Анна Орлова - Любовь до гроба

«А ведь он много раз бывал в библиотеке, в том числе и накануне! – припомнила София. – И интересовался именно хранилищем ценных книг…»

Молодая женщина вскочила и принялась в волнении расхаживать по комнате.

О какой опасности предупреждала шувихани? Почему просто не написать напрямик? Неужели старая Шанита так боялась господина Щеглова?

Боялась… Господина Щеглова…

София замерла, пораженная своей догадкой.

Расследование до странности походило на вышивку – крохотные детали, как стежки, постепенно складывались в яркую картину. И вот уже в переплетении событий, слов и поступков угадывается абрис реальных событий.

Мудрый Один, неужели это возможно?..

Набросав сумбурную записку господину Рельскому, госпожа Чернова велела Лее тотчас же отнести ее в Эйвинд, а сама подбитой птицей бросилась к госпоже Дарлассон.

Уже не тревожась о приличиях, она почти бежала по дороге, стойко игнорируя косые взгляды знакомых, которых, по счастью, ей встретилось немного.

Дворецкий попытался было отговориться безмерной занятостью хозяйки, но София пропустила мимо ушей его монолог и заявила о крайне срочном вопросе, который вынуждал ее отвлечь почтенную гномку от наиважнейших дел.

Все еще сомневающийся слуга, чем-то неуловимо похожий на престарелого льва, соизволил доложить госпоже и спустя несколько минут царственно предложил гостье следовать за ним.

В малой гостиной, где Дарлассон приняла гадалку, господствовал полнейший беспорядок. Мебель, прикрытая чехлами, тут и там – связки книг и ворох обрывков материи. На столе, бюваре, подоконнике беспорядочно расставлены безделушки, а часть вещиц уже упрятана в добротные ящики.

Очевидно было, что хозяева съезжают, и это известие настолько поразило госпожу Чернову, что она замерла у двери, позабыв даже поздороваться.

– Послезавтра я уеду из Бивхейма и надеюсь более никогда сюда не вернуться, – заметив ее удивление, спокойно объяснила госпожа Дарлассон. Гномка тяжело поднялась с дивана и подошла к горящему камину, протянув к огню озябшие руки.

– Уезжаете? Но куда? – Молодая женщина ничего не понимала.

Безмятежная гномка повернулась к ней и проговорила тихо:

– Какая разница? Куда угодно, лишь бы поскорее. И вам советую сделать то же самое.

Она была спокойна, будто тихая гладь озера в безветренную погоду. Ни малейшая рябь колебаний и сожаления не тревожила ее бесстрастное лицо. Тонкая сетка морщинок, бледная помада на губах, простой пучок волос – гномка походила на начавшую увядать розу, которую пытались спасти, целиком погрузив в воду.

– Звучит так, будто вы пытаетесь меня предостеречь… – озадаченно вымолвила госпожа Чернова.

Она являла собою контраст с флегматичной хозяйкой библиотеки – встрепанная, в платье, подол которого был покрыт брызгами грязи, разрумянившаяся от быстрой ходьбы.

– Именно так! – Темные глаза госпожи Дарлассон были полны неприкрытого сочувствия. – Вы оказались в сложной ситуации: без мужа и денег, замешаны в убийстве и имеете подозрительные связи. Он вас погубит!

– Вы полагаете, мне было бы лучше жить с сестрой? – гордо выпрямилась молодая женщина, не уточняя, кто такой «он». Это и так было предельно ясно.

– Да! – решительно подтвердила гномка, выстраивая в ряд безделушки на каминной полке. Фарфоровые собачки и пастушки, кусочки мрамора и нефритовые яблоки ее стараниями были выстроены как по линейке, но она все не унималась, находя в их местоположении новые изъяны. – Поймите же, вам в любом случае лучше уехать…

– Но почему? – вскричала София.

Гномка ответила тихо-тихо, почти шепотом:

– Потому что любить – слишком безрассудно…

Не успела госпожа Дарлассон пояснить свою мысль, как дверь распахнулась и в комнату влетел господин Нергассон.

– Дорогая, я… – выпалил он с порога.

Рассмотрев, что у гномки гостья, он тут же залился краской, набычился, потом сконфуженно опустил голову.

– Извините, – пробормотал он смущенно. – Я пойду…

– Постой, дорогой! – бросилась к нему госпожа Дарлассон, и София уже в который раз за это утро преисполнилась удивления.

Молодая женщина лишь переводила взгляд с гномки на ее… избранника?

Что ж, гадалка от всего сердца желала им счастья.

– Простите, что мешаю, – обратилась София к хозяйке библиотеки. – Но у меня к вам просьба, и она не терпит отлагательств.

– Внимательно слушаю вас, – кивнула гномка, провожая нежным взглядом тут же выскользнувшего возлюбленного (хотя точнее было бы сказать «вывалившегося», поскольку гном косолапил, как медведь). – Чтобы не было вопросов: да, я уезжаю, и он едет со мною. Господин Нергассон крайне разочарован в своей бывшей возлюбленной, которая ранее смиренно пошла на брак с господином Ларгуссоном, а теперь снова согласилась с выбором родителей. Я мало его знала, но после прискорбных событий мы поневоле много общались, и нам обоим пришлось это по душе. Разумеется, я не выйду за него, но у нас и без того будет возможность наслаждаться друг другом. Надеюсь, вы не станете никому об этом сообщать?

– Разумеется! – София покраснела, но не отвела взгляд. В конце концов, разве она вправе осуждать свободные воззрения гномки? Разве сама она хоть в чем-то лучше?

Последняя мысль резанула, как ножом по сердцу, и госпожа Чернова постаралась отвлечься. Она по возможности кратко изложила свои умозаключения и попросила госпожу Дарлассон послать за барышней Гарышевой. Просьба ее была тотчас удовлетворена.

Гномка не поинтересовалась, отчего гадалка сама не написала подруге или не отправилась к ней в гости: с самого начала этой истории родители Юлии запретили дочери поддерживать знакомство с подозрительной особой.

София была благодарна бывшей начальнице за понимание, и время до прихода дамы-библиотекаря пролетело незаметно. Беседа по взаимному молчаливому согласию более не касалась нескромных тем. Заодно молодая женщина пролистала книгу, которую брал господин Щеглов, где нашла полное подтверждение своим догадкам.

Когда в комнату влетела запыхавшаяся Юлия, гадалка все никак не могла отделаться от чувства ирреальности происходящего. Бесстрастная госпожа Дарлассон бросила дело всей жизни, намеревалась уехать невесть куда с простым кузнецом, пусть даже у гномов мастеровые в чести. Сама же госпожа Чернова из истовой поборницы морали превратилась в возлюбленную дракона, а барышня Гарышева оказалась пособницей убийцы.

«Ведь мы вместе встретились здесь в последний раз!» – вдруг со всей ясностью осознала гадалка, и от этого понимания захотелось плакать. Хозяйка библиотеки сообщила ей, что накануне рассчитала барышню Гарышеву.