Анна Орлова - Любовь до гроба

Он отложил трость и промолвил прямо, словно бросаясь в воду:

– Мне достоверно известно, что господа Шоровы причастны к шпионажу.

– Что?! – переспросила София, чувствуя, как слабеют ноги. Она опустилась на стул и с силой стиснула края шали. – Почему вы решили?..

– Я сразу заподозрил нечто неблаговидное. А потом они слишком часто мелькали в этом деле, и я велел своим людям досконально выяснить все об этом семействе.

София, замерев, напряженно слушала.

Господин Рельский бросил взгляд на ее растерянное лицо и продолжил выкладки:

– Меня удивило, что господа Шоровы живут на широкую ногу, хотя еще несколько лет назад были бедны. На первый взгляд все выглядело вполне невинно: майор приобрел некоторый капитал за счет военных трофеев и удачно его вложил. Но стоило копнуть поглубже, и выяснилось, что его часть стояла в глуши, где и мелкие стычки бывали редко, так что по ведомостям не числилось сколько-нибудь крупной добычи. К тому же ему причиталась не такая уж крупная доля. Тогда я разузнал о компании, в которую были якобы вложены деньги Шоровых, но она оказалась всего лишь миражем, удобным прикрытием для того, чтобы объяснить происхождение капитала… Вскоре обнаружились подозрительные связи и странные совпадения визитов Шоровых с диверсиями и утечкой сведений. Друзья по моей просьбе сыграли небольшой гамбит и подсунули им некие бумаги… Словом, теперь у меня имеются веские доказательства подрывной деятельности наших дорогих соседей.

София слушала пояснения мирового судьи – спокойные, логичные, но такие безразличные. Сухим казенным языком он повествовал о предательстве, и, казалось, его нисколько не смущала нелепость ситуации.

– Неужели это правда? – беспомощно спросила она.

Господин Рельский кивнул, потом осторожно сказал, тщательно подбирая слова:

– Я знаю, господин Шоров – ваш друг. Поэтому я решил прежде посоветоваться с вами, как поступить. Мои друзья сделают, как я попрошу.

Госпожа Чернова несколько мгновений смотрела на него с немым удивлением, затем сделала усилие, отбрасывая ненужные переживания, и задумалась всерьез.

– Полагаю, в любом случае утаить это нельзя, – наконец заключила она со вздохом. – Да и не думаю, чтобы вы решились бы на такое даже ради моего спокойствия.

Произнеся последние слова, она слегка улыбнулась мировому судье, но тот ответил серьезно:

– Ради вас я бы пошел даже на это.

София потупила глаза и слегка покраснела, от стеснения принявшись теребить многострадальную шаль. Что она могла ответить, если в ее сердце нынче царил дракон?

– Не шутите так, – попросила она неловко. – Вы превосходно понимаете, что измену прощать нельзя.

– Решать вам, – пожал широкими плечами господин Рельский.

Молодая женщина с некоторым сомнением взглянула на него, потом принялась размышлять вслух.

– Полагаю, мы должны все рассказать. Только… – поколебавшись, она закончила, – что, если дать им время бежать, а потом сообщить все властям? Потеряв положение в обществе, господа Шоровы больше не смогут вредить Мидгарду.

– У вас доброе сердце, – улыбнулся господин Рельский и поднес ее руку к губам. Это бережное прикосновение отчего-то заставило сердце молодой женщины забиться сильнее, и она откровенно неучтиво вырвала ладонь.

Мировой судья на мгновение прикрыл глаза и отвернулся, пряча горькую улыбку.

София возразила запальчиво:

– Вовсе нет, и, по правде говоря, я очень зла на господ Шоровых. Но видеть их на плахе… – Она передернулась. – Однако вы уверены, что это не они убили господина Ларгуссона? Быть может, огненные руны означали именно страну пламени Муспельхейм?

– Я кое-что выяснил и уверен, что до недавних пор Муспельхейму не было известно о дневниках, так что никаких причин убивать Ларгуссона у них не было. Полагаю, можно отбросить версию, что покойному были известны некие компрометирующие сведения и поэтому его устранили. Это слишком неправдоподобно и не в их характере. Господа Шоровы навряд ли сумели бы придумать и провернуть столь блестящую операцию. Старый слуга, Вартассон, клянется, что господа не выходили из дому в ту ночь, а ему можно верить – он многим мне обязан. К тому же наш общий друг Шеранн, – произнес он с непередаваемой иронией, – тщательно обыскал их имение и не нашел дневников Шезарра. Да и трудно представить, чтобы эти весьма тучные люди выбрались из библиотеки через окно. Господа Шоровы неосторожно привлекли внимание и поплатились за это, но они вовсе не убийцы, я совершенно в этом уверен.

– Тогда все решено. – София сцепила руки и попросила: – Вы позволите пойти с вами? Я хочу присутствовать при беседе.

– Разумеется, – охотно согласился мировой судья и предложил ей руку…

По дороге они успели обсудить перспективы расследования и пришли к неутешительным выводам, что список подозреваемых сокращался, мало что проясняя. Если отбросить господ Шоровых, ныне покойного господина Ларина, госпожу Даргассон, которая никак не могла ударить себя по голове, а также кузнеца, в виновность которого верилось слабо, то в перечне оставалось лишь несколько имен: господин Реинссон, его невеста, Юлия Гарышева и господин Щеглов.

– Кстати, вина господина Реинссона тоже сомнительна, – заявил вдруг мировой судья. – Выяснилось, что дальний родственник покойного Ларгуссона завещал тому все свое состояние. Старик умирает, ему осталось не более нескольких недель, и сторож получил бы солидный куш, случись ему пережить родственника. Теперь же дочерям наследство не достанется, и они знали об условиях завещания, это я выяснил наверняка.

– А кому теперь отойдет состояние? – заинтересовалась госпожа Чернова. – Может быть, убийца вообще не из Бивхейма и мы напрасно подозревали знакомых.

– Сомневаюсь, – не согласился господин Рельский, – судя по обстоятельствам дела, преступник был вхож в библиотеку и прекрасно там освоился. А деньги достанутся приютам и больницам для бедных. При таких обстоятельствах у наследников не было никакого резона убивать сторожа.

– Выходит, господина Реинссона и барышень Ларгуссон можно отбросить, – заключила София уныло. – Может быть, мы не там ищем? В конце концов, это мог быть любой из жителей Бивхейма и окрестностей!

– Возможно, – согласился мировой судья. – Но тогда неясно, зачем похитили дневники дракона. К тому же убийца заранее подготовил ключи, а значит, давно планировал преступление. Надо думать, мы разыскали всех, у кого имелись явные основания желать смерти Ларгуссону.

София не нашлась что возразить, и дальше они шли в молчании.

День был хмур, будто сожалея о том, что на его долю выпали столь грустные события. Видимо, собиралась непогода – бог Тор глухо рокотал в небесах, уже готовый поразить землю молнией.