Олег Северюхин - Чекистские фантазии

— Не говори так, — и Нина приложила палец к своим губам. — Ты ничего не знаешь. Все сделано так, как оно должно быть сделано. И генеральный секретарь — гениальный человек, который единственный знает секрет сплочения народа воедино для противостояния внешним и внутренним угрозам. Не зря он стал лидером нации. Ты увидишь, как изменилась жизнь, как изменилась страна. И я своей любовью готовлю тебя к выходу в жизнь. Запомни, что я жду тебя в любое время дня и ночи. Ты мой и только я смогу тебя защитить.

— От чего ты хочешь меня защищать? — спросил я. — Неужели мне грозит какая-то опасность?

— Ты хочешь сказать, что в твоем мире тебе не угрожало ничто? — задала контрвопрос женщина. — Подумай, прежде чем что-то говорить определенно. Неужели ты был защищен со всех сторон, а государство и общество только и ждали возможности, чтобы сохранить тебе здоровье, жизнь, материальное благополучие? Таких государств нет. Даже в утопических государствах люди, получавшие всего поровну, завидовали друг другу: этому дали корочку, а мне нет, у соседа костюм красивее и жена выглядит привлекательнее, чем моя. Зависть и злоба не поддаются никаким вакцинам и антидотам, они либо разрастаются до огромных размеров, либо находятся в дремлющем состоянии и человек называется альтруистом, но зависть и злоба в нем никуда не делись.

Это мы с тобой в философию углубляемся. Но ты лучше меня знаешь, что злоба и зависть увеличиваются пор мере поднятия человека по ступеням Олимпа, чем выше, тем хуже. А тебе сразу придется идти наверх. Древние говорили: избавь меня, Боже, от царских милостей. Храни тебя Бог. На тебе был серебряный крестик на серебряной цепочке, надень его и никогда не снимай: я его поцеловала на счастье, чтобы ты вернулся ко мне. Прощай, мой хороший.

После обеда ко мне в палату вошли два молодых человека в строгих костюмах, белых рубашках и темных галстуках. На лацканах их пиджаков поблескивали золоченые барельефные головки незабвенного Феликса Эдмундовича Дзержинского. Один к одному, сотрудники ФСБ из моего времени.

Впрочем, черт его знает, как сейчас эта организация называется. Как бы она ни называлась, название «кэгэбэшник» им не отмыть никогда, если не будет произведена полная реорганизация этой организации и сотрудникам не будут на каждом шагу вдалбливать в голову, что они не «дзержинцы» с горячей головой, холодными руками и чистым сердцем.

С собой молодые люди привезли большую дорожную сумку, специально приспособленную для перевозки костюмов и других вещей делового человека. Привезенный темно-серый костюм был моден в мое время. Рубашка в тон костюму, кремового цвета, шелковый галстук красного цвета с черными полосками. Черные длинноносые полуботинки на тонкой подошве завершали гардероб. Вероятно, мода на полуботинки изменилась, потому что на прибывших сотрудниках были остроносые полуботинки, модные в 60-е годы прошлого столетия. Мода идет по кругу, но классический стиль никогда не выйдет из моды.

Из клиники я ушел, ни с кем не прощаясь. Визит Нины Ивановны и был этим прощанием с клиникой.

У крыльца нас ждала черная машина марки BMW. Марку я определил по форме радиатора, хотя и при мне «новая Волга» откуда-то заимела почти такой же радиатор (бывает, что какому-нибудь конструктору снится открытие, сделанное лет пятьдесят назад и на которое есть авторское свидетельство), но то, что эта машина не нашего производства — точно.

Что такое тринадцать лет? Как говорил Хайям: «твой приход и уход не имеют значения, просто муха в окно залетела на миг». И для истории тринадцать лет одно мгновение. Разве за мгновение можно наладить автопром, который не могли наладить почти сто лет.

Я ехал по городу и не узнавал его. Нет, что-то знакомое проглядывалось, но изменений очень много. Стало больше асфальтированных дорог. И качество асфальта улучшилось. Красивые остановочные комплексы. Нет на привычном месте вышки телевизионного центра. Возможно, что ее заменяет какой-нибудь спутник. Университетский городок более осовременился, но одежда студентов особым шиком не отличалась. Много молодых людей, одетых как хиппи в США в прошлом веке. Мы так и продолжаем идти по пройденному западными странами пути, никак не можем выровняться с ними. Сразу пытаемся решить все задачи, прекрасно понимая, что даже невод вытаскивается постепенно, а не вырывается из воды весь сразу.

У входа во второй корпус университета стояло человек тридцать молодежи. Какой-то молодой человек в джинсовой куртке что-то то ли кричал, то ли пел, энергично отбивая такт взмахами руки.

Я попросил остановиться и послушать.

— Кто это? — спросил я.

— Наши, — гордо ответил мой сопровождающий.

Студент читал стихи. На память я никогда не жаловался и стихотворение запомнил дословно, потому что оно было достаточно складное и, кажется, отображало студенческую психологию и обстановку в стране.

Как всегда. Благодатная база и почва для революционных и террористических веяний среди полуграмотной молодежи. Почему полуграмотной? Базовых знаний у людей нет, есть обрывки прошлых знаний и самоуверенность в том, что только они знают, как нужно жить.

Это самая опасная категория недоучек, озлобленных на всё. Я помню времена, когда прежний СССР поддерживал все террористические группировки левого толка, а «миротворцы» из США поддерживали террористические группировки правого толка, организовав между собой войну террористов. В конце концов, террористы вышли из-под контроля и стали «мочить» тех, кто их поддерживал.

Если баловаться с ножом, то обязательно этим ножом и поранишься. Это аксиома. Попытки договориться с террористами привели к тому, что террор только усилился. Израиль сбил острие терроризма, но на Израиль обрушились «общечеловеки» Запада, взяв под свое крыло террористов и усилив эмиграцию в свои страны выходцев из стран-террористов. И все для того, чтобы любым путем противодействовать тогдашнему СССР.