнул кровь.

Свобода пахла гнилью и водорослями, ржавчиной и мазутом, она всхлипывала, вздыхала, стонала под бортами мертвых кораблей, тем не менее, это была свобода.

Глава восьмая

1

Конечно, это был не тот скучный городишко. А если тот, значит, его здорово почистили от пыли и скуки, а жителям хорошо поддали под зад – все они с утра бегали, как заведенные.

Да и сам городок выглядел, я бы сказал, самоуверенно.

Почти сразу я набрел на парк; он оказался, конечно, Баттери–парком, ни больше ни меньше, хотя украшали его всего лишь гипсовые скульптуры, зато под Родена; прогулялся я и по Ярмарочному парку, где не нашел ни одной торговой палатки; увидел «Библиотеку и картинную галерею» – здание столь мощной постройки, что в нем спокойно можно было хранить весь национальный запас золота; наконец, я набрел на «Музей нашей естественной истории», такой большой, что в нем можно было выставлять скелет кашалота в натуральную величину.

Отели в центре городка оказались, конечно, «Паркер–хаусом» и «Карильоном». В первом я выпил чашку кофе с фирменными круглыми булочками, второй меня удивил малыми размерами – в отличие от настоящего «Карильона», в нем не заблудился бы и карлик.

Зато магазинчики меня вполне устроили.

«Разумно быть экономным», «Никто не продает дешевле Гимбелса», «Стерн доставит куда угодно»… Может, это и звучало несколько хвастливо, зато отвечало истине. Я нашел в магазинчиках все, что необходимо человеку в моем положении. Сменил брюки и башмаки, сменил рубашку. Правда, курточку Л. У. Смита не выбросил – привык к ней. Как ни странно, после стольких обысков и переодеваний, я сохранил все свои наличные деньги; на них не покусились даже ирландцы.

Я не побывал лишь в отделениях «Тиффани» и «Корветт», зато «Рекорд Хантер» сразу меня привлек – не новыми музыкальными альбомами и не выставкой музыкальных инструментов, а уютным кафе; я проголодался.

Бифштекс с печеным картофелем, хлеб, сдобренный чесноком; я заказал стаканчик виски – хватит с меня вынужденных постов, тем более, что добрая половина посетителей, невзирая на раннее время, была уже навеселе.

– Ты один? Угостишь?

Я вздрогнул.

Женщине было под тридцать. Но выглядела она неплохо и держалась самоуверенно. Я покачал головой:

– Здесь рядом, в кемпинге, моя жена, служанка, собака и куча детей, я даже не знаю, сколько. Каждые два года жена приносит мне не меньше троих, такой у нее характер.

– Сколько же тебе лет? – удивилась женщина, растягивая в недоверчивой улыбке густо накрашенные губы.

– Много. Я вроде фараона, свалившегося с небес.

– Ты фараон? – еще больше удивилась она.

– В некотором смысле. Но не в том, который тебя тревожит.