Мария Барышева - Говорящие с...-2 Последствия больших разговоров

- Господи, - потрясенно прошептала Эша, - это что - я?!..

Зеркальное чадо, продолжая свои акробатические трюки с ногой, ничего ей не ответило. И немудрено. В этом возрасте Эша Шталь, возможно к счастью окружающих, еще не умела разговаривать.

Развернувшись к зеркалу спиной, Эша сделала несколько шагов и нерешительно остановилась, не решаясь вновь повернуться к зеркалу лицом. Кто знает, на какое именно расстояние нужно отойти? Сколько метров отделяет ее от лицезрения возможного будущего?

Закусив губу, она все же повернулась.

Зеркальная Эша Шталь выглядела неважно. С мокрой одежды текло, всклокоченные волосы облепили щеки, все лицо было в царапинах, одну ладонь перетягивали грязные бинты. Из-за пояса шорт торчала рукоять пистолета, смотревшегося на общем фоне совершенно нелепо. В зеркальных глазах плескался полубезумный ужас.

Повезло, она вовремя остановилась. Внешний вид зеркальной Эши определенно соответствовал ночным событиям трехнедельной давности. Шталь ощутила почти непреодолимое желание сделать шаг назад, с трудом взяла себя в руки, и очень медленно, сантиметр за сантиметром, начала преодолевать расстояние, отделявшее ее от зеркала, глядя в него широко раскрытыми глазами.

Вначале отражение менялось неощутимо, почти неуловимо. Волосы сплетались и расплетались вновь, одна одежда превращалась в другую, а старые царапины становились свежими, пропадали, появлялись другие, еще более старые, которые давным-давно уже позабылись. Она не сдержала испуганного возгласа, когда на мгновение в зеркале промелькнула обезображенная глубокой старостью согбенная фигура, занавешенная спутанными седыми волосами - отголосок приключения во владениях ныне покойной бывшей Часовщицы. Вновь молоденькая и хорошенькая Эша Шталь, незаметно и незаметно еще больше молодеющая. Волосы становились короче и короче, пока не обратились совсем короткой, мальчишеской прической, с которой она покинула волжанскую больницу и переехала вместе с Полей в Шаю. Потом верхняя часть головы скрылась под повязкой, лицо стало бледно-серым, прозрачным, а в подглазьях расползлись гигантские синяки. Эшу передернуло. Ужасней она выглядела только на фотографии, где ее, залитую кровью, тащили на носилках.

Потом с зеркальной поверхностью произошло нечто странное. Она помутнела, и сквозь эту муть в зеркале суматошно замельтешили сизые искры - целый рой искр. Они заполнили собой весь серебристый прямоугольник, складываясь в нечто, похожее на светящийся смерч, и Эша замерла, недоуменно глядя на представшую перед ней картину. Ее правая нога повисла в воздухе. Делать следующий шаг вдруг стало невыносимо страшно. Захотелось убежать без оглядки и никогда не возвращаться. Не знать, что было до этого светящегося смерча. Не видеть того, кто посмотрит на нее из зеркальной безупречной глади. Возможно, потому, что где-то, в самой глубине сознания она уже знала ответ.

Опустив взгляд, Шталь коснулась пола правой ногой и медленно подняла глаза.

Существо, стоявшее в зеркале, определенно было знакомым.

Оно было похоже на нее, как две капли воды.

И в то же время непохоже совершенно.

Девчонке в зеркале было лет шестнадцать, от силы семнадцать. У нее было шталевское лицо и шталевская фигура. Шталевские волосы, заплетенные в две косички. Шталевская родинка на правом запястье.

На этом сходство заканчивалось.

Девчонка стояла чуть пригнувшись, точно готовясь к прыжку, ее правая рука сжимала длинный нож со странным лезвием в форме широкого листа, почти до самой рукоятки вымазанном в крови, а лицо исказилось в совершенной демонической гримасе злобы, которую самой Шталь не удалось бы изобразить даже в чрезвычайно пьяном состоянии. Она наклонила голову, исподлобья глядя прямо на Эшу, и в ее глазах знакомо танцевали густо-синие искры, которые Шталь так часто видела в своих снах.

Существо в зеркале было сгустком мрака из ночных кошмаров. Только теперь этот сгусток мрака обрел лицо. Ее лицо.

Оно мое! Отдай!

На мгновение все вдруг встало на свои места, и в этих требовательных воплях из снов был теперь совершенно определенный смысл. Кошмарное существо вовсе не требовало отдать ей какую-то вещь.

Оно хотело обратно свое тело.

Но это же бред!

- Нет, - прошептала Эша. - Не может быть!..

- Нет, - повторил за дверью, словно издеваясь над ней, ейщаровский голос. - Не может быть!.. Я в это не верю!

Шталь резко развернулась, и в этот момент из-за закрытой двери раздался другой голос, услышав который, она оторопела.

- И правильно делаешь, что не веришь! Я тебе уже сказала! Это мои воспоминания! Твои воспоминания! Но к ней они не имеют никакого отношения!

Поля?! Откуда она здесь?! Что Полине делать в институте исследования сетевязальной промышленности?!

Шталь рванула на себя дверь, забыв о том, что хранилище, в отличие от прочих кабинетов офиса, позволяет себе весьма вольные перемещения в пространстве, и в следующую секунду повисла высоко над полом ейщаровского кабинета, судорожно вцепившись пальцами в косяк и отчаянно болтая ногами. При этом все заключенные хранилища, полностью презрев физические законы, остались стоять на своих местах. Снизу к ней обратились два чрезвычайно удивленных лица.

- Какого черта ты там делаешь?! - сказало первое лицо.

- Шталь, слезай оттуда немедленно! - велело второе лицо.

Эша отпустила косяк и с легким визгом приземлилась на пол, но еще раньше нее туда с бряканьем прибыл пистолет, вывалившийся из ее кармана. Судя по тому, что обитатели кабинета в первый момент даже не взглянули на оружие, положение дел было из рук вон плохо.

Эша подняла голову и посмотрела на потолок. Распахнутая дверь все еще была там, в полуметре от люстры, косо выдаваясь в кабинет вместе с частью торцевой стены хранилища. Она изумленно приоткрыла рот, в тот же момент Олег подбежал к одному из окон, распахнул его и, выглянув наружу, издал сдавленный возглас негодования. Эша ринулась туда же и, высунув голову на улицу, уставилась на огромный кирпичный параллелепипед, безмятежно висевший в воздухе в наклонном положении, примыкая к третьему этажу, отчего здание института сетевязания теперь было похоже на гигантский прямоугольный ковш. Во дворе стояли несколько сотрудников института и, задрав головы, обалдело смотрели на свой преобразившийся офис.

Ейщаров повернулся к ней с самым недобрым выражением лица, и Эша, на мгновение позабыв причину, которая привела ее сюда, испуганно вопросила:

- Эша сделала плохо?

- Эша сделала очень плохо, - подтвердил Олег, вернув взгляд на застывшее в воздухе хранилище.

- Это можно исправить?

- Не знаю. Я не могу понять, что ты сделала. Оно не отвечает... ты его каким-то образом заклинила... - он схватил телефон, потеряв к Эше всякий интерес. - Да, Марк... поезжайте в центр! Всех Домовых сюда, немедленно! Плевать, потом разберемся!..