Сергей Тепляков - Флешка

– Что ж, давайте и правда нальем… А то совсем я вас заговорил.

Они налили и выпили. У Плотникова вино прилилось, словно кровь.

– Солью надо посыпать! – захлопотала Марьяна. – Или холодной водой промыть сейчас же.

– Не надо, не надо… – ответил ей Плотников. – Это не имеет значения.

– Ну как же, такой свитер… – проговорила Марьяна.

Свитер и правда был знатный – белый, крупной вязки, с рисунком в виде каких-то цветов.

– Скажете тоже – свитер… – улыбнулся ей Плотников. – Невелика ценность…

– Иван! Иван Громов! – закричал вдруг Матвей Алферов, радуясь, что разговор о Боге окончен и пытаясь уйти от встревоживших его воспоминаний. – Ты хоть расскажи, какое там нас ждет зверье.

– Где? – опешив, спросил Иван, который давно ушел в себя.

– Ну, вот, там, куда едем… – отвечал Матвей.

– Зверушки там разные… – сказал Громов. – Ты будешь доволен. А чего это ты спросил?

– Да я видел, как ты в машину ящик загрузил… – ответил, потягиваясь, Алферов. – Такой, будто там пушка. Вот думаю – неужели едем мамонтов стрелять?

Он захохотал, за ним захохотал и Иван Громов. Филиппу из его угла видно было, что Иван переглянулся с Громовым-старшим. Филипп глянул на Жанну, подсел к ней и тихо проговорил:

– Скажи людям, скажи сейчас. Нельзя же вот так…

Жанна мотнула головой.

– Завтра с утра скажу… – тихо проговорила она. – Пусть спокойно поспят. А то скажу сейчас, половина не уснет.

Резон в ее словах был. Филипп пожал плечами и пересел к себе.

– А сегодня, кстати, католическое Рождество! – напомнил Плотников.

– Есть повод! Есть повод! – радостно заговорил Семен Каменев. – Наливай!

– Ишь, какой ты, Семен: есть повод – есть Бог, а нет повода – нет Бога! – подначил его Яков Громов.

Все засмеялись и выпили.

– И последний вопрос нашей дискуссии на божественные темы! – провозгласил Семен. – Вот скажи, Назар, чего же Бог так в людях не разбирался – набрал себе в апостолы тех, кто не смог его отстоять…

– Всякое бывает… – пожал плечами Плотников. – Разве знает себя человек? Думает про себя, что все сдюжит, а как доходит до дела – ан нет, не все…

– А, то есть слабаки были его апостолы! – обрадованно сказал Семен. – Еще бы – тогда ведь еще не было морской пехоты. Взял бы нас – хрен бы мы его кому отдали!

Семен засмеялся, но так вышло, что засмеялся он один. Громовы странно смотрели на него.

– Смотри, Семен, как бы не пришлось отрекаться от своих слов… – сказал Плотников. Тут он глянул на Осинцева. Тот сидел как на иголках. Плотников вздохнул и брезгливо сказал в никуда:

– Что задумал, делай скорее…

У Осинцева затряслись руки. Он поспешно спрятал их под стол и посмотрел на Плотникова. Но тот отвернулся. Осинцев оглянулся, и понял, что либо никто не слышал слов Плотникова, либо никто не понял. Рот Осинцева наполнился горячей слюной, голова загорелась. «Как страшно…» – подумал он. Надо было известить Шрама, где они находятся, а минуты, чтобы остаться наедине, не было. Осинцев надеялся, что сработает маячок.

– Пойду я… – сказал он. – Ваше дело молодое – пей, гуляй. А наше дело стариковское – в теплую койку и спать.

Он выбрался из-за стола и ушел.

Плотников, выждав немного, высунулся в коридор, убедился, что Осинцев ушел, потом, пройдя на цыпочках по комнате, включил телевизор – шел какой-то безумный концерт. Все умолкли и смотрели на это озадаченно. Плотников поднес палец к губам, потом достал из кармана блокнот и стал писать в нем большими буквами.

«Дед нас всех сдал» – было написано на первом листке. «Надо уходить» – на втором. «Я останусь и протяну время» – на третьем. Жанна дернулась что-то сказать, но Плотников поднес палец к губам и она промолчала. Громовы хмуро смотрели на Плотникова.

– Это что за пантомима? – начал Матвей Алферов.

– Я тебе говорил – надо было все сказать! – зло прошептал Филипп Жанне. Она в ответ только дернулась, лихорадочно сображая, как же теперь быть.

– Слушайте все сюда! – жестко сказала она. – Мы едем не на охоту. У нас важное правительственное задание.

– У вас – да, – сказал Яков Алферов.

– А у нас – нет.

Жанна вытащила из-за спину пистолет и через стол прицелилась ему прямо в лоб. Алферов дернулся, но Громовы, тоже с пистолетами, уже стояли по разные стороны комнаты и водили стволами туда-сюда, следя, не шелохнется ли кто.

– В общем, так… – сказала Жанна. – Мы все в одной лодке. Матвей, ты хотел сафари – будет тебе сафари. Или ты думал, «Хаммер» – это мне твои глаза понравились?

Матвей Алферов проглотил ком в горле.

– Ну и сука… Ну и сука… – проговорил он. – Во что ты нас втравила, сука?

– В историю, которая может кончиться для тебя большими деньгами и большими звездами на погонах! – сказала Жанна.

– А может, звездой на памятнике? – сказал Матвей.

– Ругаться некогда… – проговорил Канунников – он, поразился Филипп, будто и не был удивлен. – Сгребаемся и уходим!

– Он дело говорит – на все эти ваши танцы времени нет! – сказал Плотников. – Боюсь, у нас сейчас будет много гостей.

– И почему это меня не удивляет?! – весело проговорил Фомин.

Все бросились лихорадочно одеваться. Но было уже поздно – внизу послышались машины, топот множества ног, а потом закричала дежурная. В этот момент Плотников быстро подошел к Филиппу и тихо, одними губами, сказал:

– Оставь мне свою куртку. Они будут искать тебя.

Филипп похолодел.

– Ничего… – прошептал Плотников.

– Это старый трюк – комедия с переодеваниями. Бывает очень смешно. Правда, уже наступил понедельник – а понедельник не мой день.

Громов, видевший это, достал из-за спины пистолет и протянул его Плотникову.

– Я же спасатель, как мне людей убивать? – усмехнулся Плотников и отвел от себя пистолет. Набрасывая куртку, он быстро вышел из номера, слышно было, как стучат по лестнице его сапоги. Потом грохнула дверь.

– Вон он! Вон он! – раздался крик.

– Стой! Стой! – закричал кто-то.

После этого Жанна, Филипп, и Громовы выскочили в коридор. Там уже были и остальные. Филипп пытался рассмотреть, здесь ли Марьяна с Костей, но никак не мог этого понять. Яков Громов тихо и быстро проговорил:

– По лестнице ломиться смысла нет. Мы с Ванькой подождем их здесь, а вы давайте через окна. Семен, Андрей, у вас есть что-нибудь при себе?

Андрей показал помповое ружье. Семен только руками развел. Фомин тоже оказался с ружьем. Алферовы стояли мрачные – оружия при них не было.

– Хорошо… – сказал Громов. – Андрей, отвечаешь за Филиппа головой, он из нас всех самый важный человек. Остальные в рассыпуху, каждый сам за себя, но по мере возможности стремимся на стоянку! Все, пошли, пошли!!

Марьяна с Костей выскочили из номера и побежали влево по коридору, в общем-то наугад.