Сергей ГОРОДНИКОВ - ПРИШЕСТВИЕ

Черноволосый вернулся к «вольво», стукнул носком ботинка по переднему колесу.

– Бэби там, – сказал он сидящему за рулём водителю и сморщил нос от запаха закуренной им сигареты. – Ты бы бросал курить, – серьёзно предупредил он сообщника. – Босс говорит, умный мужик тот, кто здоровье бережёт.

– А я дурак, – равнодушно ответил грузный водитель и тоже выбрался из машины. Однако отбросил сигарету, направился к стволу липы под её крону.

Черноволосый сплюнул ему вслед и прислушался. Во дворе микрорайона заработал двигатель легковушки. Она поехала и вскоре из арки дома выкатила красная «шкода». Черноволосому пришлось укрыть глаза ладонью, когда она повернула к подъездной дороге и ослепила ярким светом фар. «Шкода» проехала мимо перекрывающего подъездную дорогу тёмно-серого «вольво», и пышногрудая блондинка за рулём подмигнула черноволосому. Тот проводил её взглядом, и вдруг сообразил, что на заднем сидении «шкоды» заметил мужскую куртку.

– Это ж он! – дошло до черноволосого.

Черноволосый бросился к приоткрытой дверце, к своему месту, выхватил из-под сидения пистолет с глушителем. Стрелять было поздно, и он только зло топнул, пригрозил вслед габаритным огням «шкоды» кулаком с откинутым средним пальцем.

– Сука! – выругался его сообщник-водитель, с неуклюжей перебежкой возвращаясь к машине, на ходу застёгивая ширинку.

В зеркальце заднего обзора Вадим видел, как у становящегося крошечным «вольво» загорелись фары, и они устремились вслед за ним. Он снял женский парик, положил на боковое сидение. На перекрёстке обогнал пустой автобус, проскочил под красный свет светофора и резко свернул на широкую улицу. Попутные машины не попадались, и, погасив фары, все габаритные огни, он набрал бешеную скорость. Не прошло и трёх минут, а его «шкода», одновременно сигналя, расцвечиваясь огнями и с визгом шин разворачиваясь, вылетела на середину шоссе, едва не под встречный «МАЗ». Вновь наращивая скорость, она растворилась среди всевозможных машин, зачем-то спешащих к центру города.

Вадим поездил по Садовому Кольцу, но признаков слежки не обнаружил. На всякий случай пропетлял ещё и узкими улочками, переулками. Наконец остановил «шкоду» возле сквера с чугунной оградкой. «Старушенская, 6» – с помощью подсветки выделялся на углу жилого дома указатель с названием улицы и номера строения. Он подождал, осмотрелся. Никого и ничего подозрительного не заметил. В сожженной записке был только номер дома, а единственным публичным заведением в рассматриваемом им доме оказалось ночное кафе, из которого доносилась музыка, сопровождаемая мельканием на окнах разноцветных световых узоров. Он оставил машину и пересёк улицу к входу в это ночное кафе.

Внутри полуподвального помещения было душно. Под оглушительные ритмы светомузыки толпой танцевала разновозрастная молодёжь из представителей слоёв со средним достатком. Протискиваясь среди танцующих, он пробрался к стойке бара, где как раз освободились два места. Одно из мест он тут же занял. Музыка сменилась, стала тихой, проникновенной. Большинство из тех, кто до этого танцевали, разбрелись за столики, расселись передохнуть, расслабиться. Общее настроение тоже изменилось, потянуло к лёгким ночным разговорам. Вадим дожидался отошедшего бармена и с нарочитой беспечностью окинул взглядом всё заведение. Казалось, на него никто не обращал внимания, и его взгляд невольно задержался на девице слева. В свои двадцать три или двадцать четыре года она была действительно хороша. А покрой поблескивающего брючного костюма позволял в полной мере оценить развитые груди с крестиком между ними. Надо было не родиться мужчиной, чтобы не позавидовать этому крестику. Она почувствовала, на неё смотрит незнакомец, тряхнула головой и левой ладонью помогла откинуть за плечо светлые, гладко расчёсанные волосы, чтобы окинуть его взором серых глаз. Долговязому приятелю, года на три моложе, явно не удавалось развлечь её, и он напивался, от обиды отвернулся к другой подруге. Девица в свою очередь повернулась к Вадиму. Она тоже была навеселе.

– Закажи и мне, – предложила она, когда Вадим проявил интерес к вернувшемуся за стойку бармену.

– Два ликёра, – Вадим показал бармену на бутылку с затейливой этикеткой. – И два кофе. С шоколадкой для девушки.

Доставая бумажник, чтобы расплатиться, он привалился к стойке правым боком, снова скользнул глазами по присутствующим. После чего уверенно вынул банкноту, и словно невзначай из бумажника на стойку выпала оторванная часть фотографии. Бармен спокойно разлил ликёр в рюмки, подал чашки с парящим кофе. Вадим почти разочаровался. Он хотел забрать отрывок снимка, но бармен вынул из внутреннего кармана синего бархатного пиджака блокнот, а из него другую часть фотографии, небрежно положил рядом с той, что лежала на стойке. Части совпали. Целая фотография оказалась ничем не примечательным снимком негритянской певицы на поп-концерте.

– Ваша? – спросил бармен с завидной невозмутимостью.

– Спасибо, нашёл, – улыбнулся Вадим и сунул обе части в бумажник. – Память об одном человеке.

– Что-то я тебя никогда здесь не видела, – вмешалась девица. – Ты кто?

– Полиция нравов.

– Ну и дурак, – сказала она.

Он откинул полу куртки, показал кобуру пистолета. Пистолет произвёл впечатление. Накрашенными ногтями девица вытянула из пачки на стойке длинную ментоловую сигарету, подождала, пока он достанет зажигалку. Прикуривая, она красиво склонила голову и пахнущими духами волосами коснулась его подбородка.

– Ты занят? – не то спросила, не то заявила она и медленно выдохнула в лицо струйку дыма.

Он кивнул в ритм музыке, отметив про себя, что бармен именно для него слегка склонил голову в сторону узкой двери в подсобное помещение. Непонятно было, откуда у неё на коленях появилась сумочка. Она извлекла ручку и записную книжку, на вырванном листке написала имя и номер телефона.

– Звякни, – сказала она, передавая листок.

Прежде, чем убрать его в карман, Вадим из вежливости глянул в написанное.

– Марина… Ты?

– Я живу одна. А вообще-то я Глория Вестфальская.

Она отвернулась, показывая, – раз ты так занят, разговор закончен.

У неё есть чувство юмора, с одобрением решил Вадим и, как свой человек, прошёл к служебному выходу возле бара. Он подождал бармена, и тот молча повёл его узким проходом. В небольшой конторке бармен тщательно закрыл обитую железом дверь, задвинул засов. Он не позволял Вадиму видеть электронный замок сейфа, – прикрывая замок собой, набрал код. После электронного щелчка, раскрыл сейф, вытянул из нутра чёрный японский дипломат и записку. Но отдал этот дипломат тогда только, когда Вадим догадался передать ему обе части разорванной фотографии. Пока бармен сжигал их над стеклянной пепельницей, Вадим осмотрел дипломат со всех сторон, постучал по корпусу и отметил с одобрением: