Мария Барышева - Говорящие с...-2 Последствия больших разговоров

- Непременно.

- Тогда, господин главнокомандующий, здесь только три варианта. Единственные места, где оно может получить такие эмоции в полном объеме, это больницы, дома панихиды и кладбище, - Эша потянулась и посмотрела на часы на запястье Михаила. - И я тебе больше скажу - будь я... тьфу-тьфу, не дай бог, конечно!.. на месте этой твари...

- Да, - Оружейник мрачно кивнул. - Только там ты окончательно понимаешь, что все... конец... Что ж, Шталь, раз ты настаиваешь на личном присутствии, приглашаю тебя на кладбище.

Эша, побледнев, кисло улыбнулась.

- Умеешь ты развлечь девушку!

Единственное шайское кладбище располагалось на южной оконечности города, укрытое со стороны дороги плотной стеной старых сосен, сквозь которые лишь кое-где поблескивали черные металлические прутья, соединявшие краснокирпичные части ограды. Шталь бывала здесь дважды, оба этих раза были связаны с работой, и никаких личных переживаний здесь не присутствовало. Тем не менее, она, по вполне естественным причинам, не стремилась посещать шайский пригород мертвых, и сейчас ей ехать сюда совсем не хотелось. Кладбища всегда пугали ее, навевая некую, свойственную только им безысходность и мысли о бренности земного существования. Кроме того, на днях здесь будут хоронить Беккера, Ковроведа и Юлю, и за все время, что Эша прожила в Шае, здесь у нее впервые появятся могилы пусть и не близких, но знакомых людей. Хотя... все же они были близкими. Она говорила с ними, смеялась с ними, ругалась, один из них даже чуть ее не убил.

Шайское кладбище, расстеленное на большом пролеске, с которого с годами все дальше и дальше отступали деревья, было холмистым, зеленым, умиротворенным, но, все же, пугающим в своей умиротворенности. Здесь не было всепроникающей пыли и крикливых чаек, как на волжанском кладбище, которое Эша помнила весьма смутно. Здесь не обитало готическое воронье племя - в Шае вообще было очень мало ворон, и вместо них здесь почирикивали разогревшиеся на солнце воробьи и стрекотали длиннохвостые сороки - нестрашные и вовсе уж неунылые звуки. Тем не менее ужас и тоска охватили Эшу, едва она ступила на широкую земляную тропу между распахнутыми решетчатыми створками и взглянула на бескрайние неровные ряды надгробий. Шталь почувствовала, что руки у нее начали подрагивать, и поспешно спрятала их в карманы куртки. Возможно, она слишком впечатлительна. Впрочем, скорее всего, дело тут было не в мертвых, и не в камнях и крестах, отмечающих конец их земного существования. Кто-то сказал, что души умерших не остаются на кладбищах, но кладбища до краев переполнены чувствами тех, кто приходит провожать эти души. И если Михаил не ошибся насчет этого осколка - это место для него подходит идеально.

Осторожно идя по укатанной машинными колесами земле, Шталь с угрызениями совести подумала о том, сколько лет она не была в Волжанске, на могиле матери. О последнем визите не сохранилось никаких воспоминаний. Да что там - без Поли она теперь даже не найдет этой могилы. Поля всегда все знает. Интересно, ходит ли туда отец? Вряд ли. Он ведь давным-давно даже не живет в Волжанске. Она даже не знает, живет ли он вообще.

Не выдержав, Эша схватила за руку идущего рядом Парикмахера, и тот успокаивающе похлопал ее по тыльной стороне ладони. Несмотря на свою уникальную природную неуклюжесть, Глеб сейчас двигался почти с кошачьей грациозностью, за все время ни разу не споткнувшись и не налетев ни на одного прохожего. Впереди решительно шагал Оружейник, то и дело озираясь, слева и сзади шествовали братья Зеленцовы, чуть правее Глеба с невозмутимым видом шел Электрик с сигаретой в зубах. Прочие сотрудники института исследования сетевязания растянулись по кладбищу длинной разрозненной цепью, не глядя друг на друга, и со стороны казалось, что они не знакомы, и каждый идет по своим делам. Кроме Эши из женщин Михаил пустил на кладбище только Аллу - прочие остались в машинах далеко за оградой, но Шталь казалось, что даже отсюда она ощущает их волнение и напряженное ожидание, похожие на нетерпеливо потряхивающие за плечи крохотные ручонки. Закусив губу, она шла и шла, и ряды надгробий медленно плыли назад, и вместе с ними уплывали стоящие перед ними люди.

- В администрации сказали, сейчас проводится восемь церемоний, - прошелестел Слава, не вынимая сигареты изо рта. - Об остальных сообщат дополнительно, но ближайшие - еще четыре. Все в разных рядах. Ну, что, разделяемся?

- Не нужно, - вдруг сказал Марк, останавливаясь и придерживая брата. - Вон она.

- Где? - испуганно спросила Шталь, вцепляясь в Глеба и второй рукой. Михаил проследил за направлением взгляда Зеленцова.

- Я не вижу.

- Третья аллея от дороги. Большой гранитный памятник в виде арки - видишь? Неподалеку от него как раз кого-то...

- Да, вижу. Но где...

- Не смотри на провожающих. Чуть левее могила - белое надгробие и два кипариса - справа и слева. Смотри на правый.

Эша прищурилась, глядя туда, куда указал Марк, и спустя несколько секунд действительно увидела выступившую из-за дерева высокую фигуру, которая почти сразу же исчезла, опустившись - вероятно, человек присел на скамейку перед могилой.

- С такого расстояния даже непонятно мужчина это или женщина, - недоверчиво произнесла она.

- Это женщина, - Марк внушительно выдвинул вперед подбородок. - У меня очень хорошее зрение, уж поверь. Конечно, я не мог разглядеть ее лица... но оно было обращено к похоронной церемонии, это точно. А вот что я очень хорошо разглядел - так это зубы.

- Чего? - с легким испугом спросил Слава.

- Зубы, - повторил Марк с такой интонацией, что по шталевскому позвоночнику проворно пробежал холодок детского ужаса. - Она улыбнулась. На мой взгляд, даже чужие похороны мало кому дают повод для улыбок, разве нет?

- Черт возьми, это ж самый центр кладбища! - застонал Михаил, хватаясь за телефон. - Там полно народу... еще и похороны!

Он невольно покосился на пустое место рядом с собой, и Шталь без труда поняла, что это был за взгляд. Подобные серьезные решения обычно принимал Олег, Михаил привык планировать простые силовые операции, в данной же ситуации он специалистом не являлся. Но Ейщарова здесь не было.

- Давай, Миша, ты здесь единственный, кто хоть что-то знает, - прошептала она.

- Да, - огрызнулся Оружейник. - Например, я знаю то, что довольно глупо начинать серьезнейшую операцию только потому, что Марк увидел чьи-то там зубы! Ладно, - он нажал кнопку сотового, - самое главное - это осторожно отсечь ее от людей. Если придется входить с ними в контакт, постарайтесь делать это деликатно - у людей горе. Только не усердствуйте в ущерб делу! Говорящих вперед не пускать никаких - хрен ее знает, активизируется эта тварь или нет! Кирилла Афанасьевича и Ивана Дмитриевича держите наготове! Все, начали! - Оружейник опустил руку, потом перекрестился телефоном и тут же удивленно на эту руку глянул, точно не мог понять, что это ей вздумалось вытворять без его разрешения.